Академия Слов - Сенни Роверро

class="p1">- Что? - не поняла в первое мгновение я, а в следующее уже отгоняла панические мысли о том, что эта фраза могла означать.

Зря отгоняла. Они оказались предельно близки к правде.

- Я знаю, что вы тёмная, можете не осторожничать при работе, - вздохнул светлый, поясняя.

Порыв отшатнуться и бежать я подавила с огромным трудом. Сердце ухнуло в пятки, мозг заработал с бешеной скоростью. Идею прикидываться дурочкой до последнего тут же отринула как недееспособную, не тот случай, когда это могло бы сработать. Вот чёрт... И как быть? В разуме за считанные секунды родилось несколько стратегий убеждения. Оставалось лишь заставить онемевший от страха - я и сама не ожидала, что так испугаюсь - язык шевелиться. Тьма отчего-то не спешила приходить на помощь, даря ледяной покой. А нужно было прямо очень.

- Не глядите на меня так испуганно, Мира, - вздохнул просто поразительно спокойный Эдгар и почему-то тепло улыбнулся остолбеневшей мне, словно пытаясь успокоить. - Ваши родители тоже были тёмными и, как знаете, ничего я им не сделал. Я прекрасно понимаю, что Тьма не есть зло, и на своей службе работаю лишь для того, чтобы отводить подозрения от нормальных детей Тьмы. И в этот раз знаю, что ищу не вас. Так что успокойтесь, пожалуйста, для вас я не несу никакой опасности.

И в довершение картины потрепал меня по голове, ероша кудри и улыбаясь как старому другу. Это и вывело из ступора. Легонько стукнув его по руке, насупилась и пошла дальше, пробурчав:

- Вы несёте опасность по крайней мере моей укладке. Знаете, сколько часов я на неё трачу? Вот и не знайте лучше, вам же спокойнее. Не трогайте мои волосы, не будите во мне Тьму матушку! Они неприкосновенны для всех, кроме парикмахеров!

Чувствовала я себя как-то глупо. Словно ребёнок, которому взрослые сказали, что никаких монстров в шкафу нет, а он-то точно знает, что видел их там! Чувство это было непривычным и очень неуютным. К нему ещё почему-то примешивался стыд. Наверное, за то, что я так упорно старалась видеть врага там, где его никогда не было. Но что мне ещё было делать?

Светлый на это лишь рассмеялся, глядя на меня своими невозможными лучистыми глазами, и, качая головой, заявил:

- Вы неповторимы, Мирабель.

- Правильно мыслите, - нравоучительно вскинув указательный палец вверх, тряхнула головой я, сводя всё к шутке, раз уж предоставилась такая прекрасная возможность. - Второй такой нет нигде.

И тоже улыбнулась, стараясь, чтобы эта улыбка выглядела искренней. Почему-то сейчас это было особенно сложно. Какое-то время мы шли молча. Светлый о чём-то размышлял с безмятежным видом, я кусала губы, а потом всё же не удержалась и тихо спросила о том, что теперь меня грызло:

- А... зачем вы мне это сказали?

- Затем, что вам на заданиях придётся доверять мне полностью и беспрекословно, потому что я буду отвечать за вашу жизнь, - мягко пояснил светлый, вздыхая. - А доверию весьма мешает необходимость видеть в своём защитнике врага, Мира. Конечно, сразу мне доверять вы не научитесь, но так точно будет легче, чем если бы вам пришлось подавлять себя в моём присутствии и чувствовать себя скованной на работе.

От чего-то от этих слов стало очень неуютно. Я очень-очень хотела ему поверить и одновременно с этим прекрасно знала, что стоит мне стать хоть чуточку опасной и Эдгар будет первым, кто попытается сдать меня Министерству. Потому что это будет его долгом. Защитник... Даже не смешно. Как неправильно снова распределились роли. Боевой единицей в этом тандеме должна быть я. Но судьба, как всегда, извратила всё, что можно было извратить.

Эдгар был прав и не совсем. Я не "не научусь сразу ему доверять", я вообще этому не научусь, ни сразу, ни потом, никогда. Я же себя знаю. Прекрасно знаю. Чтобы скрыть своё непонятное состояние, к которому от этих мыслей примешалась ещё и горечь, я фыркнула, передёрнув плечами:

- Доверие - процесс обоюдный. Иначе оно невозможно.

Горькие нотки против моей воли просочились в голос.

- О чём вы? - искренне удивился мужчина.

- Стоит мне оступиться, сойти с "пути истинного" хоть на шаг, и я буду вашим врагом. И вы едва ли когда-нибудь перестанете анализировать каждое моё хоть сколько-нибудь значимое действие на предмет того, а не двинулась ли моя крыша с насиженного места в пешее самостоятельное. И я даже осуждать вас за это не стану, потому что и сама прекрасно осознаю свою опасность. Мы ведь не в связке, где всякого рода общественные условности не имеют значения, - чуть ядовитым тоном циничной стервы ответила я. - Так о каком доверии речь, светлый друг мой?

В последние два слова я влила особую дозу яда, чтобы не выдать, какими горькими эти слова ощутились на языке. Эдгар печально посмотрел на меня, но возразить ему на это было нечего. Он может понимать, что я не зло во плоти, хоть сколько, но предрассудки, порождённые историческим опытом, между нами будут стоять всё время нашего общения.

Вздохнув, я немного сгладила углы:

- Я способна доверить вам свою жизнь, профессор. Но только жизнь, ничего более. Однако и вы не должны вмешиваться пока я не кивну вам, хорошо? Если не киваю в вашу сторону, то дело ещё поправимо.

Мы оба знали, что жизнь — это далеко не всё. Зачастую это даже не главное. Вопреки распространённому мнению, её доверить довольно легко. Однако для нашего дела этого должно быть достаточно.

- Не рискуй собой, - напряжённо ответил Эдгар в ответ на такое моё условие.

- Доверяйте мне, профессор, - насмешливо произнесла я, лучезарно улыбнувшись и, чуть помахав ручкой, побежала вдоль набережной лёгким бегом.

Интуиция утверждала, что наш беглый Всадник где-то рядом, а бег всегда помогал мне привести мысли в порядок. Перед разговором с самим императором, пусть и в медном его обличии, следовало быть собранной.

- Вот зараза, - почти весело фыркнул позади светлый, спокойным шагом следуя за мной.

Я лишь рассмеялась. Почему-то вдруг стало очень легко. Как будто часть давившего на сердце груза исчезла в небытие.

Памятник... любовался Невой. Да, я знаю, звучит несколько абсурдно. Но медный Пётр Первый стоял на набережной, держа медного коня под уздцы, и смотрел на то, как лунный свет играет на спокойной воде и как горят огни фонарей на противоположном берегу. Стоило ему оказаться в зоне нашей видимости,