Академия Слов - Сенни Роверро

Мозг работал быстрее, чем я успевала сообразить, команды слетали с языка быстрее, чем мне удавалось их осмыслить, но главным было то, что я уже знала, что делать. Никто, слава Тьме, не стал задавать лишних вопросов. Сердце, бешено колотившееся в груди, постепенно успокаивались. Тьма дарила безразличие и собранность.

Убедившись, что купол, установленный четырьмя слововязам сразу, не пропускает адский крик, я кивнула и выскочила из-под него. Последнее, что я успела услышать, это испуганный вскрик Тани, окликнувшей меня. А потом был только нарастающий крик. Безумие? Возможно, но едва ли кому-то из нашей компании кроме меня хватило бы и сил, и знаний, чтобы иметь хоть какой-то шанс справиться с высшей нежитью.

Когда рядом со мной, забрасывающей баньши усмиряющими и упокаивающими формулировками и на ходу придумывающей новые, но не слышащей их, появился Эдгар, я не уловила. Однако стоило ему оказаться рядом, как всё закончилось достаточно быстро. Быстрее, чем я успела сойти с ума, а купол беззвучия над ребятами выдохся. Помню лишь пронзительный звук, белёсый полупрозрачный силуэт прекрасной женщины – это, собственно, баньши – и то, как сквозь пелену на слезившихся от боли в глазах, мерцали вспышки чистого света. Кажется, я даже успела тогда отстранённо восхититься. Я вот манипулировать чистой энергией Тьмы не умела, а Эдгар управлял светом так, словно в этом ничего такого не было. Что лишь ещё раз подтверждало его могущество и потрясающий контроль.

А потом... А потом нас отчитывали. Долго, с чувством, и с явно с трудом сдерживаемым ругательствами. У меня жутко болела голова, а потому переносить это для меня было очень сложно. Особенно когда к голосу Соколова прибавлялись голоса пытающихся оправдаться ребят. В какой-то момент я не выдержала.

– Всем молчать! – рявкнула я, сама того от себя не ожидала.

От неожиданности умолк и удивлённо посмотрел на меня даже профессор.

– Профессор Соколов, пожалуйста, хватит ругаться на ребят, – попросила я уже тише. Собственный голос тоже резал слух и отдавался болью в висках. – В произошедшем вина исключительно моя. Мне следовало догадаться провести диагностику пространства перед началом ритуала. Особенно если учесть, что именно я как никто другой из нашей компании осведомлена об обстановке в городе. Никто другой в проведении ритуала ошибок не допустил, и если бы не наличие баньши, то всё прошло бы, как и всегда, прекрасно. Уверяю, опасности в нашей задумке не было никакой, мы вызывали дух бабушки Киры уже десятки раз. И я считаю, что уже достаточно поплатилась за свою глупость. Так что прошу, проявите немного милосердия и прекратите орать, у меня жутко болит голова и, кажется, недавно ещё и кровили уши.

Подбирать нужные слова с раскладывающейся головой было задачей не из простых, но я, кажется, справилась. Не ожидавший от меня такой тирады и того, что я возьму всю ответственность на себя, светлый несколько секунд внимательно смотрел на меня, пока я уставилась в пол, потому что в наклонённом положении голова болела не так сильно. Наверное, со стороны это выглядело как жест раскаяния. Ребята попытались было что-то возразить, не считая справедливым по отношению ко мне то, что я взяла всю вину на себя, но я жестом остановила их. Глупость действительно была моей, и если что отвечать тоже мне.

– Что ж, – наконец кашлянул в кулак светлый. – Если вы уверены в безопасности ритуала, привлекшего находившуюся по близости баньши, и ваша компания опытна в подобных делах, то у меня, собственно, претензий нет. В том, что вы не знали о баньши, на самом деле ни чьей вины нет, вы ведь не профессиональные некроманты, чтобы каждый раз учитывать подобные вещи, да и баньши обычно не водятся в заброшенных зданиях.

Я, конечно, с ним была не согласна в том, что я не виновата, но всё же кивнула, делая это осторожно, чтобы не заполучить новый взрыв боли, и перевела тему на более актуальную:

– Зачем вы, собственно, меня искали, профессор?

То, что он искал меня, было понятно из той «воспитательной лекции», которую я прервала. О том, как он меня нашел я пока предпочла не задумываться. Потом спрошу.

– Для нас с вами новое задание, – вздохнул светлый. – В одном торговом центре наводят форменный бедлам гномы.

– Ну уж с гномами-то спецы Министерства должны уж справиться! – удивилась я.

– Семеро. Гномов. Низших. И их двойники, – мрачно уточнил светлый. – А людей как обычно не хватает.

– Прекрасно, – с ядовитым сарказмом фыркнула я. – Четырнадцать гномов на нас двоих или там будет ещё кто-нибудь?

– Три рунника, спецы по работе с сознанием, которые потом подкорректируют воспоминания спящих, находившихся в ТЦ, – ещё мрачнее усмехнулся светлый той усмешкой, которая очень явно выражала его отношение к тому, что целых четырнадцать профессионалов по наведению беспорядка – а именно ими низшие гномы и были в отличии от своих разумных высших "собратьев", которые всегда были спокойными солидными личностями, успевшими копить и зарабатывать – повесили на двух слововязов, одна из которых студентка.

– Какое облегчение, – съязвила я и тут же поморщилась от новой вспышки боли.

– И не говорите, – кивнул светлый. – Идёмте. Я вас вылечу и отправимся исполнять свой "долг".

– Вик, нейтрализуй мои слова, – устало попросила я и от души выругалась.

– Я с вами пойду, – вдруг вызвалась Кира. – Всё-таки нечисть обычно любит ведьм, может на пару со мной их усмирить будет легче.

Глава 9. Капище

Было ощущение, что легенды решили оживать по очереди. Никогда одновременно. И слава Тьме. Следующей нашей проблемой стал Обводный канал – не совсем легенда, скорее острый момент в истории, который решил напомнить о себе.

Шёл тысяча девятьсот двадцать третий год. Прокладывая теплотрассу, рабочие обнаруживают выложенные в круг гранитные плиты, испещрённые непонятными символами и надписями. Под центральной плитой человеческие кости. Вердикт археолога: ритуальное капище XI-XII веков. Вероятно скандинавское. Но капище разрушили, а кости просто выкинули – пробуждённые в те времена тоже находились в смятении, как и вся страна, и не успели это остановить. Как итог, воды Обводного канала забрали восемьдесят девять человек и лишь одного удалось спасти. Люди бросались в воду без видимых на то причин и самоубийц не успевали останавливать. В тысяча девятьсот тридцать третьем году капище снова собрало свою жатву – сто семь утопленников на