Красивая, богатая, мертвая… - Анна Данилова

Лиза слушала внимательно, стараясь не упустить ни одного слова. Конечно, настроившись на то, что Ольга – убийца своей сестры, слышишь, как здесь буквально каждая произнесенная ею фраза вопит о ее вине! Однако, учитывая прошлое обеих сестер, их затянувшийся беспощадный конфликт, в котором сам черт ногу сломит, а также завистливый, сильно подпорченный неудачами и болезнями, а может, и несчастными любовями, характер Ольги, слова «Она пожила, теперь моя очередь!» могут быть истолкованы как всплеск злорадства. Возможно, Ольга, эта обойденная счастьем женщина, приняла смерть более удачливой сестры как акт вселенской справедливости…

Это как же надо было страдать все эти годы от зависти и ненависти, чтобы произнести вслух эту фразу!

Больше всего Лиза боялась сейчас ошибиться в своих прогнозах. Уж слишком все гладко пошло. И Ольга, словно проинструктированная самим дьяволом, вела себя как хрестоматийная преступница. Можно сказать, сама шла в руки.

Одно можно было констатировать: Ольга ненавидела свою сестру и нисколько не горевала по поводу ее кончины.

Что же касается того, она ли или ее сообщник (понятное дело, любовник) погубили Ирину, – точного ответа пока не было.

Лиза понимала, что каждое слово из телефонного разговора Ольги с неизвестным может быть истолковано исключительно с позиции обвинения.

«Сейчас самое тяжелое для нас время. Пока Родионов там, заперт, мы можем на что-то надеяться…» – Интересно, что бы сказала Глаша, услышав эти слова? На что они могут надеяться? Если они – убийцы, то надеются избежать наказания. Если же не убийцы, то надеются на то, что их (Ольгу, во всяком случае) хотя бы не обвинят в убийстве (не стоит забывать про мощный мотив – наследство!) и просто оставят в покое.

Если у Ольги есть любовник, она ему доверяет и собирается соединить с ним свою судьбу, то слова «…мы с тобой уже сможем тут жить…» говорят лишь о том, что она спит и видит, как он переедет к ней. В ее новое роскошное жилище.

Но в целом весь этот подслушанный телефонный разговор Ольги с неизвестным мужчиной очень хорошо, как в точно подогнанный футляр, уложился в версию о предумышленном убийстве. Вот прямо бери, хватай, надевай наручники на дамочку и уводи в тюрьму.

– Но торопиться не будем, – говорила Лиза Глафире позже, спустя время, которое потребовалось Ольге для того, чтобы еще раз осмотреть комнаты, примерить сестринские наряды, припудриться чужой пудрой, побрызгать на себя чужие духи, найти и спрятать в своей сумочке все наличные, которые только имелись в доме, и даже выпить чаю с обнаруженным в кухонном буфете чужим печеньем. – Надо теперь проследить за ней и постараться выйти на ее приятеля. Хотя она ясно сказала ему, что им пока что встречаться опасно. Глафира, я уже голову сломала, слушая ее! Вот приеду, включу тебе запись, сама все увидишь и услышишь.

Глаша, все это время находящаяся в своей квартире с Дмитрием, не скрывая своей радости, рассказала Лизе о том, как неожиданно результативно сработала ее идея дать объявление в газете. Нашелся человек, который принес Мирошкину сережку из брильянтового комплекта, который был на Ирине в день ее гибели.

– Ты не представляешь себе, что было с Димой, когда Сергей прислал ему снимок этой сережки! И знаешь, где этот парень, механик из мастерской, ее нашел? В колесе! В трещине протектора!!! И колеса есть! Сергей отправил их на экспертизу! Лиза, дело идет! С такими темпами мы скоро вычислим убийцу!

Лиза, все еще сидевшая в машине рядом с домом, где жила Ирина, проследила, как Ольга вышла из подъезда и пешком отправилась в сторону автобусной остановки. Могла бы вызвать такси, подумала она, денег-то набрала полную сумку!

Едва Ольга скрылась за углом дома, Лизе позвонил Мирошкин.

– Привет! Я чего звоню-то. Через несколько минут у меня назначена встреча с Ритой Мусинец. Хочу потрясти ее насчет Ирины. Думаю, она расскажет мне много интересного. Все-таки они были подругами.

– Бог в помощь! Надеюсь, вторая половина дня будет такой же плодотворной, как первая, – засмеялась Лиза.

– Значит, про сережку ты уже все знаешь. Вот так-то! Кто бы мог подумать?! Лиза, у меня еще новости. Только у меня не будет сегодня времени их осмыслить…

– Сережа, ты говоришь загадками.

– Мне сейчас позвонила Янина Вильк.

– Да-да, я знаю ее.

– Так вот, у нее, как она говорит, есть очень важные сведения. Она сказала мне, что речь идет о соседях Родионова, о том, что они видели еще кое-что или кое-кого в тот вечер, когда убили Виноградову. И сказал ей, чтобы она подъезжала к тебе. Не хотел, чтобы она дожидалась меня в прокуратуре, тем более что я не знаю, когда вернусь. И Мусинец меня уже ждет. Я ее не вызывал, а сам решил наведаться, в домашней обстановке разговорить ее…

– Отлично! А что там со следами «Золушки»?

– Какой еще золушки?

– В доме полно следов женщины с маленьким размером ноги…

– А… пока ничего не знаю. Работаем.

– Хорошо, Сережа. Ты – молодец! А этот парень, который к тебе пришел, – ему вообще памятник нужно поставить!

– Хороший парень. Следователем хочет стать. Может, возьмешь его под свое крыло?

– Легко. Ладно, Сережа, еду к себе! Янина… Надо же… Дима говорил, что она потрясающий человек… Во всяком случае, нам сегодня везет на отзывчивых, неравнодушных людей.

Глава 21

19 июня 2011 г.

Разговор с Ритой Мусинец оставил у Сергея неприятный осадок. Много слов и ничего существенного. В принципе она рассказала о своей подруге все то, что он уже и так знал. Что была красива, эгоистична, любила деньги и ради достижения своих целей всегда шла напролом. Что была коварна, любила поиздеваться над людьми, подразнить тем, что ей в жизни повезло больше, чем другим. У нее был неприятный смех, но звонкий, заразительный, а еще прекрасные зубы, которые она показывала к месту и не к месту. Смеялась или усмехалась, приподнимая правую часть верхней губы…

– Послушайте, Рита, вы вообще понимаете, что говорите о покойнице? – не выдержал Сергей после получасовой беседы с подвыпившей (вероятно, для храбрости) Ритой.

Она встретила его накрытым столом. Ничего особенного – колбаска, селедочка, сырок, коньячок. Муж на работе. Жена встречает-принимает следователя прокуратуры, собираясь рассказать о своей убитой подруге все, что знает.

Мирошкин выпил коньяку, закусил и все остальное время своего визита практически ничего не говорил, только слушал.

– Да, я понимаю, что ее нет, вот поэтому, наверное, и рассказываю о ней все, что знаю. Ну, должен же кто-нибудь рассказать о ней все! Да, на людях она была просто очаровательна! Природа щедро одарила ее. Мы все завидовали ей – и ее зубам, и волосам, коже!!! Сами знаете, какая сейчас экология. А она просто цвела, словно ей все было нипочем! И брала от жизни все, что хотела. Даже чужое.

– Вы имеете в виду Илью Туманова?

– Да! Представьте себе. Знаете, сколько раз я ставила себя на место Женьки? Это удивительно, что она тогда еще не прибила ее!

– Что вы хотите этим сказать?

– А то, что женщина, муж которой изменяет ей с другой, становится совершенно невменяема, понимаете? Здесь не нужны никакие психологические, психиатрические экспертизы. И я всегда жалела Женьку. Но считалась, как это ни парадоксально, близкой подругой Ирины. Они совсем разные, но каждая интересна по-своему. Я наблюдала эту невидимую, но осязаемую войну, и мне на их фоне казалось, что у меня-то, слава богу, все в порядке! Что мой муж мне верен. Он всегда приходил и приходит домой в одно и то же время, хорошо зарабатывает, любит меня, мы с ним очень близкие, родные люди. В то время как Илья для Женьки был чужим, понимаете? Хотя мне иногда казалось, что все, что он делает, он делает ради Женьки… Не знаю, как лучше объяснить. Ему всегда было стыдно перед женой за то, что он не умеет зарабатывать деньги. Ведь, чтобы начать какое-то дело, нужен начальный капитал. А где его взять, если денег нет? Нет папочки, который подкинул бы деньжат, как это было в нашей семье, ведь у нас все началось с капитала моего отца… Но была Ирина, влюбленная в Илью без памяти. Вот уж не знаю, что она в нем нашла. Может, он в постели хорош, а может, она успела привязаться к нему и считала его самым близким человеком… Никто не знает, и эту тайну она унесла с собой в могилу. Но она любила, поэтому давала ему деньги, помогала ему как могла. Не скажу, что я была полностью в курсе их отношений, то есть когда и где они встречались, но кое-что знала. Больше того, я даже пыталась оправдать Ирину, ее связь с женатым мужчиной. Хотя стоило мне только представить себя на месте Женьки, как и во мне тоже поднималась волна отвращения и даже ненависти!

– Как могло случиться, что о ее романе с Ильей Дмитрий Родионов узнал лишь в день ее смерти?

– Это – загадка для всех. Просто ему никто никогда ничего такого не говорил. Все знали и молчали. Кто-то жалел Женьку, кто-то не хотел причинить боль Диме. Дима – занятой человек, много времени проводит на работе, в командировках, у него не было времени следить за невестой… Ирина была красивой молодой женщиной, здоровой, она могли родить ему красивых и умных детей. Думаю, ему доставляло удовольствие появляться с ней на людях.