Женский заговор. Любовь на спор - Лидия Лукьяненко

веснушки на переносице проступали сильнее. Она считала свое лицо чистым листом, на котором можно было нарисовать что угодно и, прекрасно зная об этой особенности, смело использовала ее для новых экспериментов.

Те же метаморфозы происходили в ее внешности даже со сменой платья. В джинсах она была по-юношески стройной. Мини-юбка подчеркивала соблазнительную округлость ног. В платье, прикрывающем колени, но обтягивающем фигуру, Даша казалась очень женственной: тонкая талия, упругие бедра, высокая грудь и покатые плечи. Юбки до колен из плотной ткани и свитера грубой вязки придавали ей аппетитную пухлость. А в кожаном пиджаке и таких же брюках она вообще выглядела существом неопределенного пола. Также экспериментировать Даша любила и с интерьером своей квартиры. Она меняла обои не только по причине того, что старые изорвались или устарели, а просто потому, что ей надоел узор или цвет.

В воскресенье она проснулась рано. Внимательно всмотрелась в свое отражение в зеркале, постепенно привыкая к новому облику. Потом решила испробовать купленную вчера синюю тушь. Даша долго и тщательно красила ресницы, пока они не стали длиннющими и пышными, как у ее старой любимой немецкой куклы. Глаза в их обрамлении снова изменили оттенок и казались почему-то сиреневыми. Она достала из шкафа какие-то невероятно старые вещи, которые давно следовало бы выбросить, но все рука не поднималась: широкую пеструю пляжную юбку с нелепыми воланами и когда-то невероятно модную блузу из розового шифона. От одежды веяло старыми залежавшимися вещами. Она сбрызнула ее духами и завершила свой нелепый наряд розовой лентой от блузы: повязала ее вокруг головы, аккуратно убрав со лба волосы.

Еще вчера она купила два увесистых ведерка с краской, мохнатый валик и теперь намеревалась перекрасить светло-бежевые обои в желтый и розовый цвета. Вчера она вдруг поняла, что в ее жизни не хватает нежных и радостных тонов. Комната в старой бабушкиной квартире была маленькая. Делать в такой ремонт – одно удовольствие! И результат переделки сразу налицо!

Даша отодвинула от стен немногочисленную мебель и, деловито смочив валик в краске, стала катать им по обоям. Обои эти можно было перекрашивать раз пять, если верить надписи на этикетке. Она не особенно задумывалась, что именно получится, и действовала интуитивно. Она вообще была человеком действия. Дашины поступки иногда бежали впереди мыслей или вровень с ними, но, долго раздумывая над чем-то, она никогда потом этого не осуществляла. Поэтому она любила делать неожиданные и тем особенно интересные ей вещи.

Когда она жила не одна, это было невозможно. У нее не было ощущения полной свободы, каждый мужчина своим присутствием в ее жизни диктовал ей определенный стиль поведения.

Антон знал ее роскошной блондинкой, Артур – спортивной брюнеткой. С Вадимом она была рыжей и ходила в яркой и модной одежде. При Николае носила строгие костюмы и красилась в шатенку.

Сегодняшний ее облик был более натурален. Даша была пепельно-русой от природы. Летом волосы выгорали – и Даша казалась светлее, а зимой темнели – и она становилась темно-русой. Мелирование проявило все – и блеск солнца, и тень зимы. Немодная одежда былых времен приятно всколыхнула давно забытые воспоминания юности, и стены засветились желто-розовыми разводами.

Она уже докрашивала последнюю стену, когда в дверь позвонили.

– Привет! – Марат был сдержан и серьезен. – Можно войти?

Если Дашин странный вид и удивил его, то он никак этого не обнаружил. Складывалось впечатление, что он был сам недоволен своим приходом. Хмурясь, он прошел в комнату и остановился от неожиданности.

– Ничего себе! Что это ты тут вытворяешь?

– Тебе не нравится?

Даша вернулась к стене, обмакнула валик и продолжила прерванное занятие. Одежда ее, лицо, руки – все было заляпано мелкими желто-розовыми брызгами, и она выглядела так, словно попала под радужный дождь.

– Нет, почему же, – усмехнулся Марат, – очень мило.

Голос его звучал недовольно и насмешливо, но Даша не отреагировала.

– Мне тоже нравится. Чего пришел?

– Ругаться с тобой.

– Да? – она состроила удивленную гримасу. – Ну давай!

– Ты почему не сказала, что Артур женат?

– А он женат?

– А ты не знала?

– Нет, – спокойно соврала Даша, катая валиком по стене. – Откуда?

– Вообще-то надо было выяснить это, прежде чем вести его к моей сестре! Лена – девушка серьезная…

– …не чета мне, хочешь сказать? Знаю, знаю.

– Я хочу сказать, что она отнеслась к этому знакомству, как всегда, серьезно.

– Насколько я знаю, Артур – противник браков. Во всяком случае, официальных.

– Да какая разница – законный его брак или гражданский? Эта женщина звонила Ленке! Где только телефон нашла? И обзывала ее по-всякому! Ленка почувствовала себя такой же дрянью, какой сама считала ту, что увела ее мужа!

– Ну и что? – Даша не склонна была каяться в своем проступке.

– Как это «ну и что»? Ленка тебя познакомила со мной. Я не женат. А ты ей свинью подложила!

Даша положила валик и повернулась к нему:

– Ну не женат. Ну познакомила. Счастье-то какое! А толку? Между прочим, это у нее была депрессия, а не у меня! Это она ожила, оттого что в ее жизни появился мужчина! А мне от нашего знакомства ни холодно ни жарко.

Возмущение на лице Марата сменилось оскорбленной миной.

– Даже так?

– Да, так! А ты полагал, что сразу же покорил мое сердце своей неземной красотой? – сказала она насмешливо и снова взяла валик. – Что, собственно, случилось? Артур встречается с Ленкой? Его жена звонит и ругается? Нормальная ситуация. Сами разберутся.

– Она не хочет его видеть. К телефону не подходит.

– Ну и дура!

– Не все же такие умные.

– Это точно, – примирительно сказала Даша и улыбнулась Марату. – Ну вот. Я закончила. Можешь помочь мне придвинуть к стене мебель, если хочешь.

На лице Марата читалась борьба противоречивых чувств. С одной стороны, он был сердит на Дашу и пришел высказать ей свое недовольство. С другой – она выглядела очень привлекательно в этом нелепом виде. Новый цвет волос придавал ее глазам необычный оттенок, а стрижка больше открывала ее лицо. Чуть широковатые скулы плавно переходили в нежный маленький подбородок, и, когда она улыбалась, курносый нос забавно морщился. Но одежда на ней сегодня была уж больно странная! Обычно, когда люди занимаются ремонтом, они надевают старый спортивный костюм, а она вырядилась, как на карнавал.

Вместе с тем все это – и нелепый наряд, и пестрые брызги на лице, и выражение ее сияющих глаз в обрамлении мохнатых ресниц – удивительно шло ей. И Марат, пытаясь казаться по-прежнему рассерженным, стал послушно передвигать мебель.

Потом они пили чай и