Женский заговор. Любовь на спор - Лидия Лукьяненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Руслана, казалось, это совсем не беспокоило. Он с интересом слушал ее маму, увлеченно беседовал с отцом так, словно давно был с ними знаком. По сути, в этот вечер он больше познакомился с ее родителями, чем с ней. Алла молчала и украдкой разглядывала его. При свете он показался ей уже не сильно похожим на кавказца, но довольно интересным. У него было приятное мужское лицо, волевое, смуглое, с синевой на щеках, какая бывает только у жгучих брюнетов, умные глаза и открытая, располагающая улыбка.
Он искренне смеялся над рассказом мамы о шалостях Аллы, с улыбкой разглядывал ее детские снимки, время от времени поглядывая на нее, словно сверяя фото с оригиналом. Расспрашивал, чем увлекалась Алла в детстве. Узнав, что она окончила музшколу по классу скрипки, сказал, что тоже получил музыкальное образование, но по классу фортепиано.
– У нас есть ноты концертов для скрипки с фортепиано, – обрадовалась мама. – Может, как-нибудь вместе нам сыграете? Знаешь, последние годы Алла совсем забросила музыку. Отрастила ногти. Совершенно не прикасается к скрипке. А ведь и на пианино играла. Это был у нее второй инструмент.
– А у меня вторым инструментом была гитара. Но я и сейчас играю, – ответил Руслан.
– Молодец! Вот видишь, дочка! Руслан, надеюсь, ты на нее в этом плане повлияешь.
– Постараюсь. Если она меня послушает, – мягко улыбнулся Руслан.
– Конечно послушает! – уверил его папа. – Женщина всегда должна слушать старшего по званию!
«О-о! Да папу уже понесло, – подумала Алла. – Похоже, он готов меня немедленно выдать замуж».
Потом они долго прощались в прихожей. Мама уверяла, что Руслан ей очень понравился. Он отвечал ей тем же, а папа настоял на том, чтобы его проводить.
Вернулся он через минут пятнадцать, когда Алла уже лежала в постели и делала вид, что спит. Через неплотно прикрытую дверь до нее доносились голоса родителей. Они говорили о Руслане. Он им чрезвычайно понравился.
– Сразу видно: серьезный и надежный парень! – говорил папа.
– И красивый! – подхватывала мама. – А какая у него обаятельная улыбка, заметил? И как на нашу Аллочку смотрел? Сразу видно, что он ее любит! А она-то какова? Ни слова матери! Вот уж не думала, что она у нас такая скрытная!
– Она у нас – серьезная. С кем попало не гуляла. Повода для пересудов соседям не давала. И правильно! А как появился человек: порядочный, серьезный – сразу домой привела. Мое воспитание! – довольно заключил он.
Алла тихо улыбнулась в темноту. Но потом улыбка сползла с ее лица. Что они скажут, когда он больше не появится? Начнут расспрашивать, почему поссорились? Алла вздохнула. Придумает что-нибудь. Но происшествие и вправду невероятное…
* * *
Таня действовала осторожно и обдуманно. Понимая, что избалованного женщинами красавца не удивит очередная поклонница, она ни на минуту не забывала об избранной ею роли. Она предстала перед ним в образе заправской сердцеедки. Первые дни присутствия Антона в ее квартире совпали с загруженностью на работе. У Татьяны вот-вот должна была состояться серьезная сделка по нежилому фонду, причем с кредитом, поэтому в последние дни работы было много – и с документацией, и с людьми. Здесь ей светили приличные комиссионные, и ради этого стоило поднапрячься. Но она ни на минуту не забывала, что, кроме материального успеха, есть еще и задачи личного порядка. Поэтому в те короткие часы, когда Антон мог общаться с ней, она выглядела потрясающе, даже если для этого ей приходилось встать рано утром, чтобы навести полный блеск: уложить волосы, умело подкрасить лицо и надеть очередной домашний костюм, подчеркивающий ее прелести. Вечерами она не забывала по дороге домой купить цветы, хотя бы одну розочку и небрежно бросить ее в вазу на кухне, всем своим видом как бы говоря: «Ох, как надоели мне все эти поклонники!»
К Антону она относилась приветливо и в меру небрежно, как утомленная мужчинами красивая и независимая женщина. Она словно не замечала его и всерьез к нему не относилась. На самом же деле она внимательнейшем образом следила за каждым его жестом, оценивала каждое действие. Богатый любовный опыт, видимо, ничему не научил Антона. Он не казался избалованным, а наоборот, каким-то бестолковым. Что у него с работой, вначале Тане было непонятно. Он заплатил ей только за первый месяц. Днем уходил, вечером возвращался. Сначала ничего не готовил и не появлялся на кухне. Потом осмелел. Стал приносить продукты и готовить что-то по вечерам. Но до ее прихода кухню освобождал. Пытался привлечь ее внимание разговорами, шутками. Но Таня в самом деле сильно уставала, да и хотела выдержать марку. Поэтому выслушивала его с вежливой улыбкой, но к длительным разговорам пока не поощряла.
Постепенно она выяснила, что у Антона сложности с работой, как он выразился. Приглашают редко, платят мало. Таня уже успела разобраться в нем, да и помнила предостережения Даши. У Антона вообще не держались деньги. Предыдущий месяц он прожил у Феди на полном довольствии. До этого наверняка была какая-то очередная любовная история. Антону было уже за тридцать. За это время подросло целое поколение спортивных двадцатилетних красавцев, готовых активно бороться за место на подиуме. Антон не был бойцом. Все в своей жизни он до сих пор получал легко, без усилий, благодаря своей внешности и легкому, незлобивому нраву. А в силу своей беспечности и невысоким требованиям в быту он не попытался ни разу с толком воспользоваться своим единственным козырем и вовремя выгодно жениться. Было время, когда к его ногам упала бы любая из наследниц богатых родителей. Но он бездарно упустил эти шансы. Честолюбие и дальновидность были ему чужды. В сущности, ему мало надо было от жизни: место, где поспать, и умеренные доходы, чтобы не голодать. Чаще всего он варил себе вермишель и ел ее с кетчупом. Сам стирал себе вещи. Но если брался за уборку, то делал ее качественно и во всей квартире, а не только в своей комнате. Аня поняла, что Антон не избегает работы, но ему больше по душе простой физический труд.
Таня завершила сделку, получила комиссионные, накупила деликатесов в супермаркете и решила, что время решительных действий настало. За это время она убедилась, что Антон как
