Век перевода. Выпуск первый (2005) - Евгений Витковский

Ирина Ковалева{20}

КОНСТАНТИНОС КАВАФИС (1863–1933)

В ОЖИДАНИИ ВАРВАРОВ

— Чего мы ждем, сошедшись здесь на площади?

— Да, говорят, придут сегодня варвары.

— Так почему бездействие и тишина в сенате?И что ж сидят сенаторы, не пишут нам законов?

— Да ведь сегодня варвары придут сюда.Сенаторам не до законов более.Теперь писать законы станут варвары.

— А император наш зачем, поднявшись рано утром,У главных городских ворот на троне восседаетВ своем уборе царственном и в золотой короне?

— Да ведь сегодня варвары придут сюда.И император наш готов принятьих предводителя, — он даже приготовилуказ, чтобы тому вручить:указом сим ему дарует титулы и звания.

— А консулы и преторы зачем из дому вышлисегодня в шитых золотом, тяжелых багряницах?Зачем на них запястия все в крупных аметистахи перстни с изумрудами, сверкающими ярко,и опираются они на посохи резные,из золота и серебра, в узорах прихотливых?

— Да ведь сегодня варвары придут сюда,так роскошью им пыль в глаза пустить хотят.

— А что же наши риторы не вышли, как обычно,произносить пространные торжественные речи?

— Да ведь сегодня варвары придут сюда,а варвары не любят красноречия.

— А отчего вдруг поднялось смятение в народе,и озабоченно у всех враз вытянулись лица,и улицы и площади стремительно пустеют,и по домам все разошлись в унынии глубоком?

Уже стемнело — а не видно варваров.Зато пришли с границы донесения,что более не существует варваров.

И как теперь нам дальше жить без варваров?Ведь варвары каким-то были выходом.

ГЕОРГОС СЕФЕРИС (1900–1971)

ХЭМПСТЕД

Как птица с подбитым крыломгодами не поднимавшаяся в воздухкак птица не одолевшаяветра и бурипадает вечер.На зеленый газонгде весь день танцевали три тысячи ангеловнагие как стальпадает обескровленный вечер;три тысячи ангелов сложили крылья и сделалисьпсомброшеннымлающимодинокимищущим хозяинаили второе пришествиеили косточку.Теперь я ищу немного покоямне хватило бы хижины на холмеили у морямне хватило бы висящей перед окномпростыни выкрашенной индигорасстилающейся как моремне хватило бы гвоздики в горшкеискусственной дажекрасной бумажки на проволокетак чтобы ветер могветер мог вращать ее без усилийкуда хочет.Вечер падал быстада мыча и гремя колокольцами шли бы в загонточно самая простая и счастливая мысльи я ложился бы спатьпотому что у меня не было бы ни однойсвечи, чтобы зажечьсвети читать.

PIAZZA SAN NICOLO[13]

Longtemps je me suis couchc de bonne heure[14]

домвесь в деревянных решетчатых ставнях и недоверчив когда приглядишьсяк темным углам«давно уже я привык укладываться рано» он шепчет«я смотрел на портреты Гиласа и Магдалиныпрежде чем попрощаться на ночь смотрел на яркую белую люструна блестящий металл и с трудом расставалсяс последними звуками дня».Дом когда приглядишься к нему сквозь старинные рамыпросыпается от шагов матери по ступенькамрука поправляющая покрывало задергивающая пологгубы задувающие пламя свечи.

Всё это старые истории не интересные уже никомуузлом связали мы сердце и выросли.Прохладная тень горы никогда не доходит до колокольнимонотонно отбивающей часы на нее мы глядимкогда в полдень входит во двортетушка Дарья Димитриевна урожденная Трофимович.Прохладная тень горы никогда не коснется могучей руки Св. Николыни аптеки глядящей зеленым и алым шаром[15]точно застывший лайнер.Если ищешь горной прохлады надо подняться выше колокольнивыше руки Св. Николына 70 или 80 метров не так уж много.И все-таки там ты шепчешь что стоит улечься ранои в легком забытьи сна растворяется горечь разлукимного слов не нужно два-три и довольноибо воды бегут не боясь остановкиты шепчешь примостив голову на плече другаточно это не ты вырос в молчаливом домегде лица нас тяготили и сделали нас чужаками неловкими.Но все-таки там, над колокольней, твоя жизнь меняется.Нетрудно взойти на гору но измениться труднокогда дом в каменной церкви а твое сердце в доме где сумеркии все двери заперты сильной рукой Св. Николы.

Пелион — Корица, лето-осень 1937 г.

МИЛЬТОС САХТУРИС (р. 1919)

ПОДАРКИ

Сегодня я нарядилсяв живую красную кровьсегодня я всем по нравуженщина мне улыбнуласьдевочка подарила мне раковинупарнишка мне подарил молоток

Сегодня раскорячившись на тротуареприколачиваю к асфальтубосые белые ступни прохожихвсе они плачутно никто не напуганвсе замерли там где я до них дотянулся

все они плачутно все глядят на вспышки небесных реклами на нищенку что продает куличина небесах

Шепчутся двоечем он там занят гвозди забивает нам в сердцеда забивает гвозди нам в сердцевот оно что да он поэт

БАШНЯ

Дева шла и пеладева со змеямис цветами чудесными

Цветы были так душисты

Руки ему связалразбойникзарычалу ног еекровьего головаязыккореньпоцелуйсады полныкровьмолчи

Все молчали

Дева шла и пеладева со змеямис цветами чудесными

ЗИМА

Как красиво завяли цветыпросто отлично завялии безумец бежит по улицамс испуганным ласточкиным сердечкомзима пришла, улетели ласточкина улицах глубокие лужина небе две черные тучисердито глядят друг на другазавтра на улицы выйдет дождьпотерявший надеждураздаст всем зонтикина зависть каштанамнабившимся в маленькие желтые складкивыйдут и другие торговцыодин продает старые-престарые кровативторой продает еще теплые шкурыэтот торгует горячим сбитнема этот коробочками из холодного снегадля бедных сердец

СЛОВНО РОЗЫ

Трудные временаиспуганные детимастерят из бумаги петушковкрасят их чернымкак погасшие свечикрасят их краснымкак окровавленные цветыи матери удивляютсячто потом приходитвзрослый другчерный-пречерный другс золотыми руками

и берет их

КАПЛЯ

Памяти X. Н.

Проснувшись утром я закашлялсяи на губах показаласьбольшая капля крови.— Ну что, опять за старое? —спросил я себя.Но приглядевшись получшепонял что это была не каплякрови, а ярко-красныйцветок что раскрывал и смыкал лепесткии бредил.

ГЕОРГИС ПАВЛОПУЛОС (р. 1924)