Инквизитор - Черил Фрэнклин

— Я всегда была послушной дочерью, почтенный отец.

— Не так уж и всегда, — проворчал Нгури, — но у тебя есть зрительный опыт, отсутствующий у твоих братьев и сестер. — Из влажного от смолы мешочка на шее Нгури вынул стебель с пятью молодыми листочками, слегка поцарапанный, но свежий и целый. — Можешь ты назвать происхождение этого стебля? — спросил он.

— Это розовый стебель, почтенный отец.

Нгури нетерпеливо щелкнул и вложил стебель в руку дочери.

— Обследуй его.

Догадавшись, что эта проверка ее знаний окажется потруднее других, которые устраивал ей отец, Нгина тщательно осмотрела стебель.

— Он относится к одним из недавних гибридов Ходжа, — осторожно заговорила она, — так как жилки на листьях темные, почти фиолетовые. — Когда ее отец медленно кивнул, Нгина рискнула добавить: — У него запах ранней стадии второго цветения. — Она умолкла, довольная собой.

— Насчет куста ты рассуждала толково. А что говорит тебе сам стебель?

«Он всегда спрашивает меня до тех пор, пока я не потерплю неудачу», — с беззвучным стоном подумала Нгина.

— Ничего, почтенный отец.

— Он поврежден, — настаивал Нгури.

— Конечно, — ответила Нгина, ошеломленная настойчивостью отца. — Ты оторвал его от куста и нес сюда. Края листьев обтрепались. Ткань стала грубой. Центральный листок очень короткий. У него тупой кончик с признаками повторного роста, поэтому мне кажется, что его оторвали, когда он еще рос на кусте.

— Обследуй центральный листок более подробно, Нгина-ли.

Нгина нахмурилась — складки ее шеи напряглись вместе с челюстями. Она осторожно провела стеблем по шишкам головы.

— Центральный листок имеет на кончике неприятный запах, — заметила она, возвращая стебель отцу. Ей хотелось протереть голову смолой, чтобы избавиться от воспоминания об этом запахе.

— Верно, Нгина-ли, очень неприятный, — мрачно подтвердил Нгури. — Я хочу, чтобы ты отправилась на поле Калема.

— Нгои запретил молодым ходить туда!

— Я старше Нгои, а ты моя дочь. Ты пойдешь на поле и разыщешь запах, который правильно обнаружила на кончике листка.

— Ты хочешь, чтобы я обыскала все поле? — в ужасе спросила Нгина.

— Я освобождаю тебя от регулярных обязанностей на сегодня. Если ты обнаружишь следы этого запаха, сразу же беги ко мне. Не надо щелкать мне сообщение через все поля. Вообще не говори об этом ни с кем, кроме меня.

— Но что означает этот запах, почтенный отец? И почему ты хочешь, чтобы больше никто об этом не знал?

— Ни о чем меня не спрашивай, Нгина-ли. Ты ведь послушная дочь?

— Да, почтенный отец.

— Тогда иди.

Подгоняемая сильным толчком отца, Нгина нырнула под толстый слой чернозема, покрывавшего большую часть Стромви. Ее глаза тотчас же закрылись, защищенные плотными веками, а чутье обострилось. Колючки винограда не могли проникнуть сквозь ее шкуру. Из второго рта выдвинулись ряды острых зубов, срезая упрямую листву. Нгина быстро добралась до прорытого туннеля. Убрав резцы, она начала пробиваться сквозь спутанные корни и грязь, радуясь, что Нгои расчистил эти редко используемые туннели, ведущие к заброшенным полям с южной стороны фермы Ходжа.

Поле, которое Бирк предоставил Калему, находилось на юго-восточном краю широкой долины Нгенги. Границу долины отмечал каменный гребень — остаток бурной молодости древней планеты, — но самая высокая лилия на вершине гребня едва достигала высоты хозяйского дома. Тем не менее тень каменного обода долины показалась Нгине мрачной и угрожающей, когда она высунула голову из туннеля.

Нгина вспомнила рассказы о необычайной концентрации корневой смолы в почве южных полей, что не позволяло выращивать на них розы. Она не припоминала других причин, по которым работники-стромви пренебрегали этим участком долины. Нгина прищурилась, стараясь подробнее рассмотреть гребень, но даже ее молодые глаза было нелегко сфокусировать. Она все еще видела так же далеко, как ее младшие братья и сестры, но с наступлением зрелости четкость дальнего зрения начинала уменьшаться.

Перспектива бросить вызов Нгои, пользуясь авторитетом отца, могла бы позабавить Нгину, если бы задача подробного обыска поля не походила на мучительное наказание. Она прислушалась, нет ли поблизости кого-то из работников, но услышала только отдаленное щелканье с главного поля. Нгина не могла припомнить, чтобы кто-нибудь, кроме Нгои, работал на этом поле после первой посадки. Экспериментальные культуры, очевидно, требовали менее регулярного ухода, чем другие розы.

Нгина понюхала воздух, стараясь почуять розы Калема, но сильный запах лилий-пангуулунгов заглушал более тонкие ароматы. Гребень выглядел темнее, когда Нгина приблизилась к нему. Испарения смолы казались более плотными, чем обычно, затуманивая зрение. Странный резкий запах раздражал обоняние.

Нгина услышала шум корабля всего за несколько минут до того, как увидела его. Она инстинктивно съежилась, чувствуя вину за неповиновение руководителю работ. Серое судно на воздушной подушке коснулось самого высокого стебля лилии. Нгина ойкнула — корабль, летящий настолько низко, легко мог задеть ее, если бы она не опустила верхнюю часть туловища.

Корабль задержался над темным гребнем. Обычно безмолвные моторы бешено скрежетали; судно, казалось, вот-вот упадет. Нгина поняла, что с кораблем что-то неладно, но не знала, насколько это серьезно. Этот неприятный соли, Джеффер, не поддерживал все корабли в порту Стромви в надлежащем состоянии. Один из гостей мисс Сильвии мог нанять поврежденное судно. Нгина побежала сквозь заросшую сорняками пустошь с максимальной быстротой, доступной молодой стромви. Стремление помочь пересилило все другие заботы.

Она почти добралась до гребня, когда корабль сбросил на землю какой-то тяжелый предмет, взмыл вверх и исчез в туманной атмосфере Стромви. Нгина подняла голову над зарослями винограда, и обгорелый участок гребня атаковал все ее органы чувств. Огонь мог преобразовывать смолу Стромви в очень едкий газ, и Нгина заморгала даже от небольшого его количества, достигшего ее в почти неподвижном воздухе.

Краткие щелчки, служившие сигналом о помощи, прозвучали так тихо, что Нгина едва не сочла их воображаемыми. Она не хотела приближаться к горящему полю. Пожары не бывали естественными на такой сырой планете. Нгина не желала знать, что сбросил загадочный корабль, но тем не менее двинулась вперед без колебаний. Честь велела отозваться на призыв о помощи.

Ее молочные внутренние веки автоматически опустились, так как газ, созданный горящей смолой, тяжелой пеленой висел над мертвым полем. Запах крови мужчины-стромви был достаточно сильным, но его заглушали еще более резкие запахи. Сквозь пленку век Нгина разглядела стонущего стромви. Она коснулась его и нащупала глубокие неровные раны в его шкуре. Он вскрикнул и попытался отползти в сторону. Потрясенная Нгина узнала беднягу.

— Нгои, — прошептала она, стараясь говорить как зрелая женщина, способная справиться с постигшей его бедой, — это я, Нгина. Я отнесу тебя в лазарет.

Нгои вцепился в нее половиной руки.

— Нгина-ли, — выдохнул он. Нгина не пыталась освободиться от его изуродованной плоти, источавшей смоляные пары. — Я спрятал пакеты в третьем южном туннеле. Перенеси их в южную глубокую пещеру, прежде чем они вернутся. Скажи старшим, чтобы использовали пакеты для защиты нашего народа.

— Какие пакеты, Нгои? Кто поджег поле?

— Я поджег, прежде чем они нашли меня. Они знают, что первый урожай созрел месяц назад. Они знают, что у нас есть семена. Спрячь пакеты в безопасное место.

— Ты нуждаешься в немедленной помощи, — настаивала Нгина и попыталась поднять Нгои, не причиняя ему вреда. Кровь Нгои смешалась со смолой, покрывавшей его шкуру всю жизнь, и эта смесь испачкала шкуру Нгины безобразными полосами.

Нгои протестующе защелкал.

— Сначала спрячь пакеты, — взмолился он. — Скажи старшим, что это семена разрушения.

Нгина колебалась, отчаянно пытаясь представить, как бы повел себя ее отец при таких ужасных обстоятельствах. Мольбы Нгои становились все более бессвязными, и она поняла, что ее нерешительность ни к чему не приведет. Нгина начала движение в сторону от почерневшего поля, осторожно неся раненого. Она не могла пробираться сквозь заросли винограда со взрослым стромви на руках.

Нгина дотащила Нгои до входа в туннель, где его протесты внезапно стихли. Дрожа всем телом, Нгина положила его на пол туннеля. Она еще никогда не видела, как умирают представители ее народа. Ей казалось, что это щелкают не ее задние зубы, а зубы какой-то незнакомой женщины-стромви, передающей горестную весть.

— Предатель-реа знает, что мы здесь, — шепотом распоряжалась Акрас. — Мы слишком задержались. Ты должен помешать ему покинуть планету, Арес. Завершай захват порта и начинай атаку на долину Нгенги.