Когда поют цикады - Стивен Амидон

Он поднялся, вновь ощутив боль в ноге.

– Детектив Гейтс, – представилась женщина, протягивая руку. – Насколько я понимаю, у вас имеется некая информация для нас касательно происшествия прошлой ночью?

– Думаю, я кого-то видел на Локаст-лейн.

Она заинтересованно вскинула голову.

– Во сколько это было?

– Поздно. Около трех часов ночи.

И снова правильный ответ.

– Хорошо, идемте со мной.

Она повела его через большой офис открытого типа, где царила атмосфера тихого аврала. В конференц-зале их дожидался еще один детектив. Патрик так и застыл при его виде: это был тот самый урод, который арестовал Габи. На этот раз коп был не в форме – в спортивном пиджаке в обтяжку, при небрежно повязанном галстуке, – однако гражданское одеяние совершенно не смягчало его быдловатой наружности со сбитыми костяшками пальцев, бычьей шеей и насупленным взглядом. В глазах полицейского тоже вспыхнуло узнавание, хотя детали их прошлой встречи ему явственно не припоминались.

– Это детектив Прокопио, – представила его Гейтс.

– Мы ведь знакомы, верно? – спросил полицейский.

– Вы производили арест моей дочери.

– Ах да, – отозвался Прокопио тоном, будто им как-то довелось играть вместе в гольф. – И как она?

– Умерла через пару недель после этого.

– Сожалею, – после некоторой заминки произнес детектив.

Взгляд Гейтс забегал между двумя мужчинами: женщина пыталась определить, представляет ли их знакомство проблему. Наконец, она продолжила:

– Давайте, садитесь. И, к вашему сведению, мы здесь все записываем.

Голос у нее был мягким и вежливым, источающим участие. Вполне подошла бы на роль одного из множества психотерапевтов, перед которыми Патрику доводилось высиживать на протяжении падения дочери.

– Так почему бы вам не рассказать, что вы видели вчера ночью, – предложила Гейтс.

Он с готовностью приступил к речи, что отрепетировал по пути в участок. На Сентр рассказ звучал убедительно, однако здесь, под двумя скептическими взглядами, история внушала уже меньше доверия. Гораздо меньше. Выражение лица Гейтс оставалось вежливым, но вот Прокопио даже не думал скрывать недовольства.

– Можете описать эту личность более подробно? – поинтересовалась женщина по завершении рассказа.

– Это все, что я видел.

– Но вы уверены, что там кто-то был, – уточнил Прокопио, словно бы не веря собственным ушам.

– Уверен.

– И все же не сочли необходимым вызвать наряд?

Вопрос был не таким уж неуместным. Тем не менее что-то в тоне полицейского воскресило в памяти Патрика образы из прошлого. Габи, пепельно-бледная и дрожащая, испуганно съежившаяся. Коп, глухой к уговорам Патрика.

Он повернулся к Гейтс:

– Нельзя ли дать ему отвод?

– Отвод? – удивилась та.

– В его присутствии мне не по себе. Он несправедливо обошелся с моей дочерью.

– Несправедливо, – эхом отозвался Прокопио.

– Да! – рявкнул Патрик, буравя копа взглядом.

Гейтс внимательно посмотрела на одного мужчину, затем на другого.

– Детектив Прокопио, не могли бы вы оставить нас? – наконец приняла решение она.

В глазах полицейского вспыхнул гнев, но в следующее мгновение он захлопнул блокнот и молча покинул комнату.

– Спасибо, – произнес Патрик.

– Итак, давайте разберемся, – продолжила Гейтс, игнорируя его благодарность. – Вы сказали, что сбитая вами собака была черным лабрадором.

– Да, из этой породы.

– И насколько большая она была?

– Я бы сказал, среднекрупная. Примерно такая.

Он поднял ладонь над полом на полметра с небольшим.

– И насчет времени ошибки быть не может? Начало четвертого?

– Я помню, что обратил на это внимание.

– Мне вот интересно, как вы можете быть уверены, что там кто-то был, если толком никого не разглядели?

– Хм, да. Я понимаю, что звучит странно.

– Необязательно. Просто пытаюсь выстроить картину.

– Я просто знал, что там кто-то есть, и все.

– Вы можете допустить, что этот человек вам попросту привиделся?

Благоразумным ответом было бы «да». Естественно, этот «кто-то» мог быть плодом его воображения. И одним из множества, в его нынешнем-то состоянии.

– Нет, – ответил Патрик.

Пристально посмотрев на него, женщина осведомилась:

– Вы пили прошлым вечером? Неважно сколько.

– Не очень много.

– Не совсем понимаю, что это означает.

– В пределах дозволенного.

– Вы принимаете какие-либо препараты, мистер Нун? По рецепту или для развлечения?

– Нет. Если только от повышенного давления. Мочегонное. Но ничего такого, что вызывает галлюцинации.

– Понятно. А теперь давайте вернемся к причине, по которой вы бодрствовали в столь поздний час.

Тон детектива оставался мягким, но появилось в нем и нечто новое – резкое и холодное.

– Что вы имеете в виду?

– Для мужчины вроде вас несколько странно бесцельно колесить по городу посреди ночи.

– Езда помогает мне заснуть.

– У вас проблемы со сном?

– Иногда.

– И вы ничего не принимаете, чтобы засыпать?

– Никаких препаратов. Как я уже сказал.

– Вы знакомы с Биллом и Бетси Бондурант?

– Кажется, встречался с Биллом раз. У себя в конторе.

– В их доме бывали когда-нибудь?

– Что мне там делать?

Ответа не последовало. Патрик начал подозревать, что обращение в полицию было ошибкой.

– Мне пора возвращаться на работу…

– Еще один вопрос. Вы знакомы с девушкой по имени Иден Перри?

– Нет.

– Ей двадцать, вполне симпатичная, рыжеватые волосы. Среднего роста.

– Я знаю, кто она такая. Девушка, которую убили. Прочел в интернете. Поэтому-то я и пришел к вам.

Гейтс продолжала смотреть на него, и на какое-то мгновение ласковость и свет исчезли из ее глаз. Она ожидала ответа на вопрос.

– Нет, я не знаю ее.

– И прошлой ночью вы ее не видели?

– Нет. Только собаку.

– И человека.

– И человека.

– Я дам вам свой телефон, – подытожила Гейтс, вновь само обаяние. – Если вдруг вспомните какие-нибудь детали, прошу тотчас мне позвонить.

Она вручила ему визитку и проводила в фойе, где дожидался еще один визитер – женщина с черными как смоль волосами. Ее кисти и шею покрывали татуировки, предполагая еще большее количество под стандартным деловым костюмом. Нервно поджатые губы не смягчала даже ярко-красная помада, обильно нанесенная на ресницы тушь скомкалась и кое-где размазалась. В женщине угадывалась красота, однако она словно была одержима идеей ее замаскировать. Взгляд посетительницы подобно лазерному лучу впился в Патрика.

– Госпожа Перри, – произнесла Гейтс с печальной ноткой в голосе.

Патрик не стал останавливаться. Перри… Мать девушки. Он быстро оглянулся через плечо, но женщина уже что-то торопливо и гневно выговаривала детективу. Его охватило искушение замедлиться и подслушать, и все же он, не сбавляя хода, покинул участок и пробился через толпу репортеров, которых как будто стало еще даже больше. Посыпавшиеся вопросы мужчина снова проигнорировал.

Словно в трансе, он прошел обратно по Сентр. Затем сел в машину и поехал. Повороты налево и направо, лежачие полицейские и знаки остановки. Визит в полицию был идиотским решением, в особенности с учетом истории его отношений с правоохранителями. Мог бы и