Колхоз: Назад в СССР 2 (СИ) - Барчук Павел

А Лида, на секундочку, женщина замужняя. Забывать это не надо. Правда, ее супруг представлялся мне каким-то загадочным, туманным и не очень реальным, однако, в деревне поводов для сплетен лучше не давать.

Не успел отойти от дома бухгалтерши, как в конце улицы появились два знакомых силуэта.

Дед Мотя и Андрюха. Оба они шли немного странно, перебежками, периодически оглядываясь по сторонам.

— Жорик! — Братец заметил меня первым. — Ну, етить-колотить. Мы тебя по всей деревне ищем.

— Чего меня искать? Тут я.

— Да где тут? Все дворы прошерстили. Скажите, Матвей Егорыч.

Дед Мотя с умным видом затряс головой, сильно напоминая мне в этот момент незабвенного Бориса

— Ты вообще на пруду должен быть. — Я лихорадочно соображал, как объяснить свое присутствие в этой части села, если вдруг начнутся вопросы. Про Лидочку не хотел говорить никому. Даже Андрюхе. А уж тем более, однозначно, эта информация не нужна Егорычу.

— Был… — Переросток тяжело вздохнул, потом махнул рукой, — Лучше б не был. Одни нервы. Ленка замумукала. Где Жорик? Где Жорик? Завела пластинку на два часа, хрен остановишь. Да и вообще. Не дело это… Когда вокруг толпа девок и все в купальниках.

— А мне понравилось. — Встрял Матвей Егорыч.

— Вам-то, да. Вы же из большого спорта лет двадцать назад выбыли. Вам и посмотреть в радость. А тут… Скачут, гогочут, водой брызгают. Из пруда выйти не мог. На хрен я только туда вообще полез… А у меня, повязка, если что. Думал, ещё немного и жабры вырастут. Всех родственников мысленно похоронил, чтоб … — Андрюха осекся и очень выразительно замолчал.

Ну, ясно. Походу, братцу тоже несладко пришлось. После тренировки девки к нему перестали относиться, как к парню. Приняли за "своего". Он же их в каких только позах не видел сегодня. А физиологию никто не отменял. Вот Андрюха, бедолага, походу, "стояк" снимал, представляя себе что-то очень плохое. Помогает, кстати. Видимо, мужские способы поймать дзен, не особо отличаются, хоть и в разное время.

— Ладно. Не об этом речь. — Переросток снова вдохновился на продолжение рассказа. — Меня чего Матвей Егорыч разыскал. Вернее, нас обоих ему надо было, но тебя найти не могли. Даже Наташку расспрашивали. Она потом тоже явилась. Злая, как собака. Кстати, чего это? Поругались?

— Забей. — Я махнул рукой. — Ни к чему данная тема не приведет. Все. Проехали и забыли. Зачем искали? Давай, по делу лучше.

— Идём. Все на месте покажу. — Матвей Егорыч поманил меня за собой.

Мы с Переростком послушно двинулись следом. Вообще, конечно, стоять среди улицы — идея такое себе. Особенно неподалеку от дома Лиды. Можно спалиться.

— Жорик, дед Мотя сообразил гениальную мысль. — Андрюха вышагивал рядом, попутно рассказывая мне новости.

Я с сомнением покосился сначала на братца, потом на довольного Матвея Егорыча. Словосочетания "дед Мотя" и "гениальная мысль" в моем представлении стоять рядом вообще никак не могли.

— Мы нашли место, где начнем производить самогонку для твоей корпорации. — Выдал, наконец, Переросток.

— Мы… — Матвей Егорыч фыркнул, намекая, что кое-кто сейчас примазывается к чужой гениальности и фантазии.

— Ой, да ладно. Вы. Хорошо. — Согласился Андрюха.

Только хотел перейти к самой важной части их рассказа и узнать, где состоится зарождение великого дела, как улица снова перестала быть пустой. Вот об этом я и говорю. Пяти минут не проходит, обязательно появятся лишние глаза или уши.

Теперь по дороге, на велосипеде, ехал Николай Николаевич. Председатель вдохновенно крутил педали, а я, наконец, наглядно понял, зачем он подбирает штаны деревянными штуковинами. Чтоб не мешали при езде и не попали в цепь. Вот в чем фишка.

— Жорик! — Николаич сменил траекторию, потому как до этого планировал повернуть на соседнюю улицу. Теперь же он шустро поструячил к нам. — Где ты шатаешься? Ищу тебя, ищу.

— Я пользуюсь спросом… Пугает такая популярность…

Андрюха услышал мой комментарий, хотя говорил я негромко, и хохотнул себе под нос. Братец становится более понятливым. Это радует.

— Так… А что вы тут делаете? — Председатель остановился рядом с нашей троицей и теперь изучал ее участников с подозрением во взгляде. — Меня сильно волнует, когда я вижу вас всех вместе. Есть ощущение, что-то где-то или уже случилось, или случится очень скоро.

— Да хватит тебе, Николаич! — Дед Мотя даже попытался изобразить нечто среднее между обидой и возмущением. — Идём вот с парнями. Никого не трогаем. Обсуждаем.

— Да? — Председатель немного наклонился вперёд, ближе к нам, и потянул воздух носом. — Странно… Трезвые, что ли…И на кой ляд вы тогда тут ходите? Дома́-то ваши вообще в другой стороне.

— Ну, ты… даёшь в стране угля… — Протянул Матвей Егорыч.

Хотя, при этом, я заметил, что дышать дед начал как-то "в себя". Так обычно делают не совсем трезвые и не очень умные водилы рядом с гайцами. Делают… Делали. В прошлой жизни.

— Так. Я задал вопрос. За каким чертом вас по улице носит? — Председатель явно не верил в искренность возмущенных взглядов, которые летели в его сторону от деда Моти.

— Да я попросил Матвея Егорыча и Андрюху показать мне весь центр села. Полностью. Соображаю, может, как это в городе принято, особенно в Москве, украсить улицы флагами и растяжками с наименованием команды. Вот и бродим туда-сюда, прикидываем, как оно смотреться будет. Игра же скоро.

Пришлось брать инициативу в свои руки, а то этак мы до настоящей причины доберёмся. Председатель, как охотничья собака, взял след, хрен отцепится.

Услышав волнительное слово "игра", Николаич тут же переключился на более важную для него тему.

— Игра! Да, Жорик. Товарищеский матч. А ты вчера удумал черти что. В Москву собрался. Да тьфу на этих баб! Нашел, на кого реагировать. Ольга. Она же… Она жить не может, чтоб крови не попить. Понимаешь? Мегера. Ты, если что… — Николай Николаевич оглянулся, наклонился ближе, а потом, понизив голос, продолжил, — Ты, если что, ко мне сразу. Понял? Я им всем хвосты накручу. У нас важное соревнование. Нам кровь из носу выиграть надо. Сам знаешь… Понял?

— Да понял, понял. Хорошо. Ну… пойдем мы. Надо ещё посмотреть, что на въезде, откуда соперники прибудут. Хочется все по высшему разряду.

— Да, Жорик. Да! — Председатель бросил руль велосипеда, а потом, ухватив обеими руками мою ладонь, принялся телепать ее так, будто есть реальная возможность вытрясти золотую медаль за будущий матч прямо в эту секунду.

— Эм… кстати… — Я улыбнулся, хотя в реальности тупо скривило от боли в зажатых пальцах, потом осторожно вынул свою родную конечность из крепкой хватки Николаича, — Мне бы завтра в Воробьевку съездить. Можно будет ещё раз воспользоваться Вашим служебным автомобилем?

— Зачем? Был ведь уже. Все, что надо, отдал. — Глава колхоза тут же сделал "стойку".

— Да по поводу формы. Хочу посмотреть футболки там, шорты. Для игроков. И для группы поддержки. Вы же понимаете, им надо что-то подходящее. Думаю, чтоб в одном стиле было.

Естественно, срать мне по большому счету и на форму, и на шорты, и на футболки. Какая разница, в каком виде позориться. Девкам только принципиально костюмы намутить. А вот на родного отца, совсем не срать. Я обещал Серёге, что приеду познакомиться с его родителями. Да ещё в соответствующей компании. Собственно говоря, это и есть настоящая цель. Поговорить с главой сельсовета Воробьевки, затащить его к бате домой. Вот только Николаичу об этом знать, естественно, не надо. Иначе удар хватит человека.

— А-а-а-а-а-а… Форма. Да. Дело нужное. Это ты молодец, Жорик. Ответственно подходишь к задаче. Ну… конечно, завтра возьмёшь машину да съездишь. Вон Наташка, опять же, поможет. Всё-таки в этом деле женский глаз, он пригодится. Денег выделю, сколько потребуется.

— Денег? — Дед Мотя моментально оживился.

— Денег, Егорыч. Денег. Только Жорику лично в руки. — Николай Николаич на корню пресек зарождающийся в мыслях Матвея Егорыча личный интерес.