Однажды я вернусь! - Татьяна Донская

Тяжело вздохнув, примостилась на краешке кресла. Я сейчас не в том состоянии, чтобы ожидать: нервы зашкаливают, поджилки трясутся, ноги готовы в любой момент унести меня отсюда, как только голова отдаст приказ об отступлении.

Это по пути сюда я была полна решимости, и в первые минуты пребывания в герцогском доме тоже, а в процессе ожидания, мой запал начал проходить, уступая место целому сонму страхов и сомнений.

Нужна ли я ему? Не показалось ли Мирите? А может это глупая сказочка про две половинки, ищущие друг друга?

Не выдержав напряжения, я вскочила и начала мерить шагами гостиную, попутно рассматривая обстановку и портреты предков ан Алоя на стенах. Они тоже были магическими. Когда я останавливала свой взгляд на каком-либо изображении, оно оживало, демонстрируя мне во всей красе то одного, то другого представителя легендарного семейства. В итоге я так увлеклась, что не услышала, когда вернулся Трей. О его присутствии оповестил громкий вздох. Я вздрогнула, на мгновение замерла и решительно повернулась к нему: была — не была, что я теряю? И так уже почти всё потеряла!

Там в храме точно был он! Я узнала его по одежде. Мы стояли друг напротив друга и не могли вымолвить ни слова. И отвести глаз тоже не могли. Я смотрела в любимое лицо и находила изменения: исхудал, под глазами залегли тени, взгляд потухший. Только мне он по-прежнему казался самым прекрасным мужчиной на свете. И самым родным…

— Привет. Не ждал? — наконец-то сумела выдавить из пересохшей гортани.

— Почему же? Ждал и надеялся! — он тоже с трудом сглотнул.

— На что?

— Что ты, наконец-то, одумаешься и выберешь меня.

— Почему же не появлялся в императорском дворце?

— Ты же хотела выбрать сама, а любимой женщине нельзя отказывать, нужно давать всё, чего она хочет! — он подошёл ко мне совсем близко, настолько, что я кожей ощутила его дыхание, и от этого рукам и шее стало жарко и щекотно, побежали мурашки. — В пределах разумного, конечно! — было последнее, что я услышала, прежде чем горячие губы захватили мой рот в плен.

Это было волшебно: не врут книги о стайках бабочек в животе и фейерверках в глазах! Хотя, чему тут удивляться, касаясь друг друга, мы снова искрили. Вернее, искрил светлейший, а я сверкала как новогодняя ёлка.

— Совсем забыла спросить! — где-то в промежутках между поцелуями умудрилась выдохнуть я.

— О чём? Спрашивай, я всё тебе скажу, — с готовностью отозвался светлейший, с трудом отрываясь от увлекательного занятия.

— Не у тебя! А у Мириты. Мы всегда так будем светиться?

— Думаю, да. А тебе не нравится?

— С тобой мне нравится всё.

— Уверена? Не будешь искать себе другого мужа?

— Ну-у-у… Надо подума-а-ать! — интригующе протянула я. — Там вон император не пристроенный бегает.

— Вряд ли он долго пробегает, — прорычал Трей, слегка прикусывая мочку моего уха, — если ты теперь рискнёшь выбрать его. Я тебя никому не отдам! И больше не отпущу. Хочу, чтобы ты это знала. Я люблю тебя! Моя! Навсегда! Единственная!

— А когда ты понял, что любишь меня? — не удержалась я, любопытно же.

— Почти сразу. Меня так тряхнуло там, под кетаниями, что я реально испугался и постарался выбросить нашу встречу из головы. Я так хотел тебя забыть, но у меня не получалось. А когда мне приказали на тебе жениться, понял, если мы будем жить под одной крышей, я не устою. С тобой всё было в сотни раз сильнее, острее и слаще. Я плавился от одного твоего вида, а когда ты сердито хмурила брови, пытаясь мне что-то втолковать, я ничего не слышал, любовался тобой, напитывался, чтобы выдержать до новой встречи. Со мной такого не было никогда, и это страшило.

Я тонул в тебе и ужасно боялся пропасть навсегда, не выдержать новой боли. А что, если я снова ошибся? Вдруг я совсем не нужен тебе, а твоя цель — только порталы. Я уже начал их ненавидеть, когда ты честно призналась, что хотела выйти за меня, чтобы вернуться домой к своему молодому человеку. Я лишь на мгновение представил, что тебя больше нет в моей жизни, и ощутил такую леденящую пустоту, что впору было взвыть.

— Он не мой молодой человек, я не испытывала к нему и сотой доли тех чувств, что всколыхнул во мне ты. И я… Я ужасно ревновала тебя к твоей первой жене. Я увидела ваш совместный портрет в твоём кабинете и подумала, что после такой красавицы ты никогда не полюбишь меня. Ты никогда не смотрел на меня так, как на неё на том портрете. Вот тогда я и решила, что сама откажусь от тебя.

Трей наморщил лоб и с удивлением посмотрел на меня:

— Какой портрет?

Мне пришлось долго и путано объяснять ему, прежде чем он вспомнил и тут же захохотал, запрокинув красивую голову:

— Я смотрел на тебя с гораздо большим пылом, когда ты этого не видела!

И снова полез целоваться, а мне захотелось плакать. Почувствовав внезапную смену моего настроения, Трей отстранился и с тревогой в голосе спросил:

— Что-то не так? Как ты себя чувствуешь?

— Восхитительно зацелованной! — со слезами в голосе ответила я.

— А почему плачешь? — удивился муж.

— Потому что всё это я могла сегодня потерять по собственной глупости.

— Я чего-то не знаю? — настороженно поинтересовался Трей.

— Многого, — со вздохом ответила я.

— Так расскажи, — предложил он. И я выложила ему всё, до последнего секрета. Слушая меня, он не знал, огорчаться ему или радоваться, поэтому недолго думая, подхватил на руки и утащил в свою спальню. Я не возражала!

Хорошо, что я оставила фамильяров во дворце. На следующее утро на наших с Треем руках красовались парные брачные татуировки, а вся столица шумела, обсуждая новость о том, что герцог и герцогиня ан Алой, наконец-то, объединились в полноценную семью.

P. S Ровно девять месяцев спустя на свет появилась Аника ан Алой, первая за сотни лет девочка, рождённая на Кейтаре. Первая, но не последняя…