Мужчина с понедельника по пятницу - Элис Петерсон

– Она плачет от боли? – со страхом спросила я.

Мама сделала вид, что не слышит вопроса.

Мы находились в спальне Мэган, где отец Мэтью, высокий, сгорбленный мудрец, читал молитву. Как только он приехал, Мэган уже не плакала так сильно. Мама позвонила ему после завтрака и попросила приехать, сказав, что очень волнуется. Мэган так и не позволила маме ее одеть, поэтому вместо нее купал и укутывал сестру в одеяло папа, а потом мама попросила его вызвать врача.

По телевизору показывали прогноз погоды и советовали без особой необходимости никуда не ездить. Начался жуткий снегопад, и земля покрылась огромными серебристо-белыми хлопьями. Сегодня отменили школьные занятия; мы с Ником обрадовались, что можем остаться дома. Папа тоже не мог попасть на работу. Он спустился на первый этаж и, дозвонившись до приемной врача, начал отчаянно с кем-то спорить.

– Это срочно, – говорил он. – Нет, мы не можем привезти ее сами.

Отец Мэттью слегка отодвинулся от кроватки Мэган и что-то тихо сказал маме. Иногда я просто ненавидела взрослых. Они никогда не говорили нам, что происходило на самом деле. Мама кивнула.

– Что больше всего любит Мэган? – спросил отец Мэттью нас с Ником.

– Гулять, – ответила я.

– Ездить на Праймроуз-хилл, – добавил Ник.

Отец Мэттью выглянул в окно.

– Значит, оденьте ее потеплее и идите гулять, – сказал он.

Мэган, мама, папа, я и Ник надели «луноходы» и теплые пальто и отправились на улицу; на деревьях и крышах домов блестел снег, а снежинки, едва коснувшись одежды, таяли прямо у нас на глазах. В снеге присутствует нечто волшебное. Он всегда такой мягкий и пушистый. Я всегда любила, как он хрустит под ногами. Мама передала Мэган папе, и он начал убаюкивать ее, словно она лежала в колыбельке. Мы выглядели как обычная семья на прогулке, и только когда папа вдруг заплакал, я поняла, что происходит что-то ужасное. Я поспешила поцеловать Мэган, Ник последовал моему примеру, а потом сжал ее крошечную ручку в своей. Она притихла, но, когда я заглянула в ее глаза, мне показалось, будто я увидела ее душу. У Мэган была прекрасная душа, где не было места гневу, а только любви. Когда ее пальчики вцепились в мои, я почувствовала, что она пытается попрощаться и благодарит меня за мои придуманные специально для нее сказки. Она казалась такой умиротворенной, или мне просто хотелось в это верить. Если бы я только могла спросить ее об этом. Мы прогулялись до Праймроуз-хилл и вернулись домой. Детвора каталась на санках и лепила снеговиков, а мы пребывали в собственном мире, только чтобы быть вместе с Мэган.

Она умерла чуть позже тем же утром; мы все в этот момент находились около ее кроватки. В тот день какая-то частичка нас покинула землю вместе с ней.

Ночью я сидела рядом с мамой, ее глаза покраснели и опухли от слез. Я спросила, будет ли когда-нибудь у нас все хорошо.

– Мэган сейчас уже на небесах, и, быть может, там она сможет ходить, – сказала я, но мама смотрела сквозь меня, как будто меня и не было здесь. Она долго молчала, но потом тихо ответила, что со временем мы справимся, но по выражению ее глаз я поняла, что она в это не верит.

Мама потеряла человека, которого любила больше всего на свете.

И ничто уже не будет как прежде.

26

Мы с Сюзи нырнули в толпу, следовавшую в студию «Звездочета». Нам не нужно было стоять в очереди, поскольку у нас были VIP-билеты. Перед тем как нас проводили к нашим местам, мы выпили элитного шампанского в баре.

– Я могла бы быстро привыкнуть к подобному, – шепнула я Сюзи.

Когда члены жюри выходили на сцену, это походило на пантомиму; все засвистели и зааплодировали, когда увидели главного судью шоу Хантера Джонса, которого в равной степени любили и ненавидели. Пока я хлопала в ладоши, мне вдруг вспомнились слова Гая. «Терпеть не могу реалити-шоу, – сказал он во время одной из наших прогулок. – Все они просто полируют посредственностей». «Ох, не будь таким снобом», – ответила тогда я.

В тот вечер приглашенной звездой была Кайли Миноуг. Мы с Сюзи в какой-то момент оказались в нескольких метрах от нее. В начале недели Джек с гордостью заявил, что ему удалось достать билеты на одно из лучших шоу сезона.

После шоу Сюзи отправилась домой к детям и мужу, а что касается меня… мы с Джеком наслаждались коктейльчиками в баре самого знаменитого лондонского небоскреба. Я не могла поверить, что до сих пор не побывала здесь.

– О боже, это просто невероятно! – сказала я, стоя вместе с Джеком на верхнем этаже Centre Point и любуясь открывающимися видами Лондона.

Вечером панорама была особенно красивой.

«Джилли, кто-то однажды сказал мне, что я должен покинуть Лондон только тогда, когда возненавижу его, когда выжму из него все соки, – как-то сказал мне Ричард. – По собственной глупости я не внял советам и теперь скучаю по нему как сумасшедший. Я не уверен, что ты дошла до такой стадии».

Я бросила взгляд на Джека, в этот вечер он был безумно хорош, и я вдруг почувствовала, как мне повезло быть живой и жить в Лондоне. Джек слегка поглаживал мою руку, мы смотрели друг на друга и улыбались, практически признаваясь, что это всего лишь начало вечера. «Да, мне еще рано уезжать из Лондона, Ричард. Даже на милю».

Вернувшись домой, мы включили караоке.

– О’кей, и что вы хотите сегодня для нас спеть, Джилли Браун? – спросил Джек, подражая голосу Хантера Джонса.

– Ну, Хантер, специально для вас я собираюсь спеть… – Я послала ему воздушный поцелуй. – Песню моего кумира Уитни Хьюстон.

Джек заулыбался.

– Если вы так уверены в собственных силах, тогда пожалуйста.

Я шагнула вперед на воображаемую сцену.

– Скажите, когда будете готовы, – сказал Джек, скрестив на груди руки.

Когда я распевала во все горло Saving all my love for you[38], Джек с трудом сдерживал смех.

– Спасибо, Джилли, – после моего исполнения сказал он. – Это было отвратительным, но на редкость запоминающимся выступлением. – Он откинулся на спинку стула, изучая меня. – Что значит для вас победа?

– Все. Я буду опустошена, если вы не пропустите меня в следующий тур.

– Так что для вас значит победа? – повторил он.

– Весь мир. – Я притворилась, что заплакала.

– Ты проходишь в следующий тур, малыш. – Он подмигнул мне.

Потом мы с Джеком переоделись и выбрали новую тему для караоке. Это была «Абба», и я исполнила The Winner Takes it All[39] и, дабы отдать дань уважения Фрэнку Синатре, I’ve Got you under my Skin[40]. Когда Джек пел, я представляла, как он несется на мотоцикле по жарким странам, а я сижу сзади, прижавшись к нему, положив голову на его широкие плечи. Моя мечта – быть его подружкой в таком путешествии. Разумеется, у Джека оказался ангельский голос. Я задумалась, существует ли что-то, чего он не умеет делать.

– Вы нам не подходите, – вынесла я вердикт, когда Джек закончил песню. Перед этим я, нарядившись в вязаные гамаши, нацепив браслеты и намалевав губы красной помадой, кошмарно исполнила Get into the Groove[41].

Потом мы помчались к холодильнику, изрядно изголодавшись после игр с переодеванием.

– Я устала, – сказала я, хотя даже не пыталась встать с дивана.

– Чтобы Джилли устала? Сомневаюсь, – с намеком улыбнулся Джек. – Ты же собираешься еще танцевать со мной.

– Я??? Ты настолько уверен в себе?

– Всегда. – Джек потянул меня и поставил на ноги.

Он обнял меня, потом начал покачивать в такт музыке, вертеть. Вскоре от бесконечных поворотов, смеха и ощущения счастья у меня закружилась голова.

Несмотря на то что было уже раннее утро, мы танцевали довольно сносно.

Я рухнула в постель, даже не смыв макияж.

Но сон ко мне не шел. Я думала о том, что Джек мог решиться на поцелуй. Когда мы танцевали, он был так близко, что я чувствовала тепло его рук на своей спине. Возможно, нужно было проявить инициативу, хотя я предпочла бы, чтобы он сделал первый шаг. Я была уверена, что он хотел поцеловать меня.

– Спокойной ночи, – сказал он, когда мы остановились около дверей моей спальни.

– Спокойной ночи, – ответила я.

– Хороших снов.

– Тебе тоже. – Пауза. – Спасибо за вечер, Джек, за шоу, и вообще за все.

Он посмотрел на меня, и на его губах играла все та же очаровательная улыбка.

– Не за что, – ответил Джек, прежде чем удалиться в свою комнату.

Бесполезно. Я не могла уснуть. Может, это и к лучшему. В конце концов, Джек просто мой квартирант с понедельника по пятницу, так зачем портить все ради одной ночи. Надо подумать и о неловкости, которая наверняка настала бы утром. Я не хотела больше попасть впросак. Мы были абсолютно правы, что держали руки при себе.

Я практически вывалилась из постели и направилась в ванную, открыла дверь…

– О боже! Прости!

Там был он, стройный, с обнаженным торсом, прекрасный Джек. Он собирался опорожнить мочевой пузырь. Я захлопнула дверь и пулей бросилась в туалет на нижний этаж; вдогонку летел его смех.