Стихотворения - Лев Мей

Князь великий Всеволод! Не мыслию

Перенесться тебе издали,

Поберечь отцовский золотой престол.

Можешь ты разбрызгать Волгу веслами,

Можешь вылить Дон шеломами…

По ногате при тебе была бы пленница,

По резане бы и пленник был,

А затем, что можешь ты стрелять

На сухом пути живыми шересперами, -

Сыновьями Глеба разудалыми.

Вы, Давыд и буйный Рюрик-князь!

Ваши шлемы золоченые

По реке кровавой плавали,

И рычат дружины ваши храбрые,

Словно туры, пораженные

Каленою саблей на поле неведомом.

Вы вступите во золот стремень

За обиду земли Русския

И за раны князя Игоря Святславича.

Ярослав-князь, Осмыслом вещим прозванный!

Высоко сидишь ты в Галиче

На престоле златокованном,

Подпер горы ты Карпатские

Что своими ли дружинами железными

И, Дунаю затворив врата,

Королю загородил ты путь,

Через облако громадами кидаючи,

На Дунай суда снаряжаючи.

По земле твоей гром растекается;

Отворяешь ты ворота в стольный Киев-град

И стреляешь по султанам на чужих землях.

Так стреляй же по Кончаку нечестивому,

За свою ли землю Русскую

И за раны князя Игоря Святславича!

Вы, Роман с Мстиславом, буйные!

Вас манит на поле молодечество,

Высоко вы, буйные, взлетаете,

Словно сокол, в воздухе ширяетесь,

Словно сокол, птиц одолевающий.

Есть у вас броня железная

Под шеломами латинскими,

А от них дрожит земля и страны ханские,

А Литва, ятвяги с деремелою

Да и с половцами, копья побросали в прах

И склонили головы под ваш булатный меч,

Но для Игоря померкнул уж свет солнечный,

И с деревьев не к добру листы свалилися.

Города по Роси и Суле-реке

Размежеваны, разделены

А уж Игорева полку воскресить нельзя!

Кличет Дон тебя, уд'алый князь,

Всех князей к победам призываючи;

Да лишь Ольговичи храбрые

И поспели на тот бранный зов

Ты, Ингварь, и ты, князь Всеволод,

И все трое вы Мстиславичи,

Шестокрыльцы не худа гнезда!

Вам на волости победа жребий кинула.

Для чего же вам шеломы золоченые,

И щиты и копья ляшские?

Ставьте на поле ворота из каленых стрел,

За свою ли землю Русскую

И за раны Игоря Святславича!

Не течет Сула струею серебристою

К Переяславлю ко городу,

И Двина болотом под неверный крик

К половчанам грозным катится.

Только ты лишь, Изяслав, Васильков сын,

Позвонил мечами острыми

О шеломы о литовские

Затуманил славу дедову, Всеславову,

Сам же саблями литовскими,

На траве не окровавленной,

Под щитами затуманился…

Славу взял с собой на ложе он, промолвивши:

"Князь! твою дружину храбрую

Приодели птицы крыльями,

Полизали у нее звери кровь".

Не случилося тут братьев Изяславовых -

Брячислава не случилося со Всевлодом:

Он один из тела храброго

Душу выронил жемчужную

Сквозь златое ожерелие.

Голоса уныли; смолкнуло веселие;

Трубы трубят городенские.

Ярослав и внучата Всеславовы!

Понижайте знамена свои

И вложите ржавый меч в ножны:

Не добыть вам славы дедовой.

Вы-то первые и начали крамолами

Наводить врагов на землю Русскую

И на жизнь ли на Всеславову;

А до той поры от половцев

Не видать было насилия.

На седьмом веку Траяновом

Кинул жребий Всеслав милой девице…

Опираясь ходулями,

Из окна скакнул он к Киеву

И коснулся он древком копья

Золота престола княжего;

А оттуда лютым зверем во полуночи

Убежал из Белогорода,

Обернувшись мглою синею

А поутру уж таранами

Отворял ворота в Новегороде,

Расшибая славу Ярославову;

А с Немиги до Доуток проскакал, как волк.

На Немиге-то снопами стелют головы,

Бьют цепами их булатными,

На сыром току живот кладут,

Вызеают душу из тела.

Берега Немиги окровавились:

Не добром они засеяны,

А засеяны костями русскими:

Князь Всеслав людей судил-рядил,

Ведал он уделы княжие,

А сам волком рыскал по ночи из Киева

И до самых куреней тматураканских,

Хорсу путь перебегаючи.

У святой Софии в Полоцке

Что ударили к заутрене,

Он и в Киеве услышал звон;

Да в ином душа и вещая,

А от бед страдает почасту.

Для того, впервой, певец Боян

И сложил припевку мудрую:

"Суда божия ни гораздому, ни хитрому,

Ни гораздой птиц миновать нельзя! "

О, стонать тебе, святая Русь,

Время прежнее поминаючи,

Поминаючи удалых князей!

Да нельзя ведь было старого Владимира

Пригвоздить к вершинам Киевским;

Знамена его в раздел пошли,

И теперь хвостами порознь развеваются

Те у Рюрика, другие взял Давыд.

Поют копья на Дунай-реке.

Ярославны голос слышен…

Перелетною кукушкою

Поутру она кукует:

"Полечу, - княгиня молвит, -

Я кукушкой по Дунаю,

Омочу рукав бобровый

Во Каяле, во реке,

Вытру раны я у князя

На его кровавом теле! "

Ярославна рано плачет

Во Путивле, на ограде,

Приговариваючи:

"Ой ты, ветер, буйный ветер!

Для чего насильно веешь,

Для чего на легких крыльях

Ты стрелков наносишь ханских

На удалую дружину

Моего милого друга?

Али мало тебе веять

Вверх, под облако, лелея

Корабли на синем море?

Для чего мое веселье

По ковыль-траве развеял? "

Ярославна рано плачет

Во Путивле, на ограде,

Приговариваючи:

"Ох, ты Днепр, мой пресловутый!

Через каменные горы

В Половецкую страну

Ты пробился, ты лелеял

Святославовы насады

До Кобякова полку:

Прилелей же мне милова,

Чтоб на море поутру

Мне не слать к милому слез! "

Ярославна рано плачет

Во Путивле, на ограде,

Приговариваючи:

"Ох, ты солнце, мое солнце,

Солнце светлое мое!

Всем светло и всем красно ты:

Для чего ж лучем горячим

Опалило ты дружину

Моего милова друга

И в безводном поле жаждой

У нее луки стянуло,

И колчаны ей истомой

Заложило, запекло? "

Прыщет море с полуночи,

Идут тучи мглою черною;

Князю Игорю бог кажет путь

Из земли из Половецкой в землю Русскую.

К золоту престолу отчему.

Погасают зори красные, вечерние;

Игорь спит - не спит, а мыслию

Измеряет поле от Дону великого

И от малого Донца - реки.

Конь оседлан со полуночи;

За рекою засвистал Овлур,

Разуметь велит: не мешкать князю Игорю!

Загудела-заходила ходенем земля;

Зашумела зелена трава;

Снялись с места ставки половецкие…

А князь Игорь горностаем проюркнул в тростник,

Канул в воду белым гоголем

И взмахнулся на добра коня;

Соскочив с него, как серый волк,

Проскакавши по лугам Донца,

Полетел в тумане соколом,

Лебедей с гусями избиваючи

На обед, на полдник, и на вечерю.

Коли Игорь соколом летел,

Так Овлур за ним как волк бежал,

Студеную росу отряхаючи…

А лихих коней уж загнали…

Говорит Донец: "Ох, Игорь-князь!

Много, князь, тебе величия,

А Кончаку неолюбия.

А земле Русской веселия! "

Игорь молвил, ох Донец-река,

И тебе немало, ведь величия:

Ты волнами князя убаюкивал,

Стлал ему траву зеленую

По серебрянному берегу

И под тенью дерева зеленого

Одевал его мглами теплыми:

На воде стерег его - гоголем,

На струях его стерег чайками,

На ветру стерег его - черьнедьми,

А Стугна - река не таковская

И бежит струей не доброю,

Не свои ручьи пожираючи,

По кустам струга растираючи.

Ростислава, князя юного,

Не пустил на темный берег Днепр:

Горько плачет Ротислава мать по юноше.

Прилегли цветы от жалости,

И с тоски к земле пригнулось дерево".

Не сороки встрекотали там, -

Гзак с Кончаком выслежают князя Игоря.

Тогда вороны не каркали,

Галки смолкли; лишь, по сучьям гибким ползая,

Дятлы тектом кажут путь к реке;

Соловьи веселой песней величают свет.

Говорит тогда Кончаку Гзак:

"Коли сокол по гнезду летит,

Так стрелами золочеными

Растреляем мы соколика".

А Кончак ему в ответ на то:

"Коли сокол по гнезду летит,

Так соколика опутаем

Мы красавицею девицей".

А Кончаку снова молвит Гзак:

"Коли девицей-красавицей

Мы соколика опутаем,

Не видать нам не соколика,

Ни красавицы той, девицы,

А начнут нас в половецком поле птицы бить".

У певца у Святославова,

У певца былого времени -

Ярославова, Олегова

У супруги ли Кагановой,

Речь Боянова в конец пойдет:

"Тяжело жить голове без плеч,

Худо быть без головы плечам! "

А земле русской - без Игоря:

Солнце светится нам на небе,

А князь Игорь на святой Руси.

Поют девицы на Дунай-реке;

Голоса их вьются от моря до Киева.

Едет Игорь по Боричеву?

Ко пречистой Пирогощей Богородице.

Страны рады, грады веселы, -