Костры иллюзий - Евгения Михайлова

– Он один вышел?

– Вышел один и сразу поехал в кафе. Я его маршрут определил по локации телефона. Видно, они жрать захотели, а дома нечего было. Он поехал заказывать, а она осталась накраситься. У вас тоже постоянно так бывает. Короче, я пехом пошел. Когда пришел, они уже там сидели. Она тоже на тачке приехала, конечно.

– Понятно, – говорю, – но, разумеется, это пока твои предположения. Стас обиделся: «Какая же ты стала нудная. Все трое такие. Я побежал, у меня свои дела есть». Короче, я и сама уже чувствовала, что злоупотребляю преданностью брата. А его предположения вполне логичны: проснулись, есть нечего, он поехал в кафе заказывать. Она, в смысле ты, как мы думали, собралась и присоединилась. В общем, смотри фото. Видишь дату? Это за два дня до пожара, ты, наверное, сможешь вспомнить тот день. А почему я не искала для фото этой женщины совпадений в сети, не сравнивала с твоими изображениями в картинках инета, если они там есть… Потому что это было не так важно. Или вообще не важно. Я не знала лично ни тебя, ни ту, с которой он встретился после тебя… С какой целью что-то уточнять? Просто сохранила снимки, как и свою боль, которая меня просто скрутила, когда я увидела этих двоих. Он так внимательно смотрит ей в лицо, она так по-родственному прикасается к его щеке при прощании.

…Лена пристально вглядывалась в снимки на смартфоне Ирины. Мальчик Стас ошибся в том, с кем именно встретился в кафе тем утром Константин. Но он своими глазами видел, как Костя вышел из этого подъезда и поехал в то кафе на машине. Чтобы что? Встретиться прямо утром с другой женщиной? Ничего Лене об этой встрече не сказав? Это ненормально и для него, и само по себе. Хотя может быть причина, конечно…

Стас снимал издалека, и фотограф он точно не профи. Не тот фокус, изображение немного смазано. Но… Лена увеличила лицо женщины – снимки анфас и в профиль… Сомнений быть не могло: Юля Высоцкая.

– Вот что-то и прояснилось, – произнесла Лена. – На фото Высоцкая, помощник папы. Ни разу ни от Кости, ни от нее я не слышала о том, что они в принципе знакомы. А у них, оказывается, был общий завтрак за пару дней до вечеринки у папы. Это снимает по крайней мере вопрос о том, как Костя туда попал. Видимо, приехал с Высоцкой или по ее приглашению. Почему, зачем, что связывало их, что нужно было от папы… Похоже, Ира, это не роман, не интрижка, а какое-то дело, возможно, оно связано с моим папой. А важные дела Костя предпочитал не обсуждать со мной.

– Как и со мной, Лена, тут мы в одинаковом положении. Женщины, что с нас взять… – Ирина смотрела на бывшую соперницу грустно и сочувственно. – Ощущаю себя виноватой. Сама не знаю в чем.

– Ты как раз помогла. Следствию точно пригодится. А я думаю о том, что ад не кончается, лишь усугубляется. Сегодня погиб маленький мальчик, внук папиного продюсера. Этот человек нанял частного детектива, чтобы найти папу и тех, кто причастен к пожару и папиному исчезновению. И его внука на его глазах взорвали в машине. Его убили, понимаешь? Ребенка, который никому не мог мешать. Так выглядит только месть. Преступление продолжается. И Костя не просто так лег и сгорел в огне. Его тоже убили… И для этого заманили на вечеринку. Это главное, что я сейчас поняла.

Право хранить молчание

Юлию Высоцкую арестовали в аэропорту Внуково, когда она уже проходила паспортный контроль на рейс до Кипра. Ей сообщили, что она – подозреваемая по делу об исчезновении режиссера Серова и поджоге его квартиры. Есть свидетельства того, что она уничтожала устройство, в котором могла быть информация, проливающая свет на мотивы и факты преступления.

– Вы имеете право хранить молчание, – сообщил ей юный лейтенант Демин с круглым добродушным лицом. Он смотрел на задержанную с явной симпатией и даже сочувствием. – Но подумайте: оно вам надо? Вас могли заставить, подставить и в результате могут повесить только на вас инициативу, организацию, исполнение. Мы с вами понимаем, что такое возможно. Но без ваших полных показаний в клубке преступлений так просто не разобраться. Помогите нам и себе, мы постараемся вас понять.

Высоцкая, элегантная дама с непроницаемым, даже высокомерным выражением ухоженного лица выслушала все совершенно спокойно. И вдруг громко, с надрывом расхохоталась.

– Ах ты ж боже мой и муси-пуси. Да кто ж, сука, сомневается в том, что вы желаете мне только добра и счастья в личной жизни. Сейчас заплачу.

На первый допрос у Вячеслава Земцова она явилась уже в другом образе: подчеркнуто смиренной и скорбной. На несколько вопросов ответила: «Без комментариев». Но на каком-то этапе бесплодного, одностороннего разговора вдруг пристально посмотрела Земцову в глаза и почти искренне, доверительно произнесла:

– Мы же с вами оба сейчас понимаем, что происходит. Пропадает человек, никто не может найти его работу и материалы, которые интересуют очень серьезных людей. Дело становится слишком громким, от вас требуется раскрытие… Причем самое удобное для всех раскрытие. Как там про волков и овец: чтобы одни были сыты, а другие целы. И есть у вас такой идеальный вариант, как я. Незаменимый помощник Серова, вхожа в его квартиру, обладаю доступом ко всем делам, документам, архивам. И, наверное, являюсь другом, как считал и, возможно, продолжает считать он сам. Где-то и как-то… Леша доверил мне многое, в работе – почти все. Я – одинокая женщина со сложной личной жизнью и непростым опытом.

Юлия сделала паузу, опустила глаза и прижала ладонь к губам, как будто сдерживая горестный вздох или даже стон. Затем продолжила:

– Было много потерь, научилась по-настоящему ценить приобретения. Серов стал моей большой удачей. Настоящей работой. То, что он делает, всегда имеет глубокий смысл и, как результат, высокую цену для заинтересованных лиц. Они готовы платить не столько деньгами, сколько жизнями других. Вот что происходит сейчас, гражданин начальник, извините за выражение. Люди, знающие цену нашей работы, способны на все, чтобы ее найти и присвоить. Они могут использовать даже вас, чего уж тут скрывать. Эта работа для них гораздо важнее жизни Алексея. Не говоря о моем скромном существовании. Есть простой способ – найти материалы, прибрать к рукам, использовать в преступных целях… И закрыть чертово дело, обвинив во всем меня. Я ж такая удобная, я всегда рядом, я старалась все знать. То