Смерть айдола (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич

Сказав, я наклоняю голову, показывая своё раскаяние. В ответ же получаю озадаченное молчание.

- Мы понимаем. – наконец, произносит СонЁн и, к моему сожалению, начинает «говорить разговор» далее. – Но, ЮнМи, пойми и нас. Ты делаешь странные заявления и ставишь этим группу под удар. Если ты уйдёшь, как мы тогда сможем поехать в Японию?

- Я сказала, что сначала закрою все свои долги, а потом – уйду. – напоминаю ей я. – Раньше Нового года это не получится.

- Не представляю, как можно будет работать, при этом собираясь разорвать контракт с агентством. – честно признаётся СонЁн.

- Что в этом такого? – пожимаю плечами в ответ, тоже не понимая её недоумения. – Увольняющийся работник заканчивает свои проекты и передаёт дела сменщику. Стандартная ситуация.

- А что будет с фанатами?

- А что с ними будет? – снова не понимаю я.

- Уход мембера из группы, - для них это будет предательством. – объясняет БоРам. – Тем более, что ты это делаешь не из-за проблем со здоровьем, а просто потому, что тебе так хочется.

- Я ухожу из-за проблем с руководством. – отвечаю я.

- Но ты же не будешь это говорить?

- А что я должна тогда говорить?

- Всё, что не скажешь, будет против тебя.

- И что мне теперь - сидеть, пока не посинею, потому что фанаты опечалятся?

- Президент СанХён был прав, когда говорил, что у тебя мало опыта. – с осуждением в голосе говорит ХёМин. – Если бы ты побыла трени хотя бы год, то не была бы такой легкомысленной в отношениях с фанатами. Это ведь они приносят тебе свои деньги. Если ты их разочаруешь, они, в знак протеста, перестанут покупать наши диски и мерч. Из-за тебя пострадают все.

- Ну так выгоняйте меня быстрее из группы! – предлагаю я. – Собирайтесь все вместе и идите к ЮСону, говорите, что испытываете ко мне такую личную неприязнь, что аж кушать не можете!

Вижу, как после моих слов в глазах у сонбе появляется выражение сомнения в моих умственных способностях.

- Как мы можем это говорить, если у нас совместное выступление в «TokyoDome»? – спрашивает ДжиХён.

- И что тогда делать? – спрашиваю я.

- Будет правильно, если ты не станешь делать официальное заявление о желании уйти из агентства. – отвечает ДжиХён. – Хотя бы до конца этого года. Тогда мы будем спокойно работать и получим за это хорошие деньги и популярность.

Обдумываю услышанное и прихожу к выводу, что подобный вариант развития событий – не в моих интересах.

- Так не получится, сонбе. – отвечаю я ДжиХён. – Сейчас у меня есть все основания для предъявления претензий к агентству. А через полгода это станет уже историей, и вот как раз тогда моё желание уйти в свободное плавание будет выглядеть нелогичным и взбалмошным поступком.

- Ты и сейчас не логична. – обвиняюще произносит СонЁн. – Сначала говоришь, что группа - это когда все вместе, а когда нужно самой сделать что-то для всех, отказываешься…

- Группа никогда не поддерживала меня. – отвечаю я, обдумав претензию. – Хотя я всегда ратовала за общие интересы. Вспомните, - когда я предлагала устроить забастовку, чтобы заставить президента СанХёна пройти обследование? Помните, что вы мне тогда сказали? А ничего вы не сказали! Стояли, сопли жевали, бубнили, что «так нельзя»! Ведь если бы мы его заставили сходить к врачам раньше, то не было бы той ситуации в Японии, когда он чуть не умер! И не было бы сейчас этого ЮСона, который взялся подкладывать вас под всяких старых козлов! И опять же, куями обкладывать его за ИнЧжон пошла тоже я! А вы - снова ничего не делали! Ждали, чем закончится! Какие могут быть теперь ко мне претензии, если я за вас шею свою подставляю, а вы меня не поддерживаете?! Но когда возникла угроза не получить деньги, вы тут же вспомнили, что мы - группа! Да ни какая мы не «группа»! И отродясь ею не были! Вообще разговаривать больше не желаю!

Бурно дыша от недостатка воздуха, со стремительно колотящимся сердцем, разворачиваюсь к сонбе спиной, намереваясь уйти и натыкаюсь взглядом на толпу стаффа, стоящую в дверях зала и молча смотрящую на меня. Щибаль! Они всё слышали!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

(примерно в это время в кабинете ЮСона)

- А-а, это ты, КиХо? Хорошо, что зашёл, я как раз думал о тебе. Ты же работал здесь в тот момент, когда в агентство взяли ЮнМи? Как вообще президент СанХён с нею управлялся? Как он воздействовал, чтобы она сидела молча и делала то, что ей говорят? У него был какой-то секрет?

- Ну… Если было совсем всё плохо, президент СанХён обещал, что позвонит её маме и расскажет, как она себя ведёт.

- Позвонит маме? … Серьёзно?

- Понимаете, господин директор, дело в том, что был случай, когда ЮнМи, в присутствии президента СанХёна, обещала своей маме вести себя так, что ей за неё не будет стыдно.

- Ага и президент, значит, пользовался этим обещанием… Кто бы мог подумать… Ладно, хорошо. КиХо, что ты хотел?

- Господин директор, вы дали указание сразу сообщать о всех новостях достойных вашего внимания, как только они будут.

- И что случилось?

- Цена акций компании «FAN Entertainment» выросла после открытия торгов на тринадцать целых и три десятых процента и, по прогнозам биржевых аналитиков, ожидается продолжение роста.

- Хорошая новость. Побольше бы таких новостей. Тогда, к этому… знаешь, ещё что… На сайте нашего агентства, на главной странице, пусть выложат новость про предложение от «UMG» о сотрудничестве. Можно даже с цитатами и скрином документа. Хотя нет, скрин будет выглядеть, пожалуй, жалко. Словно предъявляем доказательства, боясь, будто нам не поверят или хвастаемся тем, что нас наконец заметили. Пусть будет просто деловой такой текст, без излишеств. Будто этим никто не удивлён и агентству – привычно получать такие предложения. Понятно?

- Да, господин директор. Будет сделано.

- Уверен, эта новость взбодрит рост стоимости акций и побудит «Sonymusic» задуматься о более лучших условиях для сотрудничества. Что ещё?

- Сестру Агдан, Пак СунОк подозревают в торговле ценными бумагами с использованием инсайдерской информации.

- Я уже слышал об этом. Старая информация.

- Да, господин директор. Но теперь делу дан официальный ход. Комиссия по контролю за торговлей ценными бумагами объявила о проведении расследования…

- Чёрт, ну и семейка! Что младшая, что старшая – одни скандалы! И где, интересно, по их мнению, она брала эту «инсайдерскую информацию»? Если мне не изменяет память, сестра ЮнМи ведь ещё учится в университете?

- Ничего не могу сказать.

- Стоп! А если она использовала жениха? Может, потому его семья указала ей на дверь?

- Не знаю, господин директор. Расследование в самом начале. Вся имеющаяся информация сейчас основана на слухах и предположениях.

- Ладно, у нас есть одна из участниц, которую можно расспросить о происшествии. У меня нет ни капли сомнения, что главная тут - тоже ЮнМи.

- Как вам будет угодно, господин директор.

- Постой, КиХо! Так это ведь что получается – ещё одно судебное разбирательство? Не слишком ли их много для одного айдола? Опять давать работу юридическому отделу? А?

- На ваше усмотрение господин директор. Можно подождать результатов расследования, однако в обществе начинается активное обсуждения этого факта. Вы же знаете, что в Корее очень не приветствуется поведение, когда успех достигается в обход правил.

- Да нигде это не приветствуется, хотя везде это есть. Чёрт! И она ещё смеет ставить мне какие-то условия! Да она должна мне ноги целовать, за то, что я её не выгнал!

- Возможно, вы правы, господин директор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- «Возможно»? КиХо, когда я смотрю на то, что вытворяет эта девчонка, у меня всё меньше и меньше понимания - почему она до сих пор в агентстве? Ей давно должны были указать на дверь, но она до сих пор тут!

- Президент СанХён считает, что у Агдан очень большой талант. Он говорит, что у неё на каждом плече сидит по ангелу.

- «На каждом плече по ангелу»? По чёрту у неё там сидит, а не по ангелу! Или даже сразу по два!