Хранительница тайн - Кейт Мортон

Оказаться по ту сторону каната было не менее восхитительно, чем представлялось по эту! Все было именно так, как рассказывала леди Гвендолен. Не то чтобы между разными частями зала имелось большое различие: там и тут пары танцевали под музыку щека к щеке, там и тут сновали вездесущие официанты. Вероятно, менее искушенный наблюдатель и вовсе не заметил бы разницы. Но только не Долли, которая наслаждалась каждой минутой, проведенной за алым канатом.

Святой Грааль был добыт, требовалось понять, что с ним делать. В поисках идей Долли взяла с подноса бокал шампанского и присела на плюшевую банкетку у стены. Она с радостью удовлетворилась бы ролью наблюдательницы: карусель разноцветных платьев и улыбающихся лиц завораживала. Подошел официант; Долли заказала яичницу с беконом. Шампанское пенилось в бокалах, музыка играла все громче.

– Похоже на сон, правда? – спросила она, сияя. – Разве здесь не чудесно?

– Чудесно. – Бросив спичку в медную пепельницу и глубоко затянувшись, Джимми спросил: – Как твои дела? Как поживает леди Гвендолен? Старушка по-прежнему заправляет всеми девятью кругами ада?

– Не говори так! Поначалу я жаловалась, это правда, но тогда я просто плохо ее знала. Теперь мы неразлучны. – Долли взяла сигарету, наклонилась над столом, и Джимми поднес ей спичку. – Ее племянник боится, что леди Гвендолен завещает мне состояние.

– Кто тебе это сказал?

– Доктор Руфус.

Джимми хмыкнул. Он терпеть не мог, когда Долли упоминала доктора Руфуса. И хотя она уверяла, что доктор слишком стар для того, в чем Джимми его подозревает, он все равно хмурился и переводил разговор.

Вот и сейчас он взял ее руку и спросил:

– А Китти? Как она?

– Китти? – Долли замялась, вспоминая неприятный разговор про Вивьен и ее предполагаемого любовника. – Что ей сделается? Таким, как она, все нипочем.

– Таким, как она? – озадаченно повторил Джимми.

– Вместо того чтобы собирать сплетни и таскаться по клубам, лучше бы работала. Некоторые люди неисправимы. – Долли посмотрела на Джимми. – Тебе она не понравится.

– Почему?

Долли качнула головой и затянулась.

– Китти болтушка, к тому же очень распутная.

– Распутная? – теперь Джимми улыбался во весь рот. – О господи.

Долли и не думала шутить. Китти частенько приводила в дом своих кавалеров. Она думала, Долли не догадывается, но Долли была не глухая и все слышала.

– Вот именно, – сказала она, задумчиво двигая стеклянный подсвечник по столу.

Как ни странно, Долли до сих пор не рассказала Джимми о Вивьен. Она не боялась, что Вивьен ему не понравится, просто ей не хотелось делить Вивьен ни с кем на свете. Однако сегодня, слегка опьянев от шампанского, Долли испытывала желание выговориться.

– Не помню, писала ли я тебе, что завела новое знакомство.

– Правда?

– Ее зовут Вивьен. – Даже произносить ее имя было счастьем. – Она замужем за Генри Дженкинсом, ну, тем, писателем. Живет напротив, в доме двадцать пять. Мы стали близкими подругами.

– Надо же, какое совпадение! – Джимми расхохотался. – Я как раз читаю его книгу.

Вероятно, Долли следовало спросить, какую именно, но она не слушала Джимми, поглощенная своим рассказом.

– Вивьен особенная. Очень красивая, но ее красота не броская, не вульгарная. А еще она очень добрая, всегда помогает в столовой, я ведь рассказывала про столовую, которую Женская добровольческая служба открыла для солдат? Вивьен меня понимает, ей не нужно рассказывать, что значит остаться совсем одной. Она сама сирота, ее вырастил дядя, в фамильном поместье рядом с Оксфордом. Я не упоминала, что Вивьен богатая наследница? Дом на Кемпден-гроув принадлежит ей, а не мужу… – Долли запнулась, не слишком уверенная в деталях. – Но она нисколько не задается.

– Послушать тебя, выходит, она и впрямь золото.

– Да, она такая.

– Хотел бы я с ней познакомиться.

– Э… хорошо, как-нибудь, – запнулась Долли. Предложение Джимми испугало ее: с одной стороны, ей ни с кем не хотелось делить Вивьен, с другой – Джимми есть Джимми. Он милый, добрый, умный, хотя едва ли Вивьен одобрит выбор Долли. Она не злая, просто они принадлежат к разным классам, что верно и в отношении самой Долли, однако теперь, когда леди Гвендолен взяла ее под свое крыло, она может рассчитывать на большее. Ей было противно врать Джимми, Долли слишком его любила, однако и ранить чувства своего парня ей не хотелось.

Долли взяла Джимми за руку, вытянула нитку из протершегося обшлага.

– Идет война, сейчас не до светских раутов.

– Но мне не трудно…

– Джимми, только послушай, играют нашу песню!.. Хочу танцевать!

Ее волосы пахли духами, этот сильный и стойкий, сводящий с ума аромат Джимми почувствовал с первой минуты встречи. Ему хотелось остаться так навечно: его рука на спине Долли, их щеки прижаты, тела медленно движутся в такт музыке. Джимми понял, что Долли уклонилась от разговора. Внезапно ему пришло в голову, что причина их отчуждения – не гибель ее родных, а Вивьен, богачка из дома напротив. Впрочем, едва ли, Долли всегда любила секретничать. Да и какое это имеет значение сейчас?

Однако все когда-нибудь кончается, и вероломная песня отзвучала. Джимми и Долли хлопали оркестру, когда Джимми заметил мужчину с тонкими усиками, который не сводил с них глаз. При этом мужчина о чем-то беседовал с Росси, который чесал в затылке и недоуменно разводил руками, сверяясь с листком бумаги.

Список гостей, сообразил Джимми!

Пора было делать ноги. Джимми сжал руку Долли и потянул ее к выходу. Если они не станут мешкать, поднырнут под канат, выскочат наружу и смешаются с толпой, положение еще можно спасти.

К сожалению, Долли думала иначе.

– Джимми, нет, ты только послушай, это же «Серенада лунного света»!

Джимми попытался объяснить ей про мужчину с тонкими усиками, но внезапно обнаружил, что тот протягивает ему руку.

– Лорд Сэндброк, – промолвил усатый с самоуверенной улыбкой человека, хранящего под кроватью горшок с золотом, – рад видеть вас, старина.

– Лорд Дамфи, – запнулся Джимми. – Поздравляю вас и… вашу невесту. Отличная вечеринка.

– Я предпочел бы отмечать более узким кругом, но вы же знаете Еву.

– Как же, как же, – нервно хохотнул Джимми.

Лорд Дамфи щурился и пыхтел сигарой словно паровоз, и неожиданно Джимми понял, что их хозяин тоже теряется в догадках.

– Вы – друзья моей жены, – наконец промолвил лорд Дамфи.

– Совершенно верно.

Лорд Дамфи закивал и еще энергичнее запыхтел сигарой. Джимми решил было, что они спасены…

– Только напомните мне, старина, – из-за этих бессонных ночей память стала ни к черту – откуда вы знаете Еву? Она не упоминала о Сэндброках. Друзья детства?

– Да-да, мы с Авой старинные приятели.

– Евой.

– Ну разумеется.

Джимми вытолкнул Долли вперед.

– Вы знакомы с моей женой, лорд Дамфи?

– Виола, – проворковала Долли, словно во рту у нее таял кусок масла. – Виола Сэндброк.

Она протянула хозяину руку, и тот вынул сигару изо рта, чтобы поцеловать ее. Затем отступил назад, но не ушел, продолжая удерживать руку Долли и заглядывать ей в декольте.

– Милый? – донесся до них капризный голосок. – Джонатан, дорогой, где ты?

Лорд Дамфи немедленно выпустил руку Долли.

– Ах! – воскликнул он, словно подросток, застуканный нянькой за просмотром порнографических картинок. – А вот и Ева!

– Как, нам уже пора? – спросил Джимми, хватая Долли за руку. – Простите нас, лорд Дамфи, мы опаздываем на поезд.

Пока они протискивались сквозь толпу, пока Джимми обменивал номерок на пальто леди Гвендолен, пока они неслись через две ступеньки наверх, в холодную лондонскую ночь, Долли хохотала как сумасшедшая.

Их кто-то преследовал – оглянувшись, Долли заметила краснолицего здоровяка, который пыхтел, словно перекормленная гончая, – поэтому они не останавливались, пока не свернули с Литчфилд-стрит на Сент-Мартин и не смешались с толпой, выходящей из театра. И только попав на крохотную Тауэр-лейн, они позволили себе прислониться к кирпичной стене, чтобы перевести дыхание.

– Его… его лицо… – Долли хватала ртом воздух, – сколько буду жить, никогда не забуду! Когда ты сказал про поезд, у него глаза чуть не вылезли из орбит!

Джимми хохотал вместе с ней. Кругом было темно хоть глаз коли, дома мешали лунному свету проникнуть в узкий переулок. Голова у Долли кружилась. Ощущение радости и полноты жизни, которое она испытывала, влезая в чужую шкуру, было несравнимо ни с чем. Ее завораживал миг, когда она переставала быть Долли Смитэм и становилась Кем-то Другим. Неважно кем, лишь бы это чарующее представление, лишь бы этот изысканный маскарад никогда не кончался. Как будто на время позаимствовала у другого человека его личность. Украла ее.

Долли подняла глаза. Во время затемнения звезды на небе сияли особенно ярко. Где-то гремели взрывы, им вторили зенитные орудия, но над всем этим мерцали вечные звезды. Звезды были как Джимми: такие же стойкие и постоянные, такие же верные и неизменные.