Пари для простаков - Десмонд Бэгли

— Если то, что говорит мне Джек, правда, я, может быть, и найму вас. Но мне нужны доказательства. — Ее английский был превосходен и почти совершенно без акцента.

— У вас будут доказательства, — сказал Эббот. — Дэн вам их предоставит.

Паркер сказал:

— Тут кругом — море. Можно провести испытания.

— Какая торпеда подходит больше всего?

— Это, в сущности, не имеет значения. Главное, чтобы двигатель работал от сети.

Жанетт медленно повертела в пальцах стакан.

— У меня есть приятель, — сказала она, — который был капитаном подлодки во время войны. Так вот, он невысокого мнения о качестве британских торпед. Половина запусков проходит впустую. — Ее голос стал колючим. — А это недопустимо.

— Ни в коем случае, — подхватил Истмэн. — Мы не можем терять торпеду с грузом. Это было бы просто разорением.

— Вы говорите о старых английских торпедах, — сказал Паркер. — Но Марк одиннадцатый — дело другое. Ваш капитан-подводник прав на все сто — старые английские рыбки хреновые. А Марк одиннадцатый — копия немецкой рыбки, и когда ее взяли на вооружение в сорок четвертом, она была хороша. Мы сперли ее у фрицев, а янки — у нас. Любая из этих торпед подойдет, но я бы предпочел иметь старый образец, он мне все-таки лучше знаком. Но в целом они отличаются лишь некоторыми деталями.

— За счет чего вы собираетесь улучшить ее показатели?

— Видите ли, — сказал Паркер, явно воодушевленный. — Марк одиннадцатый начали производить в сорок четвертом, и она работала на свинцово-кислотных батареях. Других тогда не знали. Сейчас прошло уже двадцать пять лет, времена изменились. Нынешние батареи, ртутные и цинковые, значительно мощнее. Эту мощность можно использовать двояко: увеличить либо дальность, либо скорость. Я знаю способ сделать и то, и другое.

— Нас интересует дальность, — сказал Истмэн.

— Я знаю, — Паркер кивнул головой. — Но это вам обойдется в кругленькую сумму. Ртутные батареи очень дорогие.

— А точнее? — спросила Делорм.

Паркер почесал в затылке.

— Каждый запуск торпеды обойдется в штуку. Это расходы только на энергию.

Она взглянула на Истмэна, который перевел:

— Тысяча фунтов стерлингов.

Эббот, потягивая шампанское, холодно вставил:

— Общая цена куда выше.

— Это уж точно, — сказал Паркер с усмешкой. — В сорок четвертом одна торпеда стоила шестьсот. А сейчас не знаю.

— Пятьсот фунтов, — сказал Истмэн. — Это ходовая цена продажи со склада.

— Ну вот, — сказал Паркер, — еще тысяча на испытания, еще одна на рабочий пуск плюс, скажем, пятьсот на ее возвращение. В общем где-то четыре тысячи. Ну и сверх того — наша доля.

— А какова ваша доля? — поинтересовалась Жанетт Делорм.

— Проценты с дохода, — ответил Паркер.

— Вот как! — Она повернулась к Эбботу. — А вы-то здесь при чем, не понимаю. Всю работу, кажется, делает Паркер.

Эббот непринужденно улыбнулся.

— Допустим, я его менеджер.

— Нам менеджеры не нужны, — отрезала она.

— Мы с Майком кореша, — вмешался Паркер, — куда он, туда и я, и наоборот. Кроме того, без его помощи мне не обойтись.

— Понимаете, мы заключаем только коллективный договор, — сказал Эббот. — Так что давайте ближе к делу.

— Доходы от контрабанды золота не слишком большие, — задумчиво протянула Делорм.

— Ах, оставьте, — воскликнул Эббот с негодованием. — Вы же занимаетесь не золотом, вы занимаетесь наркотой.

Она бросила взгляд на Истмэна, потом на Эббота.

— А откуда вы это знаете? — вкрадчиво спросила она.

— Дважды два равно четырем. До нас дошел слушок в Лондоне, потому мы и приехали сюда.

— Ну и зря, — сказала она.

Эббот улыбнулся.

— Слухи — моя профессия. Правда, нам не так-то просто было сюда приехать, но овчинка стоит выделки.

— Не уверена, — заметила она. — Сколько вы хотите?

— Двадцать процентов, — сказал Эббот.

Она засмеялась.

— Да вы что, совсем рехнулись? Что скажешь, Джек?

Истмэн ухмыльнулся, и она продолжала серьезным тоном.

— Вы получите один процент, хватит с вас, месье Мишель Эббот.

— Может, я и рехнулся, — сказал Эббот, — но не настолько, чтобы соглашаться на один процент.

— Мне кажется, — сказал Истмэн, — вы не в своем уме, если рассчитываете получить какой-нибудь процент. Мы так не работаем.

— Вот именно, — подтвердила Делорм. — Мы дадим вам определенную сумму за работу, — скажем, сто тысяч американских долларов.

— Каждому?

Она на мгновение заколебалась.

— Разумеется.

— Пожалуй, это не подойдет, — сказал Эббот, качая головой. — Мы хотим, чтобы эта сумма была, по крайней мере удвоена. Вы думаете, я не знаю, какие доходы дает ваш бизнес?

Истмэн поперхнулся.

— Нет, все-таки вы спятили. Что из того, что вы дали нам хорошую идею? А если мы воспользуемся ею сами, без вашей помощи? Что нам помешает?

— Кто же здесь спятил? — спросил Эббот. — Специалиста по торпедам не так просто найти, а тех, кто смог бы переконструировать торпеду, еще труднее. А механика, который смог бы и при этом согласен заняться контрабандой наркотиков, вообще днем с огнем не сыскать. Нет, без нас вам не обойтись, и вы это отлично знаете.

— Значит, вы считаете, что держите нас на мушке, — с сарказмом сказал Истмэн. — Знаете что? Неделю тому назад мы даже не знали о вашем существовании. Мы, понимаете ли, в вас не нуждаемся.

— Но идея все-таки неплоха, Джек, — задумчиво произнесла Делорм. — Может, мы все-таки договоримся с Эбботом. — Она повернулась к нему. — Вот окончательное решение — триста тысяч долларов на вас обоих. Сотню тысяч мы положим в банк на ваше имя после успешного завершения испытаний, остальное получите потом, когда провернем дело.

Эббот обратился к Паркеру:

— Что вы думаете, Дэн?

Паркер сидел разинув рот. Он сказал:

— Из нас двоих вы — бизнесмен. Решайте сами, Майк. — Он судорожно глотнул слюну.

Эббот долго размышлял, затем сказал:

— Хорошо, мы согласны.

— Прекрасно! — воскликнула Делорм и обворожительно улыбнулась. — Закажи еще шампанского, Джек.

Эббот подмигнул Паркеру.

— Удовлетворен, Дэн?

— Я счастлив, — еле проговорил он.

— Я думаю, что аккордная плата, пожалуй, лучше, — сказал Эббот и искоса посмотрел на Истмэна. — Если бы мы настояли на процентах, Джек бы надул нас, как миленьких. Он ни за что не показал бы нам свои гроссбухи, это уж точно.

— Какие такие гроссбухи? — осклабился Истмэн и пальцем подозвал официанта.