Когда поют цикады - Стивен Амидон

– Да, согласна, у нее имелись свои странности, но человеком она была хорошим.

– Бетс… – начал ее муж.

– Нет, это правда. Я поняла это, едва лишь увидела ее. Тот, кто сделал такое… Такое? Это просто дикость!

Ее птицеподобное тело внезапно затрясло от ярости. Эмоция оказалась заразительной – по крайней мере, для Даниэль. Гнев, переполнявший ее ранее, вернулся. Это было несправедливо. Несправедливо, несправедливо, несправедливо!

– Да уж, – изрек Билл, явственно обескураженный вдруг накалившейся атмосферой.

И тут, словно бы ощутив необходимость вмешательства, на пороге комнаты появилась хозяйка дома. Некое дело, по-видимому, не терпело отлагательства, поскольку она поманила Билла на пару слов. Пес сопроводил мужчину до двери, а затем вернулся. Даниэль снова обратила внимание, что на одну заднюю лапу собака ступает осторожно.

– Он ранен.

– Да, – согласилась Бетси.

– Значит, он был там, когда это произошло.

– Как раз Тор и поднял тревогу. Торговец привез растительное масло и услышал лай.

– Получается, он все время находился с ней.

Бетси скорбно кивнула: мысль явно приходила в голову и ей.

Даниэль заглянула животному в его дымчатые глаза. «Расскажи нам, – подумала она. – Давай же. Колись!»

В комнату вошел Билл, хмурясь и вытирая ладони о свои брюки защитного цвета.

– Что? – набросилась на него Даниэль.

– Появился слух, о котором тебе следует знать. – Мужчина мрачно кивнул. – Похоже, полиция кого-то арестовала.

Все пространство перед входом в участок было заполнено репортерами. Даниэль надела большие солнцезащитные очки и пробилась прямо через их толпу. Журналисты быстро просекли, кто она такая, однако ей удалось скрыться внутри, прежде чем они подняли ор. Дежурный полицейский сказал, что придется подождать. Женщина села под плакатом, инструктирующим об оказании первой помощи жертве удушья. Через несколько минут отворилась дверь, и в фойе вышла Гейтс в сопровождении какого-то мужчины – весьма приятной внешности, в дорогущем костюме, волнистые каштановые волосы в идеальном порядке. Сначала Даниэль решила, что это сам мэр, ну или какой-нибудь важный адвокат, но затем что-то в визитере насторожило ее. Манера держаться, взгляд. Выражение, как будто ему врезали под дых, – такое она повидала у множества знакомых мужчин. Их глаза встретились. Она задумалась, кто же это такой. Какое отношение он имеет к смерти ее дочери? Что знает?

– Госпожа Перри, – произнесла детектив, не способная скрыть недовольное удивление. – Чем могу помочь?

Похоже, разговор в фойе и продолжится.

– Я слышала, вы кого-то арестовали?

– Нет, никто не арестован. Но подвижки есть.

– А вот мне сказали, что арестовали!

– Ладно, слушайте, – понизила голос Гейтс, хотя поблизости никого не было. – Мы допрашиваем лицо, представляющее оперативный интерес.

– Это был он? – Даниэль ткнула пальцем за плечо.

– Нет.

– А кто это тогда?

– Боюсь, я не вправе разглашать подобную информацию.

– Вам ведь известно о вечеринках, да?

Гейтс в своей обычной манере вскинула голову.

– Вы что-то можете рассказать об этом?

– Ничего. Я всего лишь поговорила с Бондурантами.

– Мы в курсе вечеринок. Не сомневайтесь.

– Но этот ваш «оперативный интерес», это и есть убийца?

– На данный момент нам это пока неизвестно, – ответила Гейтс. – По правде говоря, что мне сейчас весьма помогло бы, так это ваш уход. Я понимаю, звучит жестоко, но с минуты на минуту мы ожидаем нескольких человек, и пересекаться с ними вам совершенно ни к чему. А если быть совсем точным, ваша встреча с ними может даже нанести вред.

– Я вовсе не хочу причинять неприятности.

– Знаю, Даниэль. Вы должны доверять нам. Мы уже достигли некоторых результатов. Позвольте нам делать нашу работу. Вам будет нелегко понять или принять это, но в данный момент мы заботимся об Иден.

Даниэль кивнула. Она уйдет. Она доверится это толковой женщине с мягкими манерами и «Глоком» на бедре. Другого выбора у нее попросту не было. Вот только в одном Гейтс ошибалась. Вовсе не они заботятся об Иден. Это Даниэль заботится. И всегда заботилась – и всегда только она. И то обстоятельство, что глупая девчонка покинула ее и стала жертвой убийства, ничего не меняет. Ни на минуту.

Вечер среды

Селия

С заднего сиденья «мерседеса» Оливер и Джек казались такими далекими. Хоть Селии и достаточно было всего лишь протянуть руку, чтобы прикоснуться к ним, голоса их словно бы звучали из отдаленной комнаты. Она прекрасно понимала, что машина быстро движется по гладкой асфальтированной улице, но стоило закрыть глаза, и ее охватывало ощущение, будто их несет многоводным неспешным приливом.

Состояние было сродни тому, что она испытывала сразу после рождения Джека, когда ее охватила загадочная лихорадка. Три дня у нее стояла температура, на определенном этапе подскочившая до 39. Лихорадка неясного происхождения, как гласил диагноз. Какой-то своей частью Селия осознавала, что должна беспокоиться. Тревогу на лице Оливера и мрачные выражения туманно вырисовывающихся врачей она вполне различала.

Новорожденный сын казался особенно непонятным и далеким. Джек не брал грудь. Как, впрочем, и бутылочку. Только и делал, что голосил. Через день после всего этого он уже воспринимался чужим ребенком, а потом и вовсе не ребенком, а каким-то визжащим созданием, которое она теперь обречена таскать с собой до конца жизни. Уже поговаривали о кормлении малыша через зонд. Родильным отделением потихоньку начинала овладевать паника, в то время как Селия продолжала безмятежно пребывать в своей лихорадочной Никогдании.

Наконец, по прошествии трех дней, таинственная болезнь отступила. Она снова стала Селией Пэрриш, а Джек ее ребенком. Жизнь вошла в обычное русло. Он брал ее грудь, набирал вес. Научился стоять, улыбаться, ходить и разговаривать. Превратился в прекрасного мальчика, а потом и в ладного и умного парня, нашел себе чудесную девушку. Вот только порой, когда Селия сталкивалась с его гневом из-за сущей ерунды, когда видела его нахмуренный в раздражении лоб – и когда застала его за просмотром того ужасного видео на компьютере, и еще когда заметила выражение его лица после бегства Лекси Лириано из их дома, – ей всегда вспоминалось визжащее создание у нее на руках, наотрез отказывающееся успокаиваться. И тогда она задумывалась, а знает ли своего сына вообще.

История, выложенная им на кухне по возвращении из школы вместе с Оливером, звучала крайне тревожно – по крайней мере, поначалу. Прошлым вечером они были у Бондурантов. Находились в доме, где произошло убийство. Джек, Ханна, Кристофер и Иден, с которой Ханна познакомилась несколько месяцев назад. И они часто так делали, пользуясь отсутствием Билла и Бетси. Но скрывали свои посиделки и врали, потому что Бондурантам вечеринки юнцов приходились не