Одолевая дьявола - Юлия Вакилова

Я утвердительно кивнула, толком не зная, как полагается себя вести согласно придуманной роли. Должна ли была я представиться? И кто из нас полагалось сделать это первой? Кроме того, ситуация осложнялась еще и тем, что отведенный мне титул до сих пор оставался загадкой.

Тем временем девушка непринужденно пошла рядом, не переставая оживленно щебетать:

– Что это за манеры: селить важных гостей в крыле, где обычно останавливаются всякие простолюдины?

Она пренебрежительно надула пухлые губки, тем самым выказывая неодобрение подобного рода несправедливости. А затем без всякого перехода продолжила:

– А вы, как я понимаю, и есть та самая Аселайн, которая должна была прибыть сегодня поутру? – не утруждая себя правилами приличия, предписывающими придерживаться в беседе с малознакомыми людьми отстраненного светского тона, утвердительно произнесла девушка.

– Да, это так. Я приехала всего лишь пару часов назад, – с легким удивлением ответила я. Моя собеседница, несмотря на свое, очевидно, высокое положение, производила впечатление простодушного ребенка. Но предостережение короля все еще звучало в ушах.

После секундного раздумья я все же набралась смелости и решилась задать интересующий меня вопрос, надеясь, что собеседница найдет его вполне естественным проявлением любопытства:

– Скажите, а как вы с первого взгляда определили, кто именно находится перед вами?

Она с оживлением подхватила эту тему:

– В этом не было ничего сложного. Нечасто в замке ожидается приезд гостьи, обладающей настолько скверным характером, что слава о нем бежит далеко впереди своей госпожи.

Не успела я полностью осмыслить услышанное, как она продолжила: – А это правда, что вы распугали всех женихов в своей стране, потому и приехали сюда в надежде найти себе супруга? – она невинно взмахнула пушистыми ресницами.

Я посмотрела на нее расширившимися от удивления глазами, меньше всего на свете готовая услышать подобное объяснение собственному приезду в столицу.

Завидев мое неподдельное изумление, собеседница внезапно звонко расхохоталась, впрочем, не прерывая энергичного шага, который так не вязался с хрупкостью ее облика:

– О, не обращайте внимания на мое чувство юмора. Супруг любит поговаривать, что я напрочь его лишена, но я не теряю надежды однажды доказать ему обратное! Вот и тренируюсь на окружающих.

– Кстати, я не представилась, – спохватилась вдруг она. – Маркиза Амская. Но вы меня можете звать просто Корлеттой – никак не могу привыкнуть к новому титулу.

Глядя на меня лукавыми светлыми глазами, в которых плескалось ничем не прикрытое любопытство, она изобразила небрежный поклон.

– Аселайн Голдин, – я с трудом вспомнила, как называла меня служанка.

– Да-да, как я уже говорила, мы все уже наслышаны о вас, – эти слова сопровождались легким смешком.

С каждым новым мгновением она казалась мне все чуднее.

– Отчего же моя скромная персона стала объектом столь повышенного внимания? – несмотря на ее, местами, беззастенчивое поведение, я все же решила придерживаться вежливого светского тона, который успешно маскировал мою растерянность.

– На самом деле, летняя пора в самом разгаре, а развлечений здесь почти никаких. Поэтому любое событие или новость мгновенно привлекают всеобщий интерес. К тому же новое лицо в давно приевшемся и навевающем тоску обществе может оказаться весьма полезно.

Мне ровным счетом ничего не сказали ее слова, но я сочла долгом слегка сочувствующе спросить:

– Почему же в таком случае вы проводите это время в столице? Обычно весь свет общества на лето выезжает в специально выстроенную для этого резиденцию или же разъезжается по собственным владениям. По-крайней мере, у нас в стране это происходит таким образом, – торопливо добавила я, вспомнив о необходимости поддерживать придуманную историю.

– Хотела бы я сама это знать, – неожиданно с досадой вздохнула девушка. – В последнее время король сам не свой: отменил все запланированные балы и выезды, наводнил дворец бесчисленным количеством стражников – хотя и без того ими кишмя кишела вся столица. Поэтому-то придворные и вся знать вынуждены проводить лето взаперти, сходя с ума от скуки.

– А что мешает вам с супругом уехать на отдых, оставив остальных дальше чахнуть от тоски во дворце? – не удержалась я.

Она глянула на меня с удивлением. Впервые тонкая морщинка раздумий прорезала идеально гладкий лобик.

– Право слово, вы рассуждаете весьма странно. Оставить короля в окружении соперников за монаршее внимание и милости? Нет, лучше уж я некоторое время поскучаю здесь, нежели так глупо лишиться королевского расположения.

Внезапно она замолчала и внимательно вгляделась в показавшийся впереди женский силуэт. Странным образом, он показался мне смутно знакомым. Тем временем маркиза безо всякого рода объяснений совершенно неожиданно для меня перешла на далекий от грациозности бег, молчаливым жестом призывая меня последовать ее примеру.

И только когда мы оказались на широкой площадке, за которой лестница брала круто вниз, девушка смогла, отдышавшись, утолить мое невысказанное вслух любопытство:

– Я уже боялась, что не миновать нам встречи. К счастью, успели как раз вовремя.

– Вовремя для чего?

– Чтобы избежать встречи с одной пренеприятнейшей особой. Она – ходячее недоразумение. Горе тому, кто столкнется со старой маразматичкой, которая ко всему прочему, готова всем и каждому рассказывать про своего драгоценного сыночка. И как только во дворце терпят подобных слуг?

– Старуха Грена? Вы ведь ее имеете в виду? – в уме всплыла встреченная мной утром не в меру говорливая служанка, которая идеально подходила под перечисленные особенности.

Широко распахнутые глаза в немом удивление воззрились на меня.

– Она встречала меня у самой кареты, – пояснила я.

– Ох, бедняжка! – маркиза все поняла без лишних слов. – Не повезло вам в первый же день наткнуться на Грену! Ее избегают буквально все! И недаром: она умудряется доводить до белого каления своими расспросами буквально всех придворных, не говоря уже о высшей знати! И никто не имеет на нее управы – даже сам герцог, который по праву носит звание главного брюзги и грубияна всей столицы.

– Почему же ее не прогонят из дворца в таком случае?

– Ах, – она картинно взмахнула белой ручкой. Этот жест вышел настолько изящным, что я, залюбовавшись, даже не сразу прислушалась к ее словам. – Поговаривают, что она прислуживала еще родителям нынешнего короля, поэтому он сквозь пальцы смотрит на все ее выходки. Она, как бы это лучше сказать, – девушка заметно напряглась, с усилием, наконец, выдавив из себя нечто, прозвучавшее довольно картаво: – Sous la protection.

По-видимому, оставшись удовлетворенной тем, как прозвучали ее слова, девушка томно улыбнулась и добавила, наслаждаясь моим недоумением: – Ах, вы не понимаете французский? Бедняжка! В нашем обществе знание языков считается признаком высшей степени образованности.

Я промолчала, немного покоробленная нарочито жалостливыми нотками, прозвучавшими в ее хрустальном голоске. Я не знала никаких других языков, кроме своего родного, потому как нанимать учителей могли только по-настоящему богатые и знатные семьи, к принадлежности которым отнести себя я, конечно, не могла.

«Любопытно», – вдруг промелькнула украдкой шальная мысль: «Что бы сказала эта расфуфыренная особа, узнав, кем на самом деле приходится мне король?». К счастью, совсем скоро мне стало не до нелепых размышлений: мы, наконец, приблизились к столовой, о чем явственно свидетельствовало увеличение числа хмурых стражников, расставленных, казалось, через каждые пару шагов.

Уже можно было без особого труда расслышать оживленные голоса и смех, приправленные аппетитными ароматами, которые, однако, не могли пробудить во мне аппетита: слишком сильно было волнение. Каждый новый шаг, приближавший меня к цели, колоколом отдавался где-то внутри.

С трудом сдерживая дрожь, я вошла вслед за маркизой в просторную столовую, которая по праву могла бы сойти и за тронный зал.

В центре громадного помещения возвышался массивный стол, плотно заставленный всевозможными яствами, источавшими дивные ароматы, от которых мой желудок судорожно сжался. Оконные проемы, скрытые за плотными бархатистыми занавесками, не пропускали утренних лучей; вместо них мягким вечерним светом переливались многочисленные светильники. Если бы я своими глазами не видела поднявшееся из-за горизонта солнце, то сейчас вполне могла бы поверить в то, что на землю уже опустилась колдунья-ночь. Вдоль обитых мягкой тканью стен располагались кокетливые кушетки, манящие опуститься на гладкую ткань и полностью расслабиться, ощутить кожей приятную прохладу шелка. Старинные гобелены с изображенными на них людьми смотрели на меня свысока, словно прекрасно зная, что мне не место здесь. Охапки живых полевых цветов, расставленные повсюду, благоухали летом, травой, солнцем, радостью – такими приятными и знакомыми запахами, столь неожиданными в этом помпезном месте, что на мгновение на меня повеяло свободой и счастьем.