Муж-незнакомец, или Сладкие сны о любви - Екатерина Гринева

Он покачал головой.

– В отель нельзя. Ни в коем случае. Там меня быстро засекут. Только в частном секторе. У меня есть кое-какие объявления от местных арендаторов жилья. Вот и буду звонить по ним. Авось наткнусь на что-нибудь подходящее. Все равно долго это не продлится. Виза дана на два месяца, и ее срок когда-нибудь кончится.

Его рука теперь лежала у меня на плече.

– Как ты думаешь, – тихо сказал Дымчатый, – мы прорвемся?

У меня сжалось сердце. Никогда он не говорил таким тоном – он всегда был так уверен в себе, так самонадеян, и тут… это тихое, неуверенное: «Мы прорвемся?»

– Да, не сомневайся, – ответила я твердым голосом. – Даже не сомневайся. – И сжала его руку.

Он положил вторую руку на руль и прибавил скорость.

– Кажется, нам придется подтвердить твою уверенность на деле, потому что сзади за нами едут две машины.

Я быстро обернулась. Действительно, на приличном расстоянии от нас неслись две машины – два джипа. Черный и белый. Быстро, бесшумно, как гончие, которые взяли след.

– Ты думаешь, это за нами?

Я ужасно хотела услышать от Дымчатого слова вроде «малыш, это тебе показалось» или «ты что, чокнулась», но муж только сосредоточенно кивнул и беззвучно выругался.

– Надо отрываться.

– Ясное дело. Вопрос – как?

– Газани.

– Особо не газанешь. Иначе в тюрьму упекут, если засекут. Это тебе не родные просторы со взяточниками-гаишниками. Сунул и отмазался. Это все-таки другая страна.

– Дай карту.

– Зачем?

– У тебя есть карта?

– Где-то была.

Здесь я вспомнила, что карта есть у меня в сумочке. Немного порывшись, я нашла ее, сложенную вчетверо, и развернула.

– Мы находимся здесь? – ткнула я пальцем в дорогу между Дубаем и Шарджей.

– Похоже на то.

– А здесь – пустыня. Справа и слева, – говорила я вслух. – Барханы.

– Угу. Американские горки.

– Дай я сяду за руль.

– Чего?

– Дай я сяду за руль, – прокричала я уже громче. – Дымчатый!

Он отрицательно качнул головой.

– Не надо. Я сам.

Я обернулась. Расстояние между нами стремительно сокращалось.

– Дымчатый, – тихо сказала я, – здесь уже не до понтов и не до мужского лихачества. Как я понимаю, это вопрос жизни и смерти. Я езжу на джипе лучше. Джип – моя машина. И вообще я вожу не хуже тебя, Дымчатый! – я уже плакала от бессилия. Слезы ярости текли по моим щекам.

– Не реви! – бросил он. – Пересаживайся.

На ходу, мгновенно мы поменялись местами.

– Вот так-то лучше, – пробормотала я и нажала на педаль.

– Инка, не глупи!

– А я всегда была глупой и неразумной, – улыбнулась я, поворачиваясь к мужу. – К тому же плохо воспитанной.

Посмотрев в верхнее зеркальце, я увидела, что машины уже почти рядом, и резко вывернула руль вправо. Мы въехали на мягкую песчаную поверхность.

– Инка! – охнул Володя. – Ты что? Это пески. Барханы. Мы увязнем здесь.

– Не боись, – повернулась я к нему. – Я знаю, что делаю.

Я вспомнила, как гонял по барханам Ахмад, и резко вывернула руль. Мы въехали на горку. И начались наши сумасшедшие скачки по пустыне.

Машины не отставали от нас. Но я была бесшабашней, смелей, отчаянней. Внезапно я услышала странный глухой звук, и на меня посыпался легкий дождь осколков.

– Стреляют, – стиснув зубы, сказал муж. – Стреляют, сволочи.

– У тебя есть пистолет?

– Есть.

– Как ты его провез?

– Ты что? Купил здесь у одного барыги. Тайком. Знакомые свели.

– Ну, так стреляй!

– Попробую.

Я приспустила стекло. Дымчатый высунул руку и прицелился.

– Высовывайся осторожней, – предупредила я.

– Знаю. Не учи, – огрызнулся он.

Нервы у нас были на пределе, и я это хорошо понимала.

Муж выстрелил.

– Попал?

– Кажется, нет.

Нас сильно тряхануло. Мы въехали на очередной бархан.

– Трудно целиться, когда так трясет.

– Это не на охоту в Подмосковье ездить, – поддела я его самым невинным тоном.

– Что ты хочешь сказать?

– Ничего. Просто, что здесь труднее.

– А ты сомневаешься? Взяла бы и попробовала сама.

– Придется.

Раздался второй выстрел, и я пригнулась: пуля просвистела над моей головой. Черный джип был совсем близко, и я видела мужскую руку с пистолетом, которая целилась в нас. Я рванула руль влево, и Дымчатый чуть не свалился мне на колени.

– Целится?

– Нас скоро здесь подстрелят, как куропаток в чистом поле. Если вторая машина подтянется – нам крышка.

Водитель белого джипа хуже водил в песках, и машина отстала от нас метров на тридцать.

– Начнут стрелять с двух сторон – наше дело швах.

– Утешила!

– Констатировала факт.

– И что ты предлагаешь?

Я поглядела на мужа.

– Как что? Отстреливаться. Меняемся опять.

– Ты будешь стрелять? – недоверчиво переспросил Дымчатый.

– А что?

– А ты умеешь?

– Стреляла в тире. Ты что, не помнишь, как мы дурачились в Севастополе?

– Ну когда это было? Ты еще вспомни времена царя Гороха!

– Я не закончила… – прокричала я. – В Москве я продолжила свой ликбез по стрельбе и иногда ходила в тир. Просто так. Вспомнить старые добрые времена.

– А почему я ничего об этом не знал?

– А ты не интересовался моей жизнью, Дымчатый. Я тебе уже об этом говорила.

– Прости.

– Что?

– Прости. Я говорю – прости меня.

– Принято.

Черный джип медленно, но верно сокращал расстояние. Две пули прошили салон машины почти одновременно. Дымчатый охнул и выронил пистолет на пол.

– Ты чего?

Володя прижимал руку к плечу и морщился.

– В тебя попали?

– Не попали, а задели. По касательной. Ничего страшного. Только не поднимай панику.

– Ты мне мозги пудришь, Дымчатый, – рассердилась я. – Смотри, у тебя кровь выступила. Как же ты машину поведешь в таком состоянии?

– Все нормально. Меняемся?

Я кивнула.

Мы снова поменялись местами. Теперь мои руки были свободны. Я слегка размяла пальцы – от вождения они немного затекли. Я нагнулась и подняла с пола пистолет.

– Как ты? Нормально?

– О’кей, – кивнул Дымчатый. – Береги патроны. Их там немного…

Я высунулась в окно. Пуля просвистела над левым ухом.

– Ну… – я стиснула зубы. – Держись.

Эти слова я сказала себе, потому что, приоткрыв дверцу машины, я легла на пол и засунула ноги под сиденье.

– Не вывались! – крикнул Дымчатый.

Обе машины постепенно сжимали нас в кольцо. Я видела мужчину, который целился в Дымчатого, его горбоносый профиль и черные кудрявые волосы. Я быстро метнула взгляд на мужа: он собирался вывернуть руль вправо. У меня оставалось несколько секунд, чтобы выстрелить, иначе нас крутанет на месте и пуля пройдет мимо.

Я выстрелила, почти не целясь.

Пуля вонзилась ровнехонько в грудь горбоносому киллеру, и я услышала приглушенный крик.

– Попала.

– Куда?

– В грудь. Наверное, насмерть.

– Шутишь?

– Ничуть. Поворачивай влево. Приближается второй джипара.

Я захлопнула дверцу машины и перелезла на заднее сиденье, оттуда целиться было удобней.

– Боюсь, нам от них не оторваться, – мрачно сказал Дымчатый.

Я взяла на мушку водителя черного джипа и прицелилась. Наша машина дернулась, и пуля попала водителю в руку. Джип завертелся на месте и забуксовал.

– Еще один вышел из строя, – констатировала я.

– Сейчас из строя выйдем мы.

И как бы в подтверждение его слов наш джип, взвизгнув, остановился.

– Ты сошел с ума!

– Увы! Машина решила устроить западло.

– Дымчатый, но это же…

Он пожал плечами.

– Пригнись. Кажется, сюда идут.

В темноте были видны силуэты двух людей, уверенно шагавших к нам.

– Может, они хотят поговорить с нами? – спросила я.

– Ага, – ухмыльнулся муж. – А раньше они молчали?

– Дурацкая ситуация. Выходить или сидеть здесь?

– Пока остаемся на месте.

– Как бы не остаться на месте навсегда, – мрачно пошутила я.

– Прекрати! – рассердился Дымчатый.

– Не буду, не буду.

Двое подошли на близкое расстояние, и один из них что-то крикнул, выбросив вперед руку.

– Я не понимаю, что он говорит. Кажется, на английском?

– На русском с дагестанским акцентом. Я выйду.

– Дымчатый, – вцепилась я в него, – ты соображаешь, что делаешь? Ты один против них. Да они тебя подстрелят, не сходя с места.

– Они хотят переговорить. Понимаешь, у них есть какое-то предложение ко мне. Я должен использовать этот шанс.

– Я не верю им.

– Брось эти бабские страхи, Инка!

Но мне было не по себе. Я не верила никому, а тем более этим людям – я сидела, сцепив руки на коленях. Пистолет лежал рядом.

Дымчатый подошел к тем двоим и остановился на расстоянии вытянутой руки. Я распахнула дверцу машины и напряглась. Я сидела и всматривалась в темноту, как кошка в западне, ничем себя не обнаруживая.

До меня долетали обрывки разговоров.

Дымчатый отчаянно жестикулировал, пытаясь в чем-то убедить своих собеседников. Они отрицательно качали головами и все время повторяли слово «документы». Они наседали на Дымчатого, а он пытался убедить их, что никаких бумаг у него нет. Я сидела и напряженно смотрела, ни на секунду не выпуская никого из поля своего зрения.