Широки врата - Эптон Синклер

Ирма, которая тоже знала картины, посмотрела на список и прокомментировала его с другой точки зрения: «Он оставил себе всех обнаженных!» Да, психоаналитик мог бы сказать много о характере старомодного барона разбойника по этому списку оставленных картин. Его не волновали ни Пресвятая Богоматерь, ни другие такие женщины. Его не привлекали старые люди обоего пола, ни пролетариат любого племени или цвета. Его воодушевляли красивые молодые женщины в откровенных одеждах, и особенно цветущего вида в стиле Рубенса. А также принцы, государственные деятели и солдаты в великолепных костюмах, с драгоценными камнями, кружевами и разнообразными орденами. Хотел ли он использовать их дизайн для современных знаков отличия?

Во всяком случае, это была работа, хотя и не такая уж легкая. Все предложения Ланни по удешевлению были отвергнуты, и несколько цен были повышены. Но Ланни объяснил, что он иногда делал встречные предложения, и, предположительно, министр-Президент принимает меры предосторожности. Более низкое предложение цены не может нанести ему никакого вреда. Официальный палач старомодного барона разбойника не может отрубить голову Künstsachverständiger, который, так уж случилось, был американским гражданином. Общая сумма, которую Ланни был приглашен внести в казну великого человека, составляла немного более миллиона марок. И даже если учесть комиссию Золтану Кертежи в некоторых сделках, он заработает достаточно денег, чтобы обеспечить средствами Труди Шульц и ее коллег заговорщиков на год или два.

Ланни и его жена были приглашены на обед, но он отпросился, чтобы написать письма и телеграммы. После ухода Ирмы, он поехал в район Моабита. Пока он ехал, его мысли были заняты вторым человеком в иерархии нацистов, пытаясь открыть тайну этого необычного знакомства. Разве Геринг действительно верил, что Ланни благоволил его делу и был готов помогать ему? Это трудно себе представить. Массовый убийца, организатор ночи длинных ножей, поджога Рейхстага и других преступлений, ещё неведомых в истории, вряд ли был склонен завязать случайный дружбу или пасть жертвой чар дилетанта всех искусств, в том числе и бесед. Имея под началом наибольшую шпионскую организацию в мире, он вряд ли мог допустить к себе любое лицо, не зная, подноготную и связи этого человека. Мог ли он не знать о Красном дяде и розовой школе в Каннах, и что Ланни был выдворен из Рима десять лет назад, что он был другом Блюма, Лонге, Стеффенса и других, и что его лучший приятель был антинацистким драматургом? Что хотел Геринг от такого человека?

Тайна была достаточно сложной, чтобы составить сюжет для мелодрамы Эрика Вивиана Помроя-Нилсона. Хотел ли командующий авиацией использовать Ланни в качестве посредника для ведению бизнеса с отцом Ланни? Или он положил глаз на состояние Ирмы и планирует ввергнуть Ланни в серьезную передрягу, а затем ограбить жену Ланни, как он ограбил Йоханнеса Робина? Или помышлял использовать его в качестве приманки, чтобы завлечь членов подпольного движения в сети гестапо? Труди поручилась за Монка. Но предположим, Монк дурачил Труди и хотел встретиться с друзьями Ланни и выведать его секреты? Все эти предположения казались более вероятными, чем идея, что этому самовлюблённому и жестокому человеку действительно была приятна компания внука Бэддов.

Может быть, за ним здесь в Берлине следят! По крайней мере, он смог это проверить. Он повёл свою машину вокруг квартала, и каждый раз, когда поворачивал за угол, он смотрел в маленькое зеркало, наблюдая за другим автомобилем, делавшим такой же поворот. Но таких автомобилей не наблюдалось. Поэтому он решил, что Труди сейчас ничто не угрожает. Он приехал на улицу, которую она ему назвала, рассчитав время, чтобы проехать названный угол ровно в полдень. Она была там тоже вовремя. Он шла по правой стороне улицы и несла небольшой пакет на сгибе левой руке. Он подъехал к ней сзади, проехал вперёд и в следующем квартале остановился по обочине и пождал, пока она не появилась и не влезла в машину. Они проехали дальше, и он снова повернул за угол и внимательно наблюдал. Но преследования не было.

«Я не знаю, где взять перо», — сказал Ланни; — «но я получил работу от генерала».

Он рассказал ей о завтраке в официальной резиденции, и для женщины это была своего рода страшная сказка о посещении замка Синей Бороды.

«Как вы могли есть его пищу?» — воскликнула она.

«Я съел слишком много», — ответил он. — «Это было частью работы. Если я буду бывать там часто, то вы уведете меня таким же, как он».

— Gott behüte! О чём можно говорить с таким человеком?

— В основном можно только слушать его. О нём самом и его удали, и, конечно, об армии и, особенно, о ВВС, которые он строит. У него сильное эго, и его цель в жизни заставить других подчиниться его воле. Он гораздо лучшая компания, чем другие нацисты, потому что он не утомляет вас их жаргоном. Он говорит, как человек общества, кто интересуется властью, и считает своего собеседника достаточно разумным, чтобы понять это.

— А то, что он убил десятки тысяч человек и пытал сотни тысяч в тюрьмах, не мешает ему спать?

— Я уверен, что он крепко спит, как и любой другой толстяк. Вы должны понимать, что у него нет нашего представления о человеческом братстве. Он профессиональный убийца. Его обучали этому с юности, и во время мировой войны убийство стало самой захватывающей игрой, в которой он ставил свою жизнь против своего мастерства. Фрау Магда Геббельс обратила мое внимание на то, что многие из нацистских лидеров были летчиками. Это была школа для обучения инициативе, смелости и устранению несогласных. Я уверен, что Геринг, не колеблясь, устранит вас, как клопа.

«Я бы уступила ему своё место», — сказала Труди, сдерживая кривую улыбку.

— Теперь этот массовый убийца проводит школу для молодых нацистов, обучая их инициативе и смелости. Кстати, и косвенно, он учит тому же самому молодых лидеров рабочего класса. Это суровая школа.

Она долго думала, прежде чем она снова заговорила. — «Скажите, Ланни, предположим, у вас есть возможность обратиться к рабочим Германии. Есть только один шанс, что бы вы им сказали?»

Автомобиль проехал целый квартал, прежде чем он ответил. — «Я считаю, что я бы рассказал им, что увеличение занятости, которой хвастаются нацисты, полностью основана на производстве вооружений. Также, это зависит от увеличения долгов, и поэтому всё не может продолжаться бесконечно. Всё будет иметь один конец, избиение рабочих».

— Предположим, у вас был бы шанс передать сообщение от внешнего мира, что бы это было?

— То, что рабочие Франции, Англии и Америки настроены пацифистски. Они не хотят, перевооружать свои страны, и они в значительной степени преуспели в сокращении военных бюджетов. Но, конечно, если Германия продолжит перевооружение, это автоматически заставит соседние страны последовать её примеру. Очевидно, что когда страна превращает все свои ресурсы в военные материалы, что Германия делает сейчас, придет время, когда ей придется воевать. Она просто не сможет сделать ничего другого, и ей придётся использовать свои вооружения, либо задохнуться под их весом.

— Мы больше не получаем социалистические газеты из-за рубежа, Ланни. Можете ли вы назвать мне, иностранного государственного деятеля, который заявлял это, так, чтобы его можно было процитировать?

— Леон Блюм повторял это много раз, как в своих выступлениях, так и в газете Le Populaire.

«Очень хорошо», — сказала женщина. — «Мы отнесём это высказывание ему. Когда вы следующий раз приедете в Германию, привезите нам такие вырезки. Они будут полезны».

«ОК», — сказал Ланни экспромтом, и не понимая, что он делает еще один шаг к беде. Или, может быть, он понимал это, но не хотел признаться в этом самому себе. Широки врата и пространен путь, ведущие в погибель[48]. И когда сделаешь первый шаг через эти ворота и пойдёшь этим путём, становится легче сделать шаг второй и третий.

Когда Ланни вернулся к себе в гостиницу, его ждала телеграмма. Всегда интересное событие в жизни художественного эксперта. Среди знакомых Ирмы на Лонг-Айленде была молодая матрона, известная как «принцесса солений». Она унаследовала пакет акций в той отрасли промышленности, которая имеет отношение к консервированию и переработке пищевых продуктов. Два или три года назад Ланни телеграфировал ей из Вены о Царице Небесной Яна ван Эйка, и она тут же отправила запрошенные деньги. В свое время она обнаружила, как и большинство его клиентов, что это была прекрасная вещь, и что владение ею стало источником всеобщего признания. Так, сразу же после получения цены от вдовствующей баронессы, Ланни телеграфировал тому же клиенту, которая имела возможность получить Пресвятую Деву работы старшего брата Яна и, таким образом, стать уникальной среди американских коллекционеров, по сведениям Ланни. Теперь пришёл ответ, что сто двадцать пять тысяч марок находятся на его счету в одном из крупных банков Берлина, но ему следует получить свою комиссию из этой суммы.