Дороги и Тропы (СИ) - Ларина Виктория

— Ох, как же у вас все непросто. Не понимаю, зачем ваши Пресветлые отправили вас на Тропы, да еще и детей спрятали. Почему не повели вас сами? Трое из них точно могли вернуться, Гай. Они не переступали опасной черты.

— Откуда мне знать, Кьялар. Для нас их пути неисповедимы, пусть мы и помним, что они не дети Творца и даже не Подмастерья. В любом случае, не мне их судить, — устало вздохнул ваюмн.

— Да и не мне тоже. Если уж быть честным, я терпеть не могу кого-то судить. Ну и… как тебе рисунок уличного художника? — мягко усмехнулся Хозяин. Он не сказал "мазня", поскольку вообще никогда не произносил слова, которые ему не нравились.

— Что тебе ответить, друг? Мне не с чем и не с кем сравнивать. Богиню я не помню, а человеческой любви раньше у меня не случилось. Ни там, в оставленном доме, ни здесь, в мире этой девочки. Честно говоря, я просто не знаю, что делать дальше. — Ваюмн встал из-за стола, подошел к очагу, протянул к огню руки. Языки пламени прянули к потолку, и среди них соткалось тонкое девичье тело. Древняя Саламандра шагнула навстречу мастеру Тропы, сверкая золотисто-огненной чешуей. Улыбнулась ему, взяла за руку.

— Не печалься. Не убегай — от себя ведь не убежишь. И ничего не бойся. Сколько-то счастья у вас будет, и далеко не все знакомые тебе Силы против этого. Исполнению твоего долга любовь не помеха, скорее, наоборот. Всё исполнится в свой срок. Оргре получат всех Детей Надежды. Это предрешено давно и не вами.

— Но тогда я должен буду вернуться к моему народу, Огненная. А что будет с ней?

Саламандра печально посмотрела на спящую Тайри.

— Она останется. Ты уйдешь, успокоишься, и тебе не будет больно, только грустно и светло. А ей гореть еще долго. Это гораздо больнее, но такова плата. Ей платить за вас обоих.

— А дальше?

— Дальше не твоя судьба и не твоя Тропа.

Огненная резко отвернулась, и вот уже багровая с золотом ящерица свернулась в очаге.

— Все понял? — негромко спросил Кьялар, подтыкая под голову Тайри свернутый плащ. — Запомни. А от себя добавлю, что просто так ничего не случается. Особенно с такими как ты и она. Судьба хитро вяжет узлы, и даже боги не всегда могут их распутать.

**** **** ****

Лагерь магов на Графской горке шумел, как разворошенный улей. Все были заняты делом, и, наверное, поэтому никто не обратил внимания, как и откуда появились мастер Гайдиар и его ученица. Тайри с наставником переглянулись и тихо разошлись по своим местам: леди — в лазарет, а ваюмн — к магам. Первым, кто заметил появление пропавшей волшебницы, оказался тот самый офицер, что охранял недоброй памяти шахту. Лейтенант де Рейвен сидел на кровати, баюкая перебинтованную левую руку. Судя по обгоревшим волосам и смазанным мазью ожогам на щеках, он побывал на пожаре, причем умудрился слазить в самое пекло. Что же тут без них горело, подумала Тайри, и куда смотрели маги?

— Ох, слава Творцу, миледи, вы выбрались! А мы тут, признаться, уже похоронили и вас, и наставника вашего. Ну ничего, долго жить будете.

— А с чего это вы на нас крест поставили, уважаемый? — Тайри, не теряя времени, подцепила нужные нити Силы и сплела заживляющие чары, — нас что, так долго не было?

— Без малого трое суток, миледи. Старшие ваши чуть в Столицу вестника не отправили. Еле-еле мастер-Воин уговорил не спешить. С черными вестями всегда успеется.

— Ох, да… — девушка зябко поежилась, представив, как подобные вести выслушивает отец, — надо будет поблагодарить его. Мои родители, конечно, сильные люди, но всему есть предел. Вестника они бы не пережили. А вы что же, не попросили наших целителей, такую боль терпите!

— Им не до меня сейчас, они куда более тяжелых выхаживают.

— Что тут случилось?

— Это вам лучше своих расспросить. Я видел только эту огненную змею…

Огненная тварь ползла по ночной спящей улице, ударяя хвостом то вправо, то влево, а за ней, точно сухая солома, вспыхивали дома. Маги повыскакивали чуть ли не из постелей, спросонья с трудом соображая, что делать. Ни поставленный купол, ни каменный вихрь, ни поднятый Силой ветер не остановил чудовище. После чего лейтенант де Рейвен решил, что отрубленная башка остановит его вернее. Был ли уверен, что получится? Да просто об этом не думал, действовал, как в бою, и всё получилось. Руку уже потом обожгло, когда замешкался, оборачиваясь на чей-то крик. Чудовище извернулось в конвульсиях, уже безголовое, плеснуло огненной кровью. Народу в домах пострадало много, вот что страшно. Выскочили-то все, да только на улице то еще пекло оказалось.

— Понятно, — протянула леди Даллет, хотя ничего ей понятно не было, — Не болит больше? Отдыхайте спокойно, а я пойду дальше. Сами же говорите, что рук не хватает.

Не успела Тайри сделать и пары шагов по коридору, как на нее налетел сияющий Ортам ор Глейде. Сграбастав подругу в объятия и приподняв от избытка чувств над полом, он забормотал ей в ухо какие-то цветистые извинения, сбиваясь на каждом слове, то ли от волнения, то ли от радости. Девушка засмеялась, чмокнула молодого мага, куда пришлось, и сказала:

— Поставь, где взял, медведь ты горный. Я тоже очень рада тебя видеть. И что всё обошлось — не меньше.

— Чтоб я еще когда-нибудь оставил тебя одну в таких местах, — Ортам поставил девушку на пол и зарделся как маков цвет.

— Хватит с меня таких мест. Не полезу больше ни за какие коврижки, — отмахнулась Тайри.

— Ты сама-то хоть себе веришь, миледи? — очень мудро заметил горный маг. — Если бы я хуже тебя знал…

— Хорошо-хорошо. Обещаю в одиночку в неприятности не влипать, исключительно вместе с кем-нибудь.

— Спасибо и на этом. Пойдем, там целители ваши с ног падают. Не у всех же наследственный дар, некоторым все эти зелья и обезболивающие чары, как нож острый.

По дороге Тайри выслушала еще одну версию того, что случилось на Графской горке. По версии магов, это была месть за уничтоженную химеру и рассекреченную шахту. На посёлок и казармы натравили лавовую змейку, совсем крошечную, всего-то шагов двадцати в длину. Существо это, по природе безмозглое и мирное, попав в незнакомую обстановку взбесилось. Магия, кроме мало кому известных старинных заговоров, на нее не действует, остановить такое чудище на поверхности практически невозможно. Известно, что оно мечется и ищет ход обратно, только и мечтая вернуться под землю. Найдет и уберется сама, но сколько вокруг себя сожжет и покалечит, одному Творцу ведомо. Как лейтенанту де Рейвену удалось отсечь голову лавовой змее и при этом в живых остаться, маги до сих пор спорят. Полагают, что дело в его оружии: парные легкие мечи, как водится, фамильные, скованы и заговорены настоящими мастерами несколько веков назад. Кое-кто хотел попросить для исследования, да совестно стало…

— А откуда ты узнал, что я вернулась? И почему пациенты не в лазарете?

— Наставника твоего увидел и догадался. Смотрю, снова на человека похож стал, значит, у вас всё получилось. А людей всех в графский замок доставили. Потеснили малость сеньора, ну да попробовал бы он возразить…

Еще сутки работы было через край. Тайри чувствовала себя виноватой и пыталась как можно больше сделать и для раненых, и для магов. Мастер-Целитель, глядя на её старания, тихо радовался и в тайне надеялся, что наследственная склонность пересилит "странные желания взбалмошной юности". А потом из столицы прибыл чуть не весь отдел расследований департамента Особых ситуаций. И тут уж стало не до медицины. Эти угрюмые господа допрашивали всех подряд, невзирая на сословия и звания. Магов "трясли" на дознании гораздо больше остальных. Когда очередь дошла до леди Даллет, переполошились все Мастера. Они помнили, что Тайри принадлежит к опальной фамилии, и боялись излишней жестокости. Как ни странно, сама Тайри выглядела спокойной.

— Вы совсем не тревожитесь? Ну вот ни капельки? — спросила ее любопытная Одри.

— А это поможет? — пожала плечами волшебница, — Отец всегда говорит: что толку дрожать перед неизбежным? Если я не могу что-то изменить, нужно постараться это пережить. Если не дрожать — пережить легче.