Журнал Наш Современник №6 (2001) - Журнал Наш Современник

* * *

13.03.2001. Выступал известный актер Игорь Дмитриев и вещал: "О Павлике Морозове, который продал своего отца и родных (!), я не читал. Я читал книги Пушкина, которые собирал мой отчим, за что, видимо, и отправили в лагерь"...

Вроде бы человек много моложе вдовы Вадима Андреева, а ведь не стесняется излагать вкрадчивым баритоном эту глупую ложь.

* * *

26.04.2001. Утро. 7 часов 56 минут. "Би-би-си" объявило, что его эксперты признали "лучшими голосами XX века голос Фрэнка Синатры, на втором месте Элла Фитцжеральд, на третьем Барбара Стрейзанд". Ну, конечно, ни Энрико Карузо, ни Федора Шаляпина, ни Монсеррат Кабалье в XX веке не существовало.

* * *

А вот такую шутку я слышал по "Радио России" 1 апреля 2001 г. "Создан клуб Вампиров, Оборотней, Вурдалаков, сокращенно - "ВОВ". Как будто ведущая Татьяна Визбор не знает, что героическая аббревиатура ВОВ означает в нашей памяти - Великая Отечественная Война... Но лишь бы куснуть лишний раз из подворотни.

* * *

"Радио России" от 27 апреля 2001. 11 часов утра.

Хрипло, с натугой, с кряхтеньем, словно бы человек, произносящий слова, страдает тяжелым запором, актер выдает в эфир: "Так закаляется сталь". Оказывается, рекламируется кинопремия - "так выковывается Ника". За какие-то жалкие нынешние российские фильмы. Мы ведь теперь, подражая американцам, свели наше кино к тусовочной суете вокруг премий, и ради этого балагана ну как же не плюнуть еще раз в героическую эпоху Николая Островского!

А статуэтку "киношной Ники" надо, конечно, отливать не из стали, а из какого-нибудь позолоченного дерьма.

* * *

Слава Богу, внял Господь нашим страданиям, которые мы испытывали, слушая, как клевещут телезвезды НТВ и их гости на нашу историю, на наш народ, как они издеваются над жизнью и трудами целых поколений, как они вливают в доверчивые души молодежи моря пошлости, хамства, кощунства.

Наконец-то это осиное гнездо разворошено, и не то чтобы все жала у его представителей вырваны, но все-таки лишены они прежних возможностей жалить и отравлять наши души в любое время и по любому поводу.

Но анализируя деятельность наших демократических СМИ и в течение последних нескольких месяцев делая всякого рода записи и комментарии, я очень часто приходил к вполне обоснованному заключению, что метастазы НТВ проникли почти во все наше информационное тело и заразили раковыми клетками лжи многие программы вместе с их создателями и ведущими. Как это ни прискорбно, но наша четвертая власть в теле- и радиовариантах не выдержала испытания "свободой слова". А что касается спора энтэвэшников насчет того, что важнее - "право частной собственности" или "свобода слова", могу только сказать, что, борясь с советской историей, забыли они некоторые истины диалектического материализма. А одна из них гласит, что материя ("частная собственность", простите за иронию) - первична, а сознание ("свобода слова") - вторично. То же самое Иосиф Сталин говорил о базисе и надстройке. Так что пора и Киселеву, и Сорокиной, и Шендеровичу заново обучаться азам марксистско-ленинского мышления, чтобы все-таки понять, что и почему произошло с ними.

(Продолжение следует)

А.Казинцев • Как слышите, Владимир Владимирович? (Наш современник N6 2001)

Александр КАЗИНЦЕВ

КАК СЛЫШИТЕ,

ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ?

Загадка Путина, или власть обстоятельств

Ни слова о Путине! — говорил я, обдумывая статью. О л и ч н о с т и президента, растасканной по газетам, обращенной в ярмарочную шараду. Только об объективных тенденциях, обстоятельствах, с которыми он столкнется. Пусть другие разгадывают ребус: мартовская годовщина всех обратила в авгуров.

Ему льстят. Его демонизируют. Алюминиевый магнат О. Дерипаска спешит объявить Путина воплощением русской национальной идеи: “Только Путин, как вероятный моральный лидер реформ, имеет шанс на успех, прорыв, место в истории. Я бы назвал это миссией Путина. В этом, как мне кажется, простая загадка (и отгадка) так называемой русской идеи” (цит. по: “Независимая газета”. 26.04.2001). Чеченский правозащитник С. Ковалев стращает западных обывателей, выдавая Путина за Гитлера: “Гитлер был великим реформатором в том смысле, что он поставил свою страну вверх тормашками, усилил эффективность власти и предписал всем немцам единую идеологию. Путин делает сегодня в России то же самое” (“Нойе Люцернер цайтунг”. 27.01.2001). Безвестная воронежская бабуся умильно поет в телекамеру: “Мне, старухе, пенсию прибавил”, — искренне веря, что Путин в Кремле знает ее заботы и, когда доходит до края, спешит подбросить деньжат...

Первые перья страны — Виталий Третьяков и Александр Проханов — возносят и клянут его попеременно, сочиняют для президента программы и предсказывают очередной шаг. Редактор “НГ”, видимо, от восторга даже перешел на английский: “Why do we need mr. Putin?” — вопрошает передовица.

Предсказания оборачиваются конфузом, преувеличения остаются преувеличениями, но работа продолжается. Поразмыслив, я пришел к выводу, что в самой “неразгаданности” Путина — его характеристика. Не личности — феномена ВВП (как фамильярно именуют его журналисты). Что, быть может, важнее личностной характеристики! В конце концов, год назад избиратели проголосовали за Путина не благодаря его человеческим качествам (опросы общественного мнения показывают: людям и сегодня немного известно о своем избраннике), а потому, что увидели в нем воплощение своих надежд. Зачастую разнонаправленных: разброс мнений отображен в установках двух фракций, прошедших в Думу под эгидой Путина, — “Единства”, с его позднесоветской ментальностью*, и СПС с антисоветской, антисоциальной истерией.

Неуловимый — но всем приятный. Невыразимый — но внятный всем. Не левый — не правый. Точнее, и левый и правый понемногу. С либералами — либерал, с державниками — державник. С русскими — русак, с евреями... Не надо! “Золотая середина”, “господин Никто”, “президент надежд” — каждый может выбрать из копилки газетных трюизмов.

Может быть, такой президент и нужен сейчас России. Личности импозантные — гении, а то и просто горлодеры — приходят во власть, чтобы т р а т и т ь. То, что было скоплено до них. На характерные персонажи в Кремле мы насмотрелись. Все, что можно (и что нельзя!), растратили. Пусть уж лучше будет “золотая середина”. Даже “граничащая с посредственностью”, как с ехидцей заметил один журналист. Вспомним Ельцина — сполна оценим того, кто пришел на смену.

Если писать о личности — только об этом. Сопрягая особенности Путина с нуждами страны. Пытаясь понять — хорошо или плохо, гибельно или удачно, что Россию на очередном вираже возглавил пластичный, легко приноравливающийся к обстоятельствам человек.

Первое, самое очевидное последствие выбора: за успех Путина надо платить. Мы уже платим! С марта 2000-го страна живет бесплодным ожиданием перемен. К годовщине избрания газетные листы трещали, словно от избытка статического электричества: “Кадровая ситуация не то замерла, не то зависла” (“Век”, №9, 2001). “Надо надеяться, что либо к весне, либо к концу года собственно путинские люди встанут наконец во главе ключевых государственных институтов. Вот тогда можно будет говорить уже о путинском правлении, а не о переходном этапе, вот тогда транзит от Ельцина к Путину и закончится” (“Независимая газета”. 30.03.2001).

Интересно, проголосовали бы избиратели Путина за него, узнай они, что и год спустя в стране не закончится “транзит” от предыдущего президента к нынешнему? Что перемен в правительстве следует ожидать лишь к лету, а в жизни — в лучшем случае — к следующей зиме. А это фактически минус два года из четырех, отпущенных Путину, чтобы поднять и “запустить в работу” разрушенную Ельциным страну.

Скорее всего, все равно бы проголосовали. Во всяком случае, по данным РОМИР, 81,6 процента опрошенных избирателей Путина заявили, что и год спустя не жалеют о своем выборе (“МК”. 28.03.2001). “Он старается!” — вот мнение большинства”. Однако поддержка далеко не безусловна. Если в прошлом году 49 человек из 100 высказывали беспокойство, что Путин не сформулировал конкретную программу, то сегодня это беспокоит 59 из 100 респондентов. Причем среди лиц с высшим образованием процент еще выше: “беспокоит” — ответили 34 процента, “очень беспокоит” — 32. 66 процентов интеллектуалов хотели бы все-таки знать, к у д а ведет страну “президент надежд”. К ним присоединяется 56 процентов так называемых бюрократов. А это уже серьезно: бюрократия — опора любого режима (данные ВЦИОМ. “Известия”. 26.03.2001).

Несколько ниже число тех, кто с подозрением относится к связям Путина с “семьей”. За год оно снизилось с 55 до 46 процентов. И все-таки это очень высокий процент, свидетельствующий о том, что Путину пока не удалось зарекомендовать себя как вполне самостоятельную фигуру. В какой-то мере справедливо утверждать, что он оказался з а л о ж н и к о м сил, выдвинувших его во власть. Не сумев быстро сформировать новую команду, он вынужден расплачиваться за низкий рейтинг правительства (17 процентов) и собственной администрации (2 — ! — процента) (“Советская Россия”. 24.2.2001).