Протопоп Аввакум и начало Раскола - Пьер Паскаль

Патриарх Иосиф, возведенный на престол 27 марта 1642 года, не принадлежал к тем людям, которые могли воспрепятствовать этой деятельности: наоборот, он присоединился к ней, напечатав вскоре после своего посвящения замечательное «Поучение архиереям, священноинокам и мирским иереям и всему священному чину». Это была, без сомнения, компиляция писаний, необходимых в подобных обстоятельствах, извлеченных главным образом из «Кормчей»; книга сопровождалась многочисленными цитатами из Писания. Но тот факт, что эта работа была напечатана, являлся уже новшеством, свидетельствующим о совершенно исключительном желании видеть ее распространение; помимо этого, она совершенно преднамеренно подчеркивала некоторые духовные советы: выполнять церковную службу в должном порядке, согласно Требнику; произносить молитвы, не торопясь, спокойно и ясно; будьте опрятны, говорилось там, в ваших одеждах; исповедайте женщин только при открытых дверях[257]. Наконец, патриарх советовал царям избегать подражания иностранцам, что считалось причиной всех бед в стране. Это Поучение не имело ли косвенно также в виду ведущиеся переговоры о браке Вальдемара и Ирины? Совершенно очевидно, что в это время возникли если не конфликты, то пререкания между царем и некоторыми из его советников, а также лицами, стоявшими во главе тогдашнего религиозного движения[258]. Царь придавал такое большое значение этому браку, что, убедившись, что Вальдемар не изменит своей веры, обещал не настаивать на этом. 14 января 1643 года посол Марселис уехал из Москвы, чтобы засвидетельствовать это решение царя королю Христиану и вскоре, на основе данного согласия, была достигнута соответствующая договоренность. Но вот 4 марта в ответ на челобитную духовенства от одиннадцати московских приходов было приказано снести церкви, построенные «немцами» «близ русских церквей»; вскоре их не осталось ни одной, даже и вне стен Земляного города. Так было к моменту, когда Марселис 1 июня возвратился в Москву. Но политика снова одержала верх, и 13 июля царь разрешил построить лютеранскую церковь в пределах города[259]. С другой стороны, 24 августа отдали в печать «Кириллову книгу», самую большую движущую пружину в борьбе против ереси. 21 января 1644 года Вальдемар был торжественно встречен в Москве и ввиду того, что все препятствия были устранены, брак должен был вскоре состояться. Однако 7 февраля, вопреки принятым условиям, патриарх направил Дмитрия Францбекова, иностранца, перешедшего в православие, к датскому королевичу, чтобы он воздействовал на него и побудил его принять веру царя, царицы и их детей! Ригористы одержали верх: московское правительство, отказавшись от своего слова, старалось одновременно и удержать королевича, и заставить его не только отречься от своей веры, но и подвергнуться новому крещению через погружение[260]. Молодой королевич, задержанный в Москве против своей воли, дал в конце концов увлечь себя в прения о вере.

Дебаты открыло короткое письмо патриарха Иосифа от 21 апреля. Через два дня Вальдемар ответил на него длинным трактатом, состоявшим из 21 статьи. Труд этот принадлежал пастору Матфею Фильгаберу. 23 мая появился ответ патриарха, в котором были широко использованы «Кириллова книга» и Сборник издания 1642 года. Затем на диспуте, который царь назначил на 28 мая, вопрос стал разбираться с нравственной стороны. Для участия в спорах царь специально выделил вместе со своим духовником Никитой ученых справщиков Печатного двора – Рогова, Наседку и их единомышленников. Их непримиримые взгляды в конце концов восторжествовали. Эти взгляды, кстати сказать, отвечали учению, установленному в 1620 году Филаретом в связи с мнением князя Шаховского, который в своем письме к царю считал смешанный брак дозволенным из-за соображений высшей политики. Позднее несколько греческих ученых-богословов осветили точный смысл слова «крещение»; был вызван из Костромы некий инок, уроженец Киева, и дебаты продолжались, несмотря на различного рода происшествия и временные перерывы, вплоть до июля 1645 года, и так-то царь Михаил умер прежде, чем пришли к какому-нибудь результату[261]. Юный датчанин был неумолим в своем отказе повторить крещение, бесспорно действительное, но российские богословы, оперируя своими правильными или неправильными доводами, умело и ловко представленными Наседкой (который смешивал затруднительный вопрос о крещении с общей критикой протестантизма), поддерживали, распространяли, прославляли положения, вошедшие в обиход церковной жизни на Руси со времен Смуты.

VII

Последние годы жизни Неронова в Нижнем

Если Неронов, провинциал и приходской священник, был занят в основном другими заботами, чем ученые справщики, то его желание очистить и украсить Церковь было общее с ними. Патриарх Иосиф был братом протоиерея во Владимире, следовательно, также провинциалом и сродни белому духовенству[262]. Наседка был другом и учеником Дионисия.

Неронов стал чаще приезжать в Москву. Он использовал свои столичные связи, чтобы дать ход своей программе действий. Если такое значительное лицо, как архимандрит Печерского монастыря Макарий, был низложен между апрелем и июлем 1642 г. из-за беспорядков и своей недостойной монаха жизни[263], то это произошло, вероятно, по просьбе ревнителей благочестия.

Даже в самом Нижнем Неронов привлек на свою сторону одного из самых крупных купцов своего времени, именно Симеона Задорина[264]: в интересах своего дела он проникал повсюду, в частности к власть имущим. Благодаря милостыне богатых он продолжал одевать и кормить паломников и бедных. Чрезвычайные щедроты Задорина позволили ему предпринять перестройку Воскресенской церкви, добавив к ней каменные здания. К самой церкви с ее главным приделом во имя св. Иоанна Златоуста, любимого покровителя ревнителей благочестия, он пристроил трапезную с двумя алтарями: одним – посвященным св. Симеону, покровителю доброхотных дателей, и другим – посвященным св. Екатерине; вокруг он построил келии для инокинь, которых он тут же собрал. Постройка была закончена в 1647 году. Он открыл эру крупных каменных построек в Нижнем[265]. Строительство каменных церквей еще долго продолжалось после его отъезда из Нижнего; были построены церковь Успения Богоматери в Печерском монастыре, церковь в Благовещенском монастыре, церковь святых жен Мироносиц, церкви Преображения, Рождества Богородицы, св. Илии, св. Николы в Нижнем торгу; все это было построено между 1647 и 1656 годом[266].

В 1646 г. было доведено до сведения Москвы, что в банях Нижнего мужчины и женщины мылись вместе без стыда и совести, в то время как из трех имеющихся заведений можно было бы устроить одно особое для женщин, а на худой конец, можно было построить даже четвертое. Воеводе было дано распоряжение положить конец этому скандальному обычаю. Есть все основания предполагать, что Неронов был причастен к этому делу[267].

В это время Неронов фактически покинул Нижний[268]. Он подолгу живал в Москве, где к нему очень хорошо относился протоиерей Стефан Вонифатьев, духовник нового царя, и архимандрит Никон, только что назначенный в Новоспасский монастырь[269].

Но он не покинул дорогой ему приход Воскресенской церкви. Прежде чем получить назначение в столице, он поручил свой приход человеку, которого он сам избрал, дьякону Гавриилу, которого он «вскормил с самого детства молоком Св. Писания». Гавриил был рукоположен во священники патриархом и затем вернулся в Нижний, чтобы быть представителем своего наставника и продолжать его дело[270]. Хотя священник Воскресенской церкви не участвовал в чрезвычайно кипучей деятельности Нижнего Новгорода и прилегающих к нему районов, но он на протяжении примерно двадцати лет своей неутомимой апостольской проповедью в значительной мере способствовал религиозному пробуждению, в котором зрели светлые надежды на будущее, хотя в то же время таились свои опасности.

Глава II

Аввакум. Как создавался человек (1620–1640)

I

Григорово и поп Петр

В Нижегородской области Ока, поднимаясь к северу навстречу Волге, продолжающей свое течение к юго-востоку, образует с ней дугу круга, хордой которой является речка, берущая свое начало недалеко от Оки и впадающая в Волгу близ Работок, не доходя Макарьева монастыря: это Кудьма, прежняя граница московского поселения в этом крае.

Далее на юге и на востоке в XVII в. простирался Закудемский стан, административное подразделение Нижегородского воеводства, местность с неровным рельефом, обширная и еще плохо заселенная, где русские деревни перемежались с мордовскими и татарскими, где обработка земли сменялась сбором дикого меда в дуплах деревьев, с рыбной ловлей и охотой за бобрами вдоль рек[271]. Там-то, в центре самого края, в 70 верстах птичьего полета от Нижнего и в 30 верстах от Волги, высится на трех холмах городок Григорово. И как раз там-то и родился мальчик, имя которого Аввакум – малый пророк – как будто само предназначало его к свершению исключительной жизни, героической и преданной Господу[272].