Колхоз: Назад в СССР 2 (СИ) - Барчук Павел

— А мы думали, "раз" — надо готовиться. Прыгать нужно на "два".

При этом глаза такие честные-пречестные. И не заподозришь, будто издеваются. Хотя, грешным делом, и такая мысль была.

Короче, вытрепал оставшиеся нервы к чертям собачьим.

— Так. Замерли. Замерли, говорю! Отставить прыгать!

Хрен его знает, с чего я стал говорить, будто командир с солдатами, но на интонацию девки всё-таки среагировали нужным образом. Стоят, дышат, грудь ходуном ходит. Щеки у всех красные, лица в пыльных разводах. Караул, короче.

Пока девки обезумевшими козами скакали, придумал простую пирамиду. Двое внизу, одна — сверху. Что-то более сложное, боюсь, не осилят. Расставил всех заново. По идее, должно было быть три тройки. Одну девицу, бесхозную, решил вперёд определить. Типа, сзади стоят в ряд пирамиды, а перед ними — девочка в красивой позе, например, с флагом, на котором изображена эмблема нашего футбольного клуба. Ещё, кстати, надо придумать и название, и форму, и эмблему.

Недооценил я девок, конечно…

Выяснилось, что элементарная фигура, в которой надо двоим третью поставить себе на плечи, элементарной была только в моем представлении. По итогу, попытки забраться наверх, заканчивались кувырканием в траве и громким ржачем. Как только нижние опускались на одно колено, чтоб подружка забралась им на плечи, та лезла, хватая их за волосы, за уши, за нос, короче за то, что попадалось под руку, при этом оттопырив зад и гогоча на всю округу. В промежутках между смехом ещё раздавались повизгивания и крайне выразительное "Ой, мамочки, сейчас упаду! Держите меня, семеро!"

Хорошо выходила только у Ленки ее особая задача. Она и была выбрана той самой солисткой, которая должна стоять впереди с флагом. Ну, как выбрана… Рыжая в первые же минуты заявила, эта роль исключительно ей подходит. Потом с таким зверским лицом поинтересовалась, не против ли кто-то предложенной кандидатуры, что, естественно, все единогласно проголосовали "за", лишь бы она успокоилась.

В итоге, вместо трёх красивых, ровных пирамид на заднем фоне образовались три барахтающиеся кучи-малы, но зато впереди звездой стояла Ленка, широко раскинув руки и задрав голову вверх. То ли дождь вызывает, то ли поклоны сейчас бить начнет. Дурдом, отвечаю.

Я сел прямо в траву, закрыл глаза и принялся считать мысленно до бесконечности. Срочно надо было успокоиться, пока я никого тут не прибил. Несомненно одно. Если их в таком вот состоянии выпустить в начале игры, то матч однозначно сорвётся. По причине неконтролируемого смеха игроков. Ибо смотреть на все это спокойно нереально. Жаль, что нельзя оставить, как есть. Должен быть виден хоть какой-то итог моей работы. Да и дело принципа, в конце концов. Неужели я, вполне себе адекватный человек, не смогу научить десять разумных (здесь немного имеются сомнения) особ элементарному спортивному выступлению? Это же, блин, не хоккейная команда, не соревнования по шахматам, где надо головой думать. Обычные, по сути, танцы, только с более спортивным уклоном.

— Тю-ю-ю… А кто там за деревьями прячется? — Выдала вдруг одна из чирлидерш, с подозрением всматриваясь вперед.

Остальные тут же кувыркнулись, вскочили на ноги и уставились в ту сторону, куда указывала самая крепкая из моих девочек. Мандец… я уже мысленно называю их "мои девочки". Чокнуться можно.

Яблони росли строгими рядами, поэтому между ними получалась ровная тропа, в ширину метра на три, не меньше.

За деревьями и правда что-то виднелось. Что-то очень сильно напоминающее мужской силуэт. В другом ряду, напротив, прятались ещё пацаны. Походу, эти уже успели перебежать через просеку незамеченными, а один, тот, на которого девки обратили внимание, спалился.

— Подсматривают, гады… — Зловещим голосом, который не обещал ничего хорошего, причем, всем сразу, протянула Нинка.

Так, вроде бы, ее зовут. Она и правда из всех девок была самой мощной, напоминая недокормленного борца суммо. С одной стороны, весом не дотягивает до древней японской борьбы, с другой, такой разворот плеч, зашибет, если не успеешь увернуться.

Нинка вдруг резко шагнула в сторону, наклонилась, подняла очень даже не маленькую палку, больше напоминающую небольшой пенек, а потом, словно заправская метательница молота, швырнула свой снаряд вперёд. Именно в этот момент между рядами деревьев снова показался один из местных парней, планируя присоединиться к друзьям. Раз уж все равно их присутствие раскрыто. Подозреваю, пацаны явились, потому что не в силах были отказаться от участия в столь занимательном мероприятии, как загадочная женская тренировка. Хотя, быстрее, думаю, местных просто задавила жаба. Хрена себе. Столько девок на нас двоих с Андрюхой.

Снаряд со свистом пролетел вперёд. Я только успел рот открыть, собираясь пресечь это потенциальное членовредительство, как деревяшка со всей силы усандалила пацана, пытающегося смыться, прямо в плечо. Тот вскинул руки, громко, выразительно матернулся, и рухнул носом в траву, пролетев вперёд метра два.

— Да вы совсем, что ли… — Я посмотрел на довольную Нинку, которая радостно протирала руки.

— А чего они… Отвлекают. — Метательница снаряда невозмутимо пожала плечами.

Из-за деревьев показались ещё двое парней. Они подхватили охающего и причитающего товарища за руки, а затем потянули его за ближайшую яблоню.

— Правда? А если ты ему, блин, хребет перебила? Опять скажут, Жорик виноват?! Эй, пацаны!

Я вскочил на ноги, а затем побежал в сторону парня, пострадавшего от жизненной несправедливости и тяжёлой женской руки. Имелось очень большое желание убедиться, все ли с ним в порядке. Пацаны при виде меня, несущегося к ним, как-то подобрались и тоже побежали, но в другую, противоположную от меня, сторону. При этом, надо отдать должное, друга не бросили. В итоге, сцена выходила, достойная вестерна. Бегу я. Впереди бегут деревенские парни. Следом за ними, подскакивая на особо заметных буграх, волочится жертва нинкиной меткости. Волочится и матерится. Не понятно, правда, на кого именно. На товарищей, которые тащат его по земле, на Нинку, которой "руки бы оторвать, дуре дебелой" (цитата), или на меня, который вообще все это придумал.

— Стойте! Надо посмотреть, все ли с ним нормально! Вдруг, перелом!

Это я пацанам вслед кричу.

— Иди ты! С тобой свяжешься. Опять какой — нибудь козел прибежит. Или петух. Знаем! Слышали! Видели!

Вот после этой фразы я понял, почему мне их лица показались знакомыми, даже при том, что парни находились вообще не близко и стремительно неслись вперед, увеличивая расстояние между нами. Это те самые федькины товарищи, с которыми в прошлый раз почти вышла драка, если бы не Борис со своей козлиной любовью и желанием защитить меня от врагов. Плюнул, махнул рукой, а потом вообще остановился.

— Ну, и хрен с вами, придурки!

Мои слова остались без ответа, потому что деревенских мачо уже след простыл. Я развернулся и пошел обратно к своей команде.

Первым делом, приблизился к довольной Нинке, внимательно наблюдающей за тем, как я с застывшей улыбкой на лице иду в ее сторону. На самом деле, это была не улыбка, а оскал. Но Нинка об этом не догадывалась, поэтому степени моего бешенства не понимала.

— Ты! — Я ткнул в метательницу снарядами пальцем, — Больше без моего разрешения ни в кого ничего не швырять. Ясно?

— Так они же подсматривали, гады. А ты сам сказал, нужна секретность. Да и что там кинула? Всего-то веточку. — Нинкино лицо сразу погрустнело и стало каким-то обиженным. Она искренне не понимала, что сделала не так.

— Я понятно выразился?

— Понятно… — Нинка тяжело вздохнула.

— Вот и чу́дно. На сегодня тренировка окончена. Завтра собираемся на этом же месте. Домашнее задание. Прыжки на месте. Раз — два! Раз-два. Запомнили?

Моя команда нестройным хором высказалась, типа, все они поняли, приняли и непременно выполнят.

— Жорик… Ну, сейчас, может, на пруд? — Ленка осторожно подгребла ближе. Слава богу, хотя бы не за какие части тела меня не хватала, как при первом знакомстве. Походу чувствовала, тренер злой.