Смерть айдола (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич

- О, господи… - вздыхает ЮСон. – То одно, то другое и буквально за какой-то час. Представляю, как нелегко приходится твоим сонбе с тобой …

- И потом, мои сонбе много и долго работали. – добавляю я ещё одну причину, никак не став комментировать только что прозвучавшие слова. – Характеры у них, скажу откровенно, - не сахар, но их трудолюбие не может вызывать никаких других чувств, кроме уважения. Поэтому я буду совершенно не против, если они закончат работу в индустрии с круглой суммой на своём банковском счёте, хотя совершенно не собираюсь с ними после этого общаться.

- И ты собираешься им в этом помочь? С «круглым счётом»?

- Да я и так уже помогаю, по мере возможностей. А вот предложения урезать процент отчислений идут против моих усилий.

- Хорошо, я понял, что у тебя имидж – «добрая и справедливая». – кивает мне ЮСон. – Теперь объясни, что мне делать с новым судебным разбирательством?

- С новым судебным разбирательством? – удивляюсь я.

- Да. КиХо сообщил, что вы стали участницей ещё одного скандала, ЮнМи-сии.

Какого ещё? – озадачиваюсь я, удивлённо смотря на директора и пытаясь понять какой именно оттенок несёт прозвучавшая уважительная приставка «-сии» к моему имени.

- Комиссия по ценным бумагам начала расследование в отношении твоей сестры. – с иронией смотря на меня, продолжает рассказывает ЮСон. – Твоя онни подозревается в торговле акциями с использованием инсайдерской информации. А информацию передавала ей ты.

Вот чёрт!

- Таким образом, надзорный орган заподозрил существование на территории страны преступной группировки и собирается провести пристрастное расследование…

Блин… Откуда сразу столько идиотов на мою голову?

- И что прикажешь мне говорить, когда представители СМИ начнут спрашивать об этом? – ехидно интересуется ЮСон.

- Посылайте их в жопу. – устало предлагаю я вариант, который бы меня вполне устроил.

ЮСон издаёт хрюкающий звук.

- Почему не хочешь использовать в разговоре хотя бы неофициально-вежливый стиль? – насмешливо спрашивает он.

- Скажите им, - пусть сначала найдут тех, кто напал на мою маму и онни, и уже только потом требуют от меня вежливости. – отвечаю я, одновременно думая о том, как на эту новость прореагировала СунОк.

Она теперь не только алкоголичка, но ещё и биржевая аферистка, о которой знает вся страна. Пожалуй, самое безопасное для меня сейчас место, - это и взаправду госпиталь.

- А ты сегодня просто невообразимо крута. – насмешливо смотря на меня, констатирует ЮСон.

- Просто нервы уже не выдерживают. – объясняю я своё состояние и сообщаю. – Поеду я в госпиталь. Пусть врачи меня обследуют.

ЮСон на пару мгновений задумывается, а потом выражение его лица становится озабоченным.

- Собираешься лечь на обследование? – спрашивает он.

- Пока не знаю. – пожимаю я в ответ плечами. – Как скажут. А что?

- Завтра нужно начинать съёмки клипов тебя и БоРам. Для Франции.

- А что, - мы дальше продолжаем работать так, как работали? – удивляюсь я.

ЮСон в ответ вздыхает.

- ЮнМи. – проникновенным тоном произносит он. – К сожалению, - я не владелец агентства. И даже не ведущий акционер. Если бы я был кем-то из них, то, конечно, предоставил тебе самые лучшие условия для творчества. Но, повторюсь, к сожалению, я всего лишь такой же наёмный работник, как и ты. И каждую ситуацию расходования финансовых средств сверх утверждённого бюджета мне необходимо согласовать с бенефициарами. Ты это понимаешь?

Молча киваю в ответ.

- Я приказал сделать подробный отчёт о результатах твоей работы. – говорит ЮСон. – Покажу его акционерам. Там полный успех. Твои песни все коммерчески прибыльны. Думаю, мой доклад произведёт правильное впечатление.

- Прощу прощения, господин директор, но это всего лишь разговоры, которые могут длиться вечно. – отвечаю я. – Передайте бенефициарам, что нужно делиться. Я делюсь своими талантами с агентством, вы делитесь со всеми своими способностями руководителя, мои сонбе делятся со мной своим опытом. Чем в данном случае делятся бенефициары, - мне непонятно. Нет, я, конечно, понимаю, что они когда-то дали деньги, но это было давно и подозреваю, что всё даденое уже к ним не раз вернулось. Поэтому пусть занимаются самоограничением, или придумывают устраивающую всех бизнес-модель и делятся ею со всеми.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ты – коммунистка? – с интересом смотря на меня, спрашивает ЮСон.

- Нет, я капиталистический дорогостоящий ресурс, – удивившись вопросу, отвечаю я, - который считает, что лучший способ совместного существования людских индивидуумов, - это взаимовыгодное сотрудничество.

- Значит, всего лишь ещё молодая. – кивает ЮСон по-своему интерпретировав мои слова.

- Молодость быстро проходит, а понимание жизни остаётся. – отвечаю я.

- Почему тогда не применяешь это своё «понимание жизни» ко мне? Почему не хочешь строить взаимовыгодное сотрудничество со мной?

С сомнением смотрю на собеседника. Сказать, что не понравилось его «попадалово» с ИнЧжон? Решит, что это бабские истерики. Лучше укажу на неоспоримый факт.

- Сотрудничество предполагает обмен уникальными ресурсами. – отвечаю я. – Простите, господин директор, но у вас ничего нет. Агентство вам не принадлежит, вы – наёмный работник, не способный принять финансовое решение без одобрения акционеров. Какой мне смысл выстраивать с вами взаимодействие, если завтра президента СанХёна выпишут из больницы, и он придёт на работу?

ЮСон молча смотрит на меня.

- Никакого. – делаю я очевидный вывод.

За столиком наступает тишина. И в кафе – тишина. Все посетители вспомнили, что у них есть срочные дела и помчались их делать. Бариста тоже что-то делает у себя за стойкой, при этом старается не отсвечивать, – скрывается за кофемашиной.

- Прошу прощения, господин директор, за то, что я сказала. – нарушая эту неприятную тишину, говорю я. – Но вы буквально вынудили меня это сделать, допытываясь до правды.

- Хорошо, я понял тебя. – отвечает ЮСон. – Все вопросы между нами решены.

- Я тоже рада, что между нами установлено полное взаимопонимание. – отвечаю я.

- Езжай в госпиталь, лечись. А я буду дальше делать для агентства лучшее, на что способен.

- Уверена, что это вам удастся на сто процентов, господин директор. – поддакиваю ему я, хотя совершенно в это не верю.

- Иди! – командует ЮСон. – О результатах сообщишь.

- Обязательно. – обещаю я и встаю из-за стола.

(позже. ЮСон и группа «Корона»)

- Я собрал вас, чтобы сообщить неприятное известие. – говорит ЮСон переводя взгляд с девушки на девушку. – У вашей младшей, вашего том-боя, совсем всё плохо. Ей в голову ударила слава. Сегодня в разговоре со мной, она, к примеру, требовала, чтобы я разговаривал с ней, используя только официально-вежливый стиль…

(официально-вежливый стиль – стиль общения, используемый в Корее при общении незнакомых людей или между сотрудниками мужского пола. прим. автора.)

Девушки нервно вздыхают.

- Куда вы смотрели? – с недоумением обращается ко всем ЮСон. - Где вы были? Ведь всё происходило на ваших глазах?

Группа в ответ молчит, явно затрудняясь с ответом.

- Я бы стал настаивать на ответе, причём потребовал бы его от каждой из вас. – говорит ЮСон. – Но, похоже, тут дело ещё и в её недавней контузии. Поговорив с ней, я отправил ЮнМи в госпиталь, пройти обследование.

Группа издаёт звуки, выражающие удивление.

- Уверен, что вы не сталкивались с таким в своей жизни и поэтому не смогли сразу понять, что тут нужна помощь врачей, а не призывы к послушанию. Но я кое-что уже повидал в жизни, поэтому отправил её обследоваться…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Господин директор и что теперь будет? – спрашивает БоРам. – ЮнМи не сможет работать?

- Без заключения врачей, сделанного по результатам обследования, - сказать ничего не могу. – отвечает ЮСон и тут же добавляет. – Как руководитель, пусть это звучит не очень, но я должен действовать, исходя из худшего варианта. А именно – организовать работу так, чтобы группа смогла продолжить работать далее, даже с выбывшей участницей…