Управляющий - Илья Владимирович Конеч

дура! — … Если бы я не знал, кто ты на самом деле. Катрин расскрыла от удивления глаза, — я уже давно знал, что ты в прокуратуре работаешь. — От куда? — чуть слышно спросила она. — Нас видили вместе и мне сразу же предали те, кто тебя знает. А я то — дурак! — Саша хлопнул себя по лбу, — влюбился, блин, а ты это всё для работы, да, для галочки?!

Катрин смотрела на него и слёзы тихонечко текли у неё из глаз, — вот и всё, — думала она, — опять потеряла то, что так долго искала, дура!

Саша скинул с себя полотенце и принялся быстро одеваться… ….

…. В эту ночь Катрин так и не смогла заснуть. Плакала и курила, курила и плакала, — а счастье то было, вот оно, — думала она, — ещё сегодня целовала его…. На работу утром она не пошла.

ГЛАВА 5

«БАРИН»

Воронов Борис Петрович родился в 1949 году в Киеве, в рабочей семье. Мать всю жизнь проработатала на фабрике, отец — тоже. Послевоенное время было тяжёлым. Город продолжал строиться и востанавливаться после бомбёжек и оккупации. На войне, отец Бори, пристрастился к спирту и сейчас почти каждый вечер приходил с работы на рогах. — Без стакана спирта, — повторял он частенько, оправдываясь перед матерью, — никто в атаку не шёл. А, чё, опрокинул спиртяги и УУУРРРА!!!! Давили Фрицов! Отец хоть и пил, но всегда дома вёл себя смирно. Руку никогда на домочадцев не поднимал. Боря был примерным сыном. Учился на отлично, поведение примерное. После школы, сделав уроки, непременно поможет матери и… на улицу. Здесь Боря был как рыба в воде. Местная шпана хоть и приставала и порой даже отбирала деньги, но всё таки относилась с уважением. Боря, имея длинные пальцы и блестящее зрение, навострился играть в орлянку. Игра приносила ему хороший доход. Приходилось, конечно, делиться с главным дворовым хулиганом по кличке Вова «Кодекс», но и всё равно оставалось прилично. «Кодексом» Вову прозвали потому, что он ещё будучи малолеткой успел побывать во всех городских детских комната милиции и посидеть полгода на малолетке за кражу. Уголовный кодекс Вова знал наизусть, что и прикрепило к нему эту кличку. «Кодекс» крышевал Борю, когда они выезжали в соседнии дворы и районы, что бы пощипать местных лохов. Вскоре Борю и «Кодекса» знала вся киевская шпана. Случалось, что приехав куда — нибудь на игру, и вновь выиграв, местные не хотели раставаться с деньгами и пытались избить приезжих. Вот тогда «Кодекс» и показывал всю свою хватку. Он был классным уличным хулиганом и бойцом. Никогда не бежал, а принимал бой, даже с превосходящими силами противника. Боря в таких случаях просто отходил в сторону, предоставляя поле «Кодексу», ну, а тот уж давал просраться любому. Боря любил наблюдать как дерёться его корешь. Он не стоял на одном месте, а был одновременно везде. Его тяжело было зацепить. Удары наносил точные, хлёсткие…. падая, он тут же вскакивал обратно на ноги, не зависимо от того, как бы ни было больно. И только после драки начанал рассматривать свои ушибленные места. В начале их с «Кодексом» сотрудничества, Боря находился под его командованием. Со временем, когда Боря был уже в классе восьмом девятом, тогда лидерство перешло к нему. «Кодекс» и сам не заметил, как начал слушаться своего младшего товарища, практически, во всём. Боря был толковым парнем. В школе схватывал всё на лету. Заработанные на орлянке деньги, Боря пустил на открытие, (нелегально, конечно) маленькой обувной мастерской. Мастерская существовала легально днём, а вот вечером там шились из кожи, привезённой Борей и «Кодексом» из сёл и деревень, модные в то время летние сландцы, туфли, сандали и прочая обувь. Руководил всем этим, конечно, «Кодекс», поэтому, когда их лавочку прикрыли, он и поехал снова на нары, как организатор подпольного производства. Боря опять остался в стороне. Он навещал кореша и всячески поддерживал его на зоне, но сам уже без его участия ничего предпринимать не решался. «Кодекс» через три года вышел по состоянию здоровья. Подравшись с кем то, попал в «Шизо», отморозил там себе почку, которую пришлось удалять.

Выйдя на свободу, ещё молодым парнем, но уже инвалидом, «Кодекс» опять подался к Боре. Тот же уже учился в университете на экономическом факультете. Занимался Боря к тому времени делами куда более прибыльными, чем пошив обуви. Обладая хорошими организаторскими способностями, Боря сколотил из парней своего факультета группу, которая вечерами тусовалась у гостинец «Интуристов» и скупала валюту и шмотки у иностранцев. Прибыля с таких сделок, по советским меркам, были просто астрономическими. Боря пристроил своего бывшего кореша «Кодекса» на страховку своим парням. На случай, если какая другая группировка посягнёт на их точки. «Кодекс» хотя и был уже не тем бойцом, что раньше, но обладал до сих пор своей преждней репутацией.

Все подобного рода организации в то время находились под не усыпным контролем КГБ. Борина группа была не исключением. Он должен был время от времени оказывать своим покровителям кой какие услуги. Когда познакомить иностранца с девочкой, которая, конечно же, тоже работала на КГБ. Когда подложить что — нибудь какому — нибудь иностранцу в сумку. Когда и просто настучать на товарищей с университета. За это КГБ прощало или закрывало глаза на многие Борины дела. Всё шло хорошо…. до 1984 года, когда в Москве к власти пришёл бывший директор КГБ товарищ Андропов Юрий Владимирович. И тут всё покатилось под откос. Смена московской власти повлекла за собой и смену местного киевского КГБешного начальства. Политика партии резко изменилась и Боря был взят за нелегальную скупку валюты, валютные операции и фарцовку. Дали ему восемь лет лишения свободы, с конфискацией имущества, с отбыванием срока в ИТК общего режима в Донецкой области.

На этапе Боря познакомился с уже бывалыми сидельцами, которые его научили как жить на зоне, — главное не выделяться, — говорили они, — живи смирно, спокойно. В блатные игры не играй, с администрацией шашни не води, блатные этого не любят. Сразу на пику посадят или чего хуже — опустят, тогда, дороги назад не будет. Будешь, мил человек, кукарекать до конца срока. Долги отдавай сразу или, вообще, их не имей. Не верь, не бойся, не проси.

Боря всё это намотал на ус и первый год отсидки ни куда не лез. Делал всё так, как его научили.

Не забывал он и про прошения об изменении срока наказания и изменении меры пресечения.