Пора снять маски - Дебби Макомбер

— Ты прекратишь? — со злостью спросила она. — Говоришь загадками, и мне это не нравится. Я знаю одно: четыре человека, которые…

— Вот я и готова! — Келли собралась в рекордно короткое время.

Джо Мэри почувствовала ревность, когда Эндрю с восторгом произнес:

— Ты великолепна!

— Мы вернемся не слишком поздно, — сказала Келли, выходя из дому.

— Я, наверное, уже буду спать, так как страшно устала.

Кого она пыталась обмануть? В течение пяти часов, вплоть до того момента, когда ключ повернулся в замке входной двери, Джо Мэри не сомкнула глаз. Она ненавидела себя за свою слабость. Все время, пока Келли была с Эндрю, Джо Мэри чувствовала себя несчастной.

Свидание и ужин с Джимом на следующий вечер должны были стать единственным ярким пятном в ее теперешней жизни. Перед уходом на работу Джо Мэри с особой тщательностью подобрала туалет и с необыкновенным старанием нанесла макияж, надеясь скрыть следы бессонной ночи.

— Ужинай сегодня одна: у меня свидание, — сказала она Келли при расставании.

Она знала, что сегодняшний вечер будет приятным. Находиться в обществе Джима было сродни тому, как если бы она попала в оазис среди огромной песчаной пустыни. Он заставлял ее смеяться. Его юмор был тонким и легким, он оказывал благотворное воздействие на ее разбитое сердце. Джим Роуден понравился ей с первой встречи. Рядом с ним она могла расслабиться и быть самой собой. Ей не нужно было оглядываться по сторонам.

— Ты расскажешь мне, что тебя беспокоит? — осторожно спросил ее Джим за десертом.

— Что? Поплакаться?

В ответ Джим с пониманием улыбнулся ободряющей улыбкой. Джо Мэри снова заметила ямочки у него на щеках.

— Если тебе захочется, я готов тебя выслушать.

— Спасибо, думаю, не стоит. — Она покачала головой. — А теперь расскажи мне, что это за новость, которой ты меня интригуешь целый вечер? — спросила она, уводя разговор от болезненной для себя темы.

— Дело касается болот. Сегодня я говорил с сенатором, и он собирается внести законопроект, по которому эти земли станут национальным парком. — Джим сложил руки и наклонился к столу, покрытому льняной скатертью. — Джордж говорит, что все должно получиться, проблем не будет.

— Джим, это великолепно!

Это был его первый успех. Он сиял от гордости.

— Да, хоть пока все неопределенно. Я даже не уверен, следовало ли мне говорить тебе об этом. Но ты бывала на моих лекциях, поэтому мне и захотелось поделиться с тобой.

— Ты оказал мне честь.

— Что касается меня, то я продолжаю сомневаться в успехе, но мой друг Джордж уверен.

— Значит, тебе тоже следует быть уверенным. Нам обоим следует.

Джим взял ее руку в свою и нежно пожал.

— С тобой так легко делиться мыслями, Джо Мэри. Ты необыкновенная женщина.

Джо Мэри всегда чувствовала неловкость, когда ей делали комплименты. Но Джим был так откровенен. Ей стоило большого труда улыбнуться и поблагодарить его.

На обратном пути, перед тем как открыть ей дверцу машины, Джим задумался на секунду и потом слегка дотронулся губами до ее губ. Поцелуй был нежным и успокаивающим. Он не был похож на поцелуй Эндрю. Джим не мог вызвать в ней страстное ответное чувство, подобное тому, какое с такой легкостью вызывал Эндрю. Разве можно их сравнивать? — отругала себя Джо Мэри. Даже думать так нельзя.

Дверь в квартиру была открыта, и Джо Мэри тихо вошла. Вешая пальто, она заметила Эндрю. Он стоял на ковре в гостиной, глядя на нее холодными, как лед, глазами.

Посмотрев на него, Джо Мэри поняла, что никогда прежде ей не доводилось видеть настолько рассерженного человека.

— Давно пора бы вернуться домой! — В его серых глазах сверкал гнев.

— Какое ты имеешь право указывать, когда мне возвращаться?

— У меня есть все права. — Он говорил, будто ударял хлыстом. — Мне кажется, ты думаешь, что играешь в игру. Всякий раз, когда у меня свидание с Келли, у тебя будет свидание с Джимом? — (Джо Мэри просто лишилась дара речи.) — И если уж ты позволяешь ему целовать себя, то по крайней мере пусть это будет не на улице. — Губы его побелели, а глаза изливали презрение. — Ты удивляешь меня, Джо Мэри. Я был о тебе лучшего мнения.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Как ты смеешь… как ты смеешь говорить мне такие вещи?! — Дрожащий голос Джо Мэри прерывался от ярости.

— А что же ты хотела от меня услышать? — Эндрю провел рукой по волосам, спутав их.

— Многое, но только не то, что ты будешь шпионить за мной. А потом… потом будешь иметь наглость оскорблять меня. — Ярость ее постепенно сменялась глубокой эмоциональной болью, проникавшей в самое сердце.

Эндрю, побледневший, прошел мимо нее и вышел из квартиры. Как только он оказался за порогом, она тут же повернула в двери ключ.

Джо Мэри так рассвирепела, что в комнате, казалось, не хватало места для ее злости. Она тяжело дышала. Да, когда-то Эндрю был мужчиной ее мечты. Но она быстро научилась отделять фантазию от реальности.

Шагая взад и вперед по ковру, Джо Мэри надеялась снять ужасное внутреннее напряжение. Поведение Эндрю было просто гнусным. Ей следует ненавидеть его за то, что он наговорил ей. Она была готова разрыдаться. Эндрю Боумонт не стоил таких переживаний. Она подняла голову и закрыла глаза, стараясь унять подступающие слезы.

Звонок в дверь заставил ее повернуться. Она была готова поспорить на недельную зарплату, что это Эндрю. С пренебрежением она сложила руки на поясе и посмотрела на закрытую дверь. Она ни за что не откроет, сколько бы он ни звонил.

И снова раздалось несколько звонков подряд.

— Ну же, Джо Мэри, открой эту проклятую дверь, — услышала она с другой стороны.

— Нет! — прокричала она в ответ.

— Хорошо, мы продолжим разговор, крича друг другу то, что хотим сказать, через дверь. Это развеселит твоих соседей.

— Уходи! — Джо Мэри была слишком огорчена, чтобы продолжать разговор. Эндрю обидел ее своими поступками и словами.

— Джо Мэри, — умолял Эндрю за дверью, — пожалуйста, открой. Я хочу лишь извиниться.

Ненавидя себя за слабость, Джо Мэри повернула ключ.

— У тебя одна минута.

— Боюсь, что я сошел с ума, когда увидел, как Джим тебя целует, — сказал он, стоя у входной двери. — Джо Мэри, обещай мне, что больше не будешь видеться с ним. Мне невыносимо думать о том, что какой-то мужчина прикасается к тебе.

— Это и есть извинение? — с сарказмом спросила она. — Зарубите себе на носу, мистер Боумонт, — сказала она, подняв палец вверх и сдерживая крик, — у вас нет никакого права диктовать мне что-либо.