Карманные записки молодого священника - Антоний Скрынников

Священник Антоний Скрынников

Карманные записки молодого священника

От издательства

Нет ничего нового под солнцем[1], – начертано в Книге Екклезиаста много веков назад. Мудрые слова, в правдивости которых убеждается каждый из нас ежедневно… Однако они не отменяют, а даже скорее укрепляют мысль о том, что опыт любого человека уникален, что у каждого из нас можно поучиться чему-то. Кто-то хорошо умеет обтачивать детали на станке, кто-то увлекательно рассказывает истории, кто-то рисует, а кто-то гениально скручивает кулечки для семечек – у всех людей есть какие-то свои таланты, большие или маленькие, но очень важные и нужные другим. Вот и у священника Антония Скрынникова тоже имеется дар – дар наблюдения и рассуждения, дар искренней заинтересованности во всем, что происходит вокруг. И книга, которую вы сейчас держите в руках, – лучшее тому подтверждение.

Отец Антоний – молодой священник из Ставрополя, ему нет даже тридцати лет. Однако он уже многое успел увидеть и пережить: за его плечами учеба в двух светских вузах, работа в ведущих СМИ Северо-Кавказского региона, выезды по редакционным заданиям в Чечню, Ингушетию, Дагестан, в Северную и Южную Осетии, Абхазию… Он является настоятелем воинского храма во имя святого благоверного князя Димитрия Донского в Ставрополе, несет послушание руководителя епархиальной пресс-службы, преподает в духовной семинарии, возглавляет общественную организацию «Северо-Кавказский правозащитный центр», которая занимается оказанием юридической и психологической помощи людям, пострадавшим от деятельности тоталитарных сект…

Помимо этого, отец Антоний находит время и для своего блога в «Живом Журнале». И блог этот действительно живой, постоянно обновляющийся. Собственно говоря, именно короткие, регулярно публикуемые заметки из ЖЖ и стали основой для этой книги. Их отличает простота и вместе с тем – очень личная интонация. В этих «карманных записках» нет ничего назидательного и морализаторского, нет ничего мертвящего и давящего – только горячее, трепетное отношение ко всему, что видят глаза и чувствует сердце, ко всему, что происходит в Церкви, в мире, в собственной душе.

Эта небольшая книжечка священника Антония Скрынникова может стать добрым собеседником для своих читателей – для совсем молодых пастырей, недавно возведенных в священный сан, для воспитанников духовных школ, для обычных прихожан православных храмов, которым небезразлично то, что происходит вокруг. Мы надеемся, что книга «Карманные записки молодого священника» будет интересной многим людям, потому что хотя и нет ничего нового под солнцем, но опыт человека, живущего в XXI веке интересами и нуждами Церкви, человека с неравнодушным сердцем – бесценен. Ведь за актуальными вопросами нашей общей жизни всегда стоят вопросы вечные и усваиваемые именно путем опыта.

Доброго чтения!

Часть первая. О себе и Церкви

«Прими залог сей»

Меня рукоположили недавно – три года назад. За это время моя жизнь сильно переменилась – и в духовном, и даже просто в бытовом плане. Это не значит, что я стал жить лучше: моя зарплата журналиста была в 2–3 раза больше, чем сейчас. Это значит, что теперь я, как священник, не имею права жить, как раньше. Английский писатель Гилберт Честертон[2] верно заметил: «Самым сильным доводом против христианства являются сами христиане». Но в большей степени эти слова относятся к духовенству. Именно по священнослужителям светское общество судит всю Церковь. Поступив однажды неосторожно, необдуманно, мы можем бросить тень на всю двухтысячелетнюю историю христианства. Именно твой недостойный поступок может отвратить человека от Церкви. И исполнятся страшные евангельские слова: а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской[3].

Время перед рукоположением – особенное. Ты понимаешь, что пройдет еще несколько дней – и твоя жизнь круто изменится. Сегодня ты исповедуешься сам и сам просишь совета у священника. А уже завтра совета будут просить у тебя. Каждому ставленнику запоминается какой-то свой особенный момент службы во время хиротонии. Для меня таким моментом стали слова рукополагавшего меня архиепископа Элистинского и Калмыцкого Зосимы[4]: «Прими залог сей и сохрани его цел и невредим до последнего твоего издыхания, о немже имаши истязан быти во второе и страшное пришествие великого господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа»[5]. Это очень серьезные слова – они делят твою жизнь на до и после. Тебе дают в руки тело Христа – самое ценное, что есть в жизни христианина. Ты получаешь право совершать Божественную литургию и приобщать к святыне других христиан.

После рукоположения меня часто спрашивали, что именно я испытывал в момент хиротонии. И первое время мне было стыдно ответить, что… ничего. Нет, конечно, я волновался, осознавал нереальность происходящего в этот момент. Но в то же время, почитав перед рукоположением воспоминания разных священников об их необычных впечатлениях, мне было стыдно сказать, что у меня все прошло «обычно». Потом я понял, что этого не стоит стыдиться. Главное, что ты годами шел к своей хиротонии, готовился к ней и через апостольское преемство своего архиерея ее получил.

Первые дни и недели – это время привыкания к внешним атрибутам священства. Ты получаешь возможность касаться престола, тебя называют отцом, целуют руку. И для меня важно было понять, что, каждый раз прикасаясь к престолу, ты должен сохранять к нему такое же трепетное отношение, как до рукоположения. Когда тебе целуют руку, ты должен помнить, что целуют ее не тебе, не за твои ничтожные заслуги – целуют руку, благословляющую людей именем Христа. Бывает горько видеть, как молодые священники небрежно, поспешно благословляют прихожан, брезгуют давать поцеловать руку, возлагая ее на голову людей, которые порой намного старше их. Относиться к благословению нужно так же искренне и тепло, как к крестному знамению, которым мы себя осеняем. Конечно, благословение не является обязательным условием для спасения души. Но тем не менее традиция испрашивать благословения очень древняя и правильная.

Беседуя с прихожанами, нужно четко осознавать, что твое слово начинают воспринимать как призыв к действию, задают массу разных вопросов, на которые ты не всегда можешь ответить. Потому важно иметь пример для подражания, опытного духовника, который сможет аккуратно и тактично унять твой юношеский пыл и направить тебя по правильному пути.

Первые службы и первые искушения

Первые службы – это всегда страшно. Ты стоишь у престола, смотришь в служебник и пытаешься разобраться, что же там написано. Ты не знаешь никаких возгласов, читаешь молитвы с ошибками, заходишь не в те двери, кадишь потухшим углем…

Я был диаконом совсем недолго – одну неделю. Это и хорошо, и плохо. Хорошо – потому что у меня нет вокальных данных. Плохо – потому что у меня нет и уже не будет опыта диаконского служения. Мне пришлось гораздо труднее: диакон не служит сам, рядом с ним всегда священник, у которого можно узнать о порядке службы, попросить совета. Став священником, мне сразу пришлось служить одному.

Гораздо легче, если у тебя есть опыт клиросного послушания: ты знаешь порядок того или иного богослужения, его особенности. Я же, будучи много лет иподиаконом, знал досконально, когда нужно подать трикирии, вынести жезл, забрать мантию, подать кадило, но эти знания для меня оказались практически бесполезны на приходе. Так случилось, что сразу после рукоположения в священники я, отслужив одну-единственную службу вместе с настоятелем, был вынужден подменить заболевшего священника. Мне нужно было самому возглавить всенощную и литургию.

Первую свою самостоятельную службу я не забуду никогда. Это было похоже на кошмар. Я позвонил своему другу по семинарии и под его чутким руководством превратил служебник в тетрадь первоклассника. На каждой странице – на полях, между строчек и везде, где еще нашлось свободное место, – были расписаны мои подробные действия. Но все равно прокола избежать не удалось. Выйдя на полиелей, я с ужасом вспомнил, что не заложил евангелие. На решение проблемы было несколько секунд. Идти в алтарь, чтобы посмотреть календарь и попытаться заложить евангелие, потратив время и затянув богослужение? Или открыть Священную Книгу наугад и прочитать первый попавшийся отрывок?.. Я выбрал последнее.

Литургия прошла более чинно, хотя и длилась гораздо дольше. Потом была проповедь. На службе присутствовало около пятнадцати человек, но мое волнение все равно было колоссальным – гораздо большим, чем во время университетских лекций перед аудиторией в несколько сотен человек. Разговаривая со студентами, ты привыкаешь к вольному стилю беседы, можешь пройтись по аудитории, облокотиться на кафедру, пошутить, вступить в дискуссию. А на амвоне ты вынужден стоять на одном месте и произносить не просто слова теоретических выкладок, но слова, которые должны быть подкреплены церковной, духовной практикой. И прежде всего – твоей жизнью. Нельзя призывать прихожан к тому, чего ты сам не выполняешь и не собираешься выполнять.