Виршеплет из Фиорены - Иван Владимирович Лагунин

Виршеплет из Фиорены

Иван Лагунин

© Иван Лагунин, 2018

ISBN 978-5-4490-7558-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Выношу горячую благодарность первым читателям и редакторам сего творения: Ивану Я., Евгению П., Евгению Т., Роману Б., Александру К., Юрию Р. и Анне. К.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

«Бам-бам-бам». Мелкие бесенята без устали барабанили мне по голове. Молоточки, долоточки, а порой и полноразмерные кувалды, все пошло в ход. Они перестукивали по вискам, каждый на свой лад, под веселый раздражающий смех.

О-о-о-ох… Я приоткрыл один глаз. И видят Ушедшие, это был подвиг! Сложу-ка я по этому поводу песню. Старый заносчивый пень — Аргилак Ласточкино Крыло, по недоразумению небес, преподававший мне стихосложение на третьем курсе так и говорил: «Аска, настоящему поэту всегда есть о чем писать. Он пишет о самой жизни!». «Поэма о похмелье!» Ха! Да я прославлюсь по всем Внутренним ойкуменам! Да что там, бери выше — по всему Северу!

Твою же мать, ну и зачем я вчера так нажрался?

Мутный мир встретил меня косым лучом света, с трудом пробившимся сквозь запертые ставни. Мельчайшие пылинки искрами проплывали сквозь чуждого этому царству теней, гостя. И, как назло, моя физиономия встала как раз на его пути. Я со стоном отвернулся к стене. Старые обои, в которые уперся мой взгляд, покрывали легкомысленные выцветшие розочки. Подстать старым шлюхам, на коих только и могли наскрести монет постояльцы этой дыры.

О-о-о-ох… Я со стоном продрал второй глаз. И видят Ушедшие, это был подвиг! Полежав с минуту и, пересчитав розочки на стене, я вернул голову в исходное положение и попытался выползти из-под надоедливого луча. Лучше бы я этого не делал. Кровать внезапно закончилась, и я с грохотом снизошел на твердь земную. Вернее трактирную. Вернее не твердь, а пол. Дощатый заблеванный пол! Твою же мать! Моя батистовая камиза! Сторгованная за пять серебряных на Земляном рынке в славном городке Постриж!

Хотя, на кой бес я расстраиваюсь? Помнится, впервые я заблевал эту чудесную работу бергийских эльфов еще позавчера!

Треклятые бесенята все никак не хотели оставить в покое голову, в животе сражался гномий хирд, а во рту встала на постой рыцарская конница. И срала, и срала…

Рука сама нашла дорогу за отворот правого сапога к тщательно оберегаемому сокровищу — маленькой фляжке с черным орочьим горлодером. Величайшее творенье гномов — хитрая пробка, слетающая одним щелчком, весело тренькнула, откинувшись на цепочке, и в пересохшее горло начали капать живительные капли…

Капли??? О, Ушедшие! Бараний рог вам в зад! Кто вылакал мой стратегический запас?!

Следующие пять минут один очень злой полуэльф лихорадочно перерывал брошенную тут же, у кровати, дорожную суму. Еще миг и еще одна заветная фляжечка прыгает в моих трясущихся руках. А потом вот он — момент истинного счастья! А-а-а… кого я обманываю? Треклятое орочье пойло — отвратно на вкус! Но поистине живительно.

Еще несколько минут, пока медленно пробуждающийся желудок сражался с проглоченным зельем, в голове звенела девственная пустота.

Откинувшись к стене, я попытался поймать хоть какую-нибудь мысль. Зрение сфокусировалось, и я смог окинуть взглядом погруженную в полумрак комнату. Задернутое выцветшими шторами окно, широкая кровать с грудами грязного тряпья, маленький стол, колченогий стул, гитара в расписном чехле и… огромная лужа блевотины, в которой я сидел!

— Твою… — горло предательски подставило, и вместо ядреного ругательства издало противный свист, словно я эльф-кастрат из шоу «Поющих крылышек».

А потом, в мгновение, вернулось обоняние и меня скрутило от выворачивающей наизнанку вони. Да что ж это я вчера такое сожрал-то? И Провидение не замедлило дать ответ на мой вопрос.

Меня скрутило, вывернуло, скрутило, вывернуло… но на третий раз что-то, наверно, щелкнуло в спинном мозге, включились ноги и сами вынесли меня прочь из комнаты.

Вернее… попытались вынести. Ибо все, на что их хватило — это выпихнуть мою распластанную тушку в темный затхлый коридор. Проползя еще несколько метров и оставив вонь позади, я вновь устало привалился к стене.

Опа! Я в изумлении уставился на все еще зажатую в руке фляжечку. Вот что значит опыт! Мгновенно сработали рефлексы, и новая порция горлодера провалилась в бунтующее нутро.

Прошел, кажется, век, прежде чем я смог принять вертикальное положение. Жутко хотелось пить, и желательно что-нибудь полегче орочьего пойла! Например, кружечку… нет кружищу ледяного пива… или две… или три…

Собрав силы, я двинулся в путь, словно километры мимо моего взора проплывали исцарапанные и засаленные доски стены, вдоль которой я начал свое путешествие. Они казались бесконечными, но я свято верил в цель! И, кажется, еще до обеда я все-таки растворил створки старой рассохшейся двери и вывалился на лестничную площадку, нависающую над большим залом.

И только повиснув на перилах площадки, я осознал, какой тут творится переполох. Десятка два людей толпились посередине зала, истерично вопя друг на друга. Но мне на это было… «амарус де льнатонга» или в переводе с Древнего Наречия… а неважно. Ибо в углу зала я заметил чудесный, смутно знакомый дубовый стол. Ноги сами собой понесли меня за эти родные мягкие дубовые доски, словно давние друзья, они манили и тянули меня к себе.

Три оборота старой рассохшейся винтовой лестницы я преодолел одним единым пируэтом, и только вознамерился, словно легендарный искатель сокровищ Босой Гамар, аки тень проскользнуть сквозь гомонящую толпу, как мои ноги разругались между собой, и я, споткнувшись, растянулся на грязном полу.

Было больно… Кажется везде. Хрипло подвывая, я попытался сесть, а когда мне это удалось с удивлением обнаружил, что окружающие оторопело разглядывают мою физию.

— П-приветствую… э-э-э… — Только тут я обратил внимание на тех, кто собственно собрался в сей спиртной обители. — Ба… знакомые все лица…

Возглавлял список сир Ксадар фо Порто, нынче исполняющий обязанности шерифа чудесного града Базела, где я имел честь находиться в данный момент. Его благородно-усатое лицо было чрезвычайно взволновано и зло, а недоумевающий взгляд прямо на глазах менялся на раздраженный.

Следующим шел сержант Джо Бафар. Толстый старый пердун недоуменно чесал под шлемом, топорща щетку седых усов.

Далее по рангу можно было бы перечислить всю бравую пятерку парней из нашей любимой городской стражи… но хрена им! Не доросли еще до того, чтобы оставить свой след в истории!

Картину маслом дополнял бардовый, сто лет в обед, как вышедший из моды, пыльный камзол месье Брагги, с самим месье Браггой внутри — управляющим замком, ядрены вши ему в штаны, графа Хисара. И хитрый прищур сира Далтона фо Барра, мастера на все руки, тайного советника графа и просто очень нехорошего человека.

На фоне столь влиятельной и почтительной публики мялись хозяин трактира месье Шат и несколько его девочек. Ох, что же это были за чудесные девочки… прямо чудо, какие девочки… Староваты, на мой вкус, в приличных местах таких бы не решились подать к ночи для молодого господина, но… провинция-с! И на том спасибо!

Мои размышления о девочках прервал грозный рык Ксадара:

— Аска, твою же мать… что ты здесь делаешь?

— Моя мать была весьма… п-почтенной госпожой, сир… вам ли этого не знать? — подколол я его, обвел мутным взглядом почтенную публику и добавил. — По крайней мере, я надеюсь на это… Гм… По к-какой… ык… теме переполох, господа?

Сержант Бафар шумно выдохнул и, почесав под кирасой, вопросительно поглядел на начальство, интересуясь, выносить ли тело? Начальство, в виде сира Далтона, увидев кто перед ним, быстро потеряло интерес к моей персоне, вяло махнуло рукой в сторону заветного дубового стола, и продолжило что-то громогласно выговаривать