Однажды я вернусь! - Татьяна Донская

знаю точно, к чему может привести монарший гнев на Кейтаре, но определённо — ни к чему хорошему! Монархи — они везде монархи: что хотят, то и вытворяют. И если Трей ан Алой представляет для этого мира определённую ценность, со мной, обычной попаданкой, никто церемониться не станет. Даже не хочется проверять свои печальные предположения!

Я замычала, требуя, чтобы Трей убрал руку. Он не спешил, решил подстраховаться, уточняя:

— Вы обещаете не кричать?

Я подкатила глазки кверху: ну не враг же я себе, с первого раза всё понимаю, а потом тяжело вздохнула — с кем приходится стратегические союзы заключать. Перестраховщик недоверчивый! И, опасаясь быть неправильно понятой, часто закивала головой, даже скорее затрясла, потому что ослабить захват мой муж не удосужился. Он вёл себя странно, очень странно: уставился на меня тяжёлым взглядом и снова начал заниматься искрами.

Да что же это такое! Пора уже план совместных действий вырабатывать, а он завис, как неисправный ноутбук, да ещё и молнии метать собрался. И я сделала единственно возможное, чтобы остановить этого громовержца: я его укусила за ту руку, которой он зажимал мне рот.

Супруг вздрогнул, отлепил, наконец-то, свою лапищу от моего лица и зашипел, потряхивая кистью и не переставая искрить:

— Злобная маленькая ведьма! Откуда ты взялась на моём пути!

— Это я-то взялась? — не выдержала я такой несправедливости. — Это ваша Мирита меня сюда притащила! Обманным путём, между прочим. И ваш же драгоценный император наградил Вас мною. Скажите им спасибо и с радостью любуйтесь сокровищем, что Вам досталось! — в возмущении я топнула ножкой, не рассчитала и попала по ноге драгоценного супруга. Он снова скривился, как будто я его покалечила. Вот уж позёр! Сейчас ещё начнёт меня в руконогозубоприкладстве обвинять, поэтому я поторопилась первой выдвинуть претензии:

— Что это Вы тут руки вздумали распускать и молниями швыряться? Мы так не договаривались!

Трей с удивлением посмотрел мне в лицо, в его глазах на мгновение вспыхнули те разноцветные искры, что совсем недавно так сильно меня восхитили, и фыркнул, но уже не зло, без сарказма, скорее задумчиво и с восхищением:

— Пфф… Невозможная! Из всех женщин мира мне досталась самая невозможная!

Конечно же, «невозможная» — это не самая лучшая и даже не замечательная, на похвалу тянет с трудом, но это уже и не пренебрежительно-безразличное «Вы». Наши отношения прогрессируют семимильными шагами! Ещё несколько дней назад нас разрывало от раздражения при виде друг друга, а сейчас мы уже пытаемся договариваться и выступать единым фронтом против самого императора Кейтара. Пусть вынужденно, под давлением обстоятельств, но миримся с существованием друг друга в нашей теперь уже общей жизни. Я думаю, что это здравый подход к решению проблем, и если дальше так пойдёт… Ой, то ли ещё будет!

Что-то наш зрительный контакт уж больно затянулся. Кто знает, может, мой благоверный умеет мысли читать и сейчас мысленно хохочет от моей наивности и доверчивости. Желая разрядить обстановку, я отвела взгляд от лица Трея ан Алоя, скромно потупив глазки, и почти шёпотом, потому что голос внезапно сел, спросила:

— Что нужно делать, чтобы император поверил, что у нас всё хорошо?

— Прежде всего, перейти на «ты», всё время держаться за руки и перестать спорить. Думаю, для трёх дней знакомства этого пока достаточно, а то нам могут не поверить, если будем демонстрировать нечто большее. И да-а-а, — протянул в задумчивости супруг, — носите одежду с длинными рукавами, чтобы их величества не заметили, что наши брачные татуировки не активированы в полную силу. Ой, забыл — носи… С этой минуты только на «ты», где бы мы ни находились. Идёт? — и протянул мне свою ладонь для рукопожатия.

— Идёт, — оптимистично ответила я и приняла руку. Муж снова заискрил крохотными молниями по всему телу. Я не удержалась и спросила, ткнув пальчиком в одну из искр, блеснувших прямо перед моим носом:

— Что это? Почему ты искришь?

— Потому что не люблю, когда ко мне слишком близко подходят. Я к этому не привык. И поверь: это ещё мягкий вариант. Странно, но на тебя моя магия реагирует не так агрессивно, как обычно.

— А почему ты не искрил, когда тащил меня сюда?

— Ты была полностью в моей власти и не представляла никакой опасности.

— А сейчас представляю? — удивлённо протянула я.

— Нет, наверное. Н-не знаю-ю. Я ещё не понял, поэтому магия перестраховывается, вот и искрит.

Он реально что ли надумал смущаться или я чего-то не поняла? Щёки ан Алоя заполыхали румянцем, даже кончики ушей покраснели. Вот это да! Но что-то тут не стыкуется, путаное какое-то объяснение. Пока не могу понять, что мне мешает ему поверить, но обязательно разберусь с этим позже. Просто я сегодня очень устала: столько впечатлений и приключений!

Кстати, а почему это я давно песочком не швырялась и комнатных тайфунов не устраивала? Неужели исчезли мои магические способности и я теперь пуста, безлика и никчёмна? Очень сильно захотелось плакать, как будто меня лишили чего-то важного и дорогого, всю жизнь принадлежащего мне по праву.

Глава 36

Даю бесплатные уроки по доведению до белого каления

Кое-как собравшись с силами, запретила себе плакать, пообещав, что сделаю это перед сном в спокойной обстановке, а сейчас просто не имею права раскисать. Заключила соглашение, Дашенька, будь добра теперь подыгрывать мужу!

— Мне нужно десять минут, чтобы привести себя в порядок, — умоляюще взглянула на Трея. — Не могу же я предстать пред императорской четой растрёпанной и в помятом платье.

На самом деле мне просто нужна хоть маленькая передышка, чтобы окончательно успокоиться и настроится на нужный лад. Сделать это рядом с ан Алоем практически невозможно: он выводит меня на эмоции, лишая внутреннего равновесия.

Он никак не отреагировал на мою просьбу, стоял, задумчиво опустив взгляд в пол, сцепив руки в замок так, что даже костяшки пальцев побелели. Мне пришлось приблизиться, чтобы тронуть его за рукав, и снова повторить свою просьбу. От прикосновения верховный маг вздрогнул, а кожа его опять вспыхнула. Да что это с ним творится?

По отрешённо-непонимающему взгляду поняла, что оба раза моя просьба не была услышана, пришлось повторить её в третий раз. Наконец-то, до ан Алоя дошло, чего от него хотят. Он поднял на меня всё ещё отсутствующий взгляд и, как будто выныривая из своих мыслей и