Виршеплет из Фиорены - Иван Владимирович Лагунин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, виршеплет, я не могу тебя понять. Есть Долг и его надобно исполнить!
— Не-не-не! Это у вас там Долг, подвиги и прочая хрень. Лично я за собой никакого Долга не чувствую! В конце концов, этот ваш лорд, как его там… выставил моего старого пер… папаню с вашей ойкумены! Так что давайте подумаем над вариантами. Я готов оказать помощь, но я не хочу сгнить заживо в окружении суровых вояк и последков!
Сервиндейл какое-то время сверлил меня этим своим фирменным взглядом. Но фигушки! Я уже просек, что этот длинный мессир никаких действий, могущих нанести вред моему драгоценному здоровью, совершать не будет, а, наоборот, будет беречь, как зеницу ока! Поэтому можно и покачать немного права. Тем более по делу!
Но внезапно этот грозный пронзительный взгляд стал каким-то… брезгливым? Сервиндейл поморщился и задумчиво вперился куда-то вдаль.
А мне, собственно, было плевать, что он там обо мне думает. Презирает? Считает трусом? Да и пусть! Кому-то острые железки и злобные орки, а кому-то светские рауты и молодые фрейлины! И я из вторых!
— Ну… теоретически, если бы появился еще один носитель Владетельской крови…
— Во-во! Так давайте поищем! Не может быть, чтобы за долгие века какой-нибудь Андерран не обрюхатил лордессу с соседней ойкумены, или служанку, или кухарку…
— Особенность магии ойкумены такова, что Наследник должен быть довольно близок к усопшему Владетелю. Обычно это его сын или дочь, брат или племянник. Очень редко, когда Ключи принимают троюродного родственника. Увы, но вместе с Белым Драком были убиты и его двое сыновей, дочь, трое внуков и даже одна правнучка… А Лорд Холдер и твой дед были единственными детьми лорд Баррета. Так что ты… и твой сводный брат Джексон да Рома, единственные кого, даже чисто теоретически, могут принять Ключи…
Ядреный дашак! Вот уж не повезло бастионникам, так не повезло, если их выбор стоит между Розожопым Джеком и полуэльфом-бастрадом! А еще больше не повезло мне! Пропади оно все пропадом!
— Но… — Сервиндейл застыл, почесывая бороду.
О Ушедшие, сколь многообещающим было это «Но»! Я весь обратился в слух. Я весь обратился в надежду!
— Но твои дети…
— Мои к-кто?
— Да, это неплохой вариант… Подберем тебе жену, дочку какого-нибудь благородного лорда с соседней ойкумены, родится дитя, и как только оно достигнет разумного возраста… ну хотя бы в пять-семь лет…
— Троллева срань, какую дочку, какого лорда, какие пять-семь лет?! — я схватился за голову.
Внезапно длинный маг оказался близко-близко, а мое плечо почувствовало его стальную хватку. Бараний рог мне под зад, как же больно!
— А-а-а-а-и-и-и…
— Ты забыл, с кем разговариваешь, виршеплет, — прошипел он сквозь зубы, — следи за языком. В конце концов, есть разные способы добиться от тебя подчинения!
О Ушедшие, а вот сейчас стало страшно…
— Есть варианты… — издевательски процедил он, отпустил меня и вновь уставился куда-то вдаль. — Свадьба и Наследник, а лучше два, и как только ему исполнится пять лет, ты свободен.
— И денег!.. — А была не была! — Пять, нет… десять тысяч золотых!
— Будут тебе твои золотые… — буркнул седой маг и зашагал по тропе.
А я застыл на месте, и так и этак перекатывая такую договоренность в голове. Пять лет… это, конечно, много. Твою мать, да это очень много! С другой стороны, десять тысяч золотых! О Ушедшие, да судя по той легкости, с которой седой маг согласился мне их отсыпать, можно было попросить в пять раз больше! Аска, да ты осел! Или же… или он так легко согласился просто потому, что не собирается мне их отдавать? Оприходую какую-нить лордессу, и «вжик» по горлу? И дешевле, и надежнее…
Я поглядел на удаляющуюся, прямую как палка, спину мага. Да не, не такой он человек. Или я совершенно не разбираюсь в людях. И я зашагал вслед за ним.
Некоторое время мы топали молча. Тропа ощутимо забирала вверх, пологие холмы облачились в перелески и вскоре уступили место низким, поросшим хвойником, скалам. Пару раз нам встретились удивленные пастухи. А я несколько подуспокоился.
Внезапно мы остановились. Сервиндейл бросил быстрый взгляд на небо, а затем я увидел уже знакомый голубой огонь, что начал разгораться в его глазах. Маг магичил.
— Мессир… — начал было я, но он только раздраженно мотнул головой, словно отгоняя надоедливую муху.
Пару минут маг словно флюгер крутился вокруг себя. Неразборчиво бормотал и размахивал руками, за которыми тянулись тонкие голубые росчерки. А я стоически выжидал окончания действа. Наконец, он перестал изображать фонарь, и мы снова двинулись в путь.
— Брр, жуткое зрелище…
— ?
— Ваши глаза. Клянусь своими ушами, вам бы призрака играть в «Любви Сендига…» — я оборвал сам себя на полуслове. Твою мать, надо быть осторожнее с языком. Кто знает, как этот суровый хрен отреагирует на сравнение с эльфом-кастратом из «Поющих крылышек», что ставили этот паршивенький мюзикл.
К счастью, маг, то ли был невежествен в вопросе театральных постановок Внутренних ойкумен, то ли достаточно толстокож, чтобы не обращать внимания на подобные мелочи. Зато он весьма заинтересовался другим вопросом.
— Призрака? Что ты имеешь в виду, виршеплет?
— Ну, этот свет, когда вы магичите…
— Ты его видишь? — он удивленно вскинул брови, неожиданно остановился и сделал пару пассов рукой. — А сейчас?
И я тотчас увидел искорки голубого огня, что зашевелились в его зрачках, о чем ему и сообщил.
— Гм… — Маг цепко взял меня за подбородок и начал сверлить взглядом. — Смотри мне в глаза, виршеплет.
Ядрено полено, да легче сказать, чем сделать! Я уставился на его зрачки, в которых, то нарастало, то опадало магическое марево. Казалось, этот взгляд сейчас прожжет меня насквозь!
Не прошло и полминуты, как навернулись слезы и я, скорчив умоляющую физиономию, отвел глаза.
— Гм… Довольно редкий побочный эффект незащищенного контакта с синкляром. Тем камнем, что ты так неосмотрительно вытащил из лапы мертвого шарка.
— Да я держал-то его минуту, не более!
— Этого хватило. Похоже, на него была навешена уйма заклятий. Управления, связи, поддержки… И чтобы он не фонил темной магией на всю округу, Агар его закапсулировал. В таком виде следящим системам вашей ойкумены стало сложнее его засечь. Но при непосредственном контакте он тебя та-а-ак «испачкал», что, несмотря на мою очистку, ты все еще сильно восприимчив к магии.
О Ушедшие, я едва понял каждое третье слово и решил не вникать во всю эту магическую муть. Меня заинтересовало другое.
— Так бесов последок управлял тварью через этот кристалл? Он для этого используется?
— Синкляр используется много для чего. Это универсальный предмет. Шарки очень опасны, но в то же время чрезвычайно тупы. Представь себе болванчика на веревочках. Кукловоду нужно постоянно его контролировать.
— Значит, этот гребаный последок выманил беднягу Рона из замка, и послал серую тварь его пришить? А чего тогда она на меня-то поперла? Ну подрала этих бедняг, да и свалила бы в закат! — И насколько все было бы проще для одного непутевого виршеплета!
Сервиндейл вдруг сбавил шаг. О бесовы мудни, да ему, похоже, такая мысль просто не приходила в голову!
— Ты знаешь, виршеплет, а это интересный вопрос… — он задумчиво почесал бороду. — Вероятно, Агар все-таки держал шарка не на «пуповине», а на «алгоритме»…
Ядрено полено, опять эта магическая белиберда. Видя мое недоумение, седой мессир пояснил:
— Я думаю, у Агара не было постоянного контакта с шарком… Он ведь не знал, что мессир Барагава треклятый идиот, который и легион последков у себя в сортире не заметит! «Пуповина» — заклинание, дающее непосредственный контроль над подопечным. Но она
