Одолевая дьявола - Юлия Вакилова

Я тоскливым взглядом проводила свой багаж, прежде чем ответить:

– Нет, я предпочла не останавливаться на постоялых дворах, – с натяжкой улыбнулась ей, отрицательно покачав головой.

– Зовите меня Греной, госпожа, – она сопроводила эти слова новым поклоном. – Следуйте за мной: я покажу отведенные вам покои, – и деловито устремилась внутрь массивного здания.

Я повиновалась, напоследок еще раз оглянувшись на карету. Мне отчего-то было немного боязно оставлять ее здесь, залитую лучами восходящего солнца, посреди пробуждающегося яркого утра, в то время как я сама готовилась открыто встретиться, наконец, лицом к лицу со своим темным прошлым.

Пока мы шли длинным широким коридором, цепкий взгляд женщины искоса прошелся по видневшейся из-под плаща юбке платья.

– Стало быть, вы переоделись прямо в карете? – с небольшим удивлением в голосе произнесла она так, словно мы и не прерывали нашу беседу.

Я непонимающе взглянула не нее, прежде чем осознать, что она имеет в виду идеально ровную ткань платья, не приправленную ни единой складочкой. Скорее всего, то было одним из качеств, которым обладали именно те платья, которым я стала хозяйкой в замке дьявола: еще ни одно из них не смялось или потеряло свой цвет. До этого утра я еще никогда не задумывалась над этим удивительным их свойством, но после слов старой женщины начала подозревать в этом отнюдь не силу промысла божьего.

Меня вдруг начала утомлять эта нескончаемая беседа, в то время как больше всего на свете я желала оказаться сейчас в одиночестве, чтобы привести в порядок сбивчивые мысли и приготовиться к ожидающей меня встрече. Поэтому поспешно улыбнувшись, я протараторила:

– Я никогда не останавливаюсь в постоялых дворах, так как с трудом засыпаю на жестких кроватях, полных клопов, оставшихся после прошлых постояльцев. К тому же, я желала как можно скорее достигнуть конечной цели своего путешествия, поэтому такие неудобства как переодевание в карете не могли меня смутить.

– Да-да, большинство постоялых дворов просто ужасно, – она с радостью подхватила, по-видимому, излюбленную тему. – Но вот в «Розе и короне», где работает мой сын, все совсем не так! Там умеют встречать знатных господ и располагать их с наивысшим комфортом!

Она окончательно успокоилась и начала хлопотать вокруг меня, очевидно, успокоенная упоминанием хорошо знакомых и понятных ей вещей. А я все никак не могла избавиться от накативших вдруг на меня странных мыслей, не свойственных мне обычно. Как все-таки быстро человек готов поверить даже в самое нелепое, лишенное всяческой логики объяснение, которое на поверку не выдержало бы и обыденных вопросов, лишь бы оно вписывалось в его привычный узкий мирок. Как только некая деталь, вдруг выбивающаяся из общей картины, получает свое истолкование, пусть нескладное и несуразное, он с готовностью закрывает глаза на все остальные несоответствия, мгновенно находя всему прочему какое-то иное объяснение. «Дай ему то, к чему он привык, с чем знаком и что понятно его разуму – остальное человек с радостью домыслит за тебя сам» – не раз говорил мне дьявол, указывая на обманчивость природы человека. И спорить с ним было сложно. Вот и сейчас старая служанка мгновенно поверила мне, стоило заикнуться о привычке к комфорту, что так свойственно знати и что она наблюдала своими глазами всю жизнь, больше не задаваясь вопросом, как я могла проделать весь якобы немалый путь в неприспособленной для долгих переездов легкой карете. Или же обратить внимание на мое платье, на котором к концу длительного путешествия не оказалось ни единой складочки, и при этом абсолютно спокойно поверить в то, что я переоделась в карете. Любой слуга, кто хотя бы раз сталкивался с корсетами, ужимками, узелками и утяжками, которыми изобилует любое дамское платье, прекрасно знает, что невозможно облачиться в подобный наряд в таком тесном пространстве, да еще и без посторонней помощи. Я вновь и вновь находила подтверждение словам дьявола – люди слишком зависимы от въевшихся в их сознание привычных образов, несоответствие которым воспринимается ими, пусть и неосознанно, как угроза для их такого уютного и устоявшегося мира.

Все эти мысли мешали мне на протяжении пути до комнаты, который, к моей большой радости, оказался недолог. Иначе не знаю, сколько бы еще я смогла выдерживать пустую болтовню старой служанки. Показав мне комнату и учтиво поклонившись, она сообщила, что завтрак будет уже скоро, но у меня еще есть время прийти в себя после дороги. Вежливо отклонив предложение прислать кого-нибудь из слуг, чтобы разобрать сундуки с одеждой, я с трудом выпроводила ее за двери. И вот спустя несколько минут я наконец-то находилась в столь желанном для меня полном одиночестве.

Комната оказалась именно такой, какой я себе ее и представляла: просторное помещение с балконом, выходящим прямо в сад. Однако при всем многообразии роскошной меблировки, приправленным изобилием изящных безделушек оно казалось лишенным и намека на уют. Бездушность. Ею веяло от дорогих вычурных занавесок; она сочилась сквозь мягкие стены, обитые шелковой тканью со сложным рисунком, даже лежащий на полу ковер ручной работы не мог ничего исправить.

Отчего-то мои покои в замке Дьявола никогда не вызывали подобного ощущения.

Нахмурившись, я поймала себя на предательских чувствах, которые неизвестно каким образом успели проникнуть ко мне в душу. Неужели это было результатом невидимого взору, но все равно тлетворного влияния дьявола? Быть может, моя душа уже претерпела первые изменения в пагубную сторону, и теперь мне уготована участь большинства из земных жителей?

Короткий стук в дверь прервал мои размышления. С опаской приоткрыв ее, я обнаружила на пороге молоденькую девчушку, одетую в такую же форму, как и словоохотливая служанка, встретившая меня.

– Мне велено проводить вас к королю, – низко поклонившись, пролепетала она звонким голоском.

К королю? Едва я успела прибыть во дворец, как мне назначена аудиенция? Определенно, он имеет желание сообщить мне что-то срочное, не терпящее отлагательств.

Конечно же, я не озвучила своих мыслей, вместо этого осторожно кивнув девушке и позволив ей увести меня за собой. И вновь бесчисленная череда коридоров, массивных лестниц, утомительных переходов. Я покорно следовала за девушкой, с ужасом понимая, что никогда не смогу самостоятельно отыскать дорогу в свои покои. К счастью, эта служанка не отличалась болтливостью, поэтому за всю дорогу мы не перекинулись и парой слов. Осознав, что она не ждет от меня вежливой беседы, я сосредоточила свое внимание на окружающей действительности.

Любопытным открытием для меня стало присутствие стражников буквально за каждым углом – дворец так и кишел охраной, что, наверное, было обычным делом для королевской семьи. Но для меня все здесь было в новинку, поэтому я с интересом вертела головой, стараясь не пропустить ни одной непривычной детали.

Поначалу я решила, что король примет меня в тронном зале, однако когда мы остановились у изящно расписанных дверей, явно принадлежащих кому-то из знати, возле которых замерла пара внимательно наблюдающих за мной стражников, я поняла, что ошиблась: король примет меня в своих личных покоях.

– Я доложу Его Величеству, – и с этими словами служанка скрылась за дверьми, оставив меня наедине со стражниками.

Ждать мне пришлось недолго: спустя пару мгновений девушка выскользнула и вновь низко поклонившись, произнесла:

– Он уже ожидает.

С внезапной робостью, что нахлынула на меня от одной мысли, кто ожидает меня за этими дверями, я нажала на деревянную створку. Легко скользнув, та приоткрылась, явив моему взору королевские покои.

Просторное светлое помещение было залито солнечными лучами. Сквозь широкие окна в комнату рекой лилось свежее утро. Это так не вязалось с уже нарисованной в воображении картинкой, что я чуть не забыла о главном.

В центре помещения стоял он. Его Величество король Эрих, правитель нашей немалой страны, брат моей тетушки и мой собственный отец, без зазрения совести продавший душу дочери много лет назад. За его плечами неслышной тенью застыли несколько слуг, на лицах которых царило одинаковое безразличное ко всему выражение.

И яркий шелковый халат, больше уместный на плече какой-нибудь молодой дамы, и щегольская стрижка, которая, увы, не могла скрыть предательскую проплешину на затылке, были бессильны перед лицом надвигающейся старости. Я поняла это мгновенно, как и то, что стоящий передо мной мужчина всеми способами отчаянно стремится продлить драгоценные секунды молодости.

Бросив быстрый взгляд своих пугающе бесцветных глаз в мою сторону, король вновь отвернулся, возвращаясь к прерванному моим приходом занятию.