Стихотворения - Лев Мей

Двоеплодно с весны отягченных,

И дрожат у тебя смуглых персей сосцы,

Как у серны пугливой дрожат близнецы,

С каждым шорохом яворов сонных".

"Мой возлюбленный, милый мой, царь мой и брат,

Приложи меня к сердцу печатью!

Не давай разрываться объятью:

Ревность жарче жжет душу, чем ад.

А любви не гасят и реки -

Не загасят и в'оды потопа вовек…

И - отдай за любовь все добро человек -

Только мученик будет навеки! "

(14 авгвуста 1859г.)

САМСОН

"Не любишь ты меня! - Самсону говорила,

Змеей вокруг него обвившись, Далила. -

Не любишь ты меня, обманщик, мой еврей:

Таишься от меня - в чем мощь твоя и сила? "

И филистимлянке признался назарей:

"Силен обетом я: не стричь моих кудрей".

И, золотом врагов его заране

Подкуплена, коварная краса

Атлету сонному остригла волоса

И крикнула:

"Самсон, вставай - филистимяне! "

От ложа страстного воспрянул назарей,

Как лев, но уж без ней, без прежней львиной м'очи,

И вот поникнул он под тяжестью цепей,

И погасил ему нож филистимский очи,

И с торжеством был взят в позорный плен

Самсон,

И жерновами хлеб молотить был обречен,

На радость злобною и Тира и Сидона.

Но дни, недели, месяцы прошли,

И снова волоса густые отросли

И пали на плеча широкие Самсона…

Справлялся праздник грозного Драгона.

Жрецы, с молитвой жертвенной, с зари,

Цветочной вязию обвили алтаи,

И мягкорудные овн'ы пред алтарями

Склонилися извитыми рогами,

Из курильниц вверх вздымался фимиам,

И в солнечных лучах горел и таял храм…

В алмазах, в жемчугах, в парче и в багрянице,

Соперницы самой божественной деннице,

На кровле храмовой, все - ко цвету цветок,

Сплелись красавицы в один сплошной венок, -

И в каждой молодой и пламенной зенице

Стрелой грозил любви неодолимый бог…

Раздольный пир жрецам… Их набожная паства

Перевзошла себя: причудливые явства

Едва-едва не ломят под собой,

И бьет вино кипучею струей

Через края сосудов… И, хмеля

От возлияний жертвенных, жрецы

Кричат соборяне:

"Архонты-отцы,

Велите привести нам пленного еврея,

Да песнею своей возрадует он нас!.."

И в храм был приведен в цепях слепой Самсон

И молвил отроку-вожатаю:

"Где он,

Где столп, чт'о капища подпорой утвержден?"

И отрок указал подпорный столп Самсону,

И ощупью нашел слепой атлет колонну…

И мышцы у него тревожно напряглись…

А с кровли храмовой торжественно неслись

Победоносные насмешки назарею:

"Спой, как господь поведал Моисею -

Через море Чермное, в стенах послушных вод

Провесть, как п'о - суху, израильский народ,

И как святой пророк, от громоносной дали

Спустившись вниз, разбил заветные скрижали

И с ними сокрушил божественный закон,

Затем, что вкруг тельца златого заплясали

Еврейки и он сам, их пастырь, Аарон!..

Да спой же кстати нам, как у кого-то силу

Наш гозный бог Дагон потратил на Далилу,

И под ножом глаза могучему ему

Астартэ обрекла на вечный мрак и тьму!

Спой нам свои псалмы священные, покуда

С тобой не сбудется израильского чуда!"

И ото всей души провозгласил слепец:

"Днесь сыну твоему поможешь ты, отец!"

И обнятой гранит прижал к себе до лона,

И капище постряс он и в конец,

И разлетелася гранитная колонна,

И кровля вслед за ней… И рухнул храм Дагона,

Собою задавив всех бывших и Самсон а…

Ты, умственный атлет гремучих наших дней,

Певец, и ты силен, как ветхий назарей:

Ты так же смел и горд пред силою земною

И так же слаб, как он, пред всякой красотою…

Но если б ты погиб и духом изнемог

Но если бы тебя коварно усыпили,

И предали ебя врагам, и ослепили,

О! За тебя тогда заступится сам бог, -

И за тебя, за нового Самсона,

Во прахе разгромит все капище Дагона.

(15 июля 1861)

ПУСТЫННЫЙ КЛЮЧ

(Моисеивских книг - Исход)

Таких чудес не слыхано доные:

Днем облако, а ночью столп огня,

Вслед за собой толпу несметную маня,

Несутся над песком зыбучим, по пустыне,

И богом вдохновлен, маститый вождь ведет

В обетованный край свой избранный народ.

Но страждут путники, и громко ропщет каждый.

Как травка без дождя, палим томящей жажлой,

Порою впереди - как будто бы вода, -

Нет это - марево, - и синею волною

Плеснула в небеса зубчатых скал гряда.

Так и теперь… Далеко глаз еврея

Завидел озеро, и звучно раздались

И потонули в голубую высь

Похвальные псалмы - во имя Моисея.

И вот опять обман, опять каменья скал,

Где от веку ручей студеный не журчал,

И падали духом все, и на песок, рыдая,

С младенцем пала ниц еврейка молоая,

И, руки смуглые кусая до костей,

Пьет жадно кровь свою измученный еврей.

Но Моисей невозмутим: он знает,

Что веру истую терпенье проверяет…

И по скале ударил он жезлом,

И брызнула вода сквозь твердый слой ручьем…

И, жажду утолив, раскаявшися, в пенях

И в ропоте, народ молился на коленях…

Вот так и ты певец: хоть вря, но моч'а,

Ты, вдохновенный, ждешь, пока вожаждут люди

Всем сердцем - и тогда ты освежишь им груди

Своею песнею, и закипит, звуча,

Она живой струей пустынного ключа.

(1861)

К ЛИРЕ

Хочу я петь Атридов,

И Кадма петь охота,

А б'арбитон струнами

Звучит мне про Эота.

Недавно перестроил

И струны я и лиру,

И подвиг Алкида

Хотел поведать миру;

А лира в новом строе

Эрота славит вновь.

Простите же, герои!

Отныне струны лиры

Поют одну любовь.

(1855)

РОЗЕ

Розу нежную Эротов

С Дионисом сочетаем:

Красолиственною розой

Наши чела увенчаем

И нальем с веселым смехом

В чаши нектар винограда.

Роза - лучший цвет весенний,

Небожителей услада!

Мягкокудрый сын Киприды

Розой голову венчает,

Как с харитами он в пляске

Хороводной пролетает.

Дайте ж мне венок и лиру.

И под Вакховый божницей

Закружусь я в быстрой пляске

С волногрудою девицей…

(1855?)

К ЭРОТУ

Не шутя меня ударив

Гиацинтовой лозою,

Приказал Эрот мне бегать

Неотступно за собою.

Между терний, чрез потоки,

Я помчался за Эротом

По кустам и по стремнинам,

Обливаясь крупным потом,

Я устал; ослабло тело -

И едва дыханье жизни

Из ноздрей не улетело.

Но, концами нежных крыльев

Освеживши лоб мой бледный,

Мне Эрот тогда промолвил:

"Ты любить не в силах, бедный! "

(1855?)

ДОЛЖНО ПИТЬ

Пьет земля сырая;

Землю пьют деревья;

Воздух пьют моря;

Из морей пьет солнце;

Пьет из солнца месяц:

Чт'о ж со мною спорить,

Есль пить хочу я,

Милые друзья?

(1855)

"Дайте мне вина, девицы…"

Дайте мне вина, девицы!

Жар томит меня с денницы:

Поскорей припасть мне дейте

К Вакху жадными устами

И главу мою венчайте

Вечно-юного цветами…

А иной венок мгновенно

На челе моем спалится,

Оттого что неизменно

Жар любви во мне таится.

(1855)

"Ляжем здесь, Вафилл, под тенью…"

Ляжем здесь, Вафилл, под тенью,

Под густыми деревами:

Посмотри - как с нежных веток

Листья свесились кудрями!

Ключ журчит и убеждает

Насладится мягким ложем…

Как такой приют прохладный

Миновать с тобой мы можем?

(1855)

ВЕСНА

Посмотри - весна вернулась -

Сыплют розами хариты;

Посмотри - на тихом море

Волны дремою повиты;

Посмотри - ныряют утки,

Журавлей летит станица;

Посмотри - Титана-солнца

В полном блеске колесница.

Тучи тихо уплывают,

Унося ненастья пору;

На полях труды людские

Говорят приветно взору.

Гея нежные посевы

На груди своей лелеет;

Почка м'аслины пробилась

Сквозь кору и зеленеет;

Лозы пламенного Вакха

Кроет л'иства молодая,

И плодов румяных завязь

Расцвела, благоухая.

(1855 - 1856)

ПИР

Дайте лиру мне Гомера

Без воинственной струны:

Я не чествую войны.

Из обнядного потира

Я желаю мирно пить

И водой напиток сладкий,

По закону, разводить.

Я напьюся в честь Лиэя,

Запляшу и запою,

Но рассудком я умерю

Песню буйную мою.

(1855)

ВЛЮБЛЕННЫМ

Кон'ям тавр'о на бедах

Жлезом выжигают;

Парфянян при первом взгляде

По их тиарам знают.

А я, взглянув, влюбленных

Узнать умею разом:

У них на сердце метка,

Чуть видимая глазом.

(1855?)

ОБЕТ

О пастырь резвых коз! Когда ты этой вестью

Пройдешь к дубовому густому перелесью,