Легенды и мифы Невского проспекта - Наум Александрович Синдаловский

их давно уже истлели, но с тенью Софьи Перовской, как утверждает фольклор, до сих пор можно столкнуться на улице, некогда носившей ее имя. Может быть, это плата за то, что долгие 70 лет советской власти образы этих террористов по воле партии большевиков ставились в пример для подражания юным поколениям.

Софья Перовская была правнучкой графа К.Г. Разумовского. Она родилась в семье петербургского гражданского губернатора Льва Николаевича Перовского. По легендам, которые любили распространять большевики, характер Льва Николаевича был тяжелым. Он «издевался над женой, заставлял сына Василия бить свою мать и не любил дочь». Будто бы это и толкнуло Софью на путь террора. Ее несколько раз арестовывали, заключали в тюрьму, отправляли в ссылку. После последнего побега из ссылки она перешла на нелегальное положение. Участвовала в подготовке нескольких покушений на Александра II, руководила последним, совершенным 1 марта 1881 года. 10 марта того же года была приговорена к смертной казни и через несколько дней повешена на плацу Семеновского полка вместе с другими участниками убийства императора. Однако в народе долгое время жила легенда, что вовсе не повешена Софья Перовская на Семеновском плацу, что «жива она не жива, но только призрак ее появляется» в Петербурге.

И действительно, если верить городскому фольклору, каждый год в марте, когда Петербург темен, а на улицах пусто, и ветер и мокрый снег глаза слепит, на крутом мостике Екатерининского канала появляется Софья Перовская. Как тогда, 1 марта, когда она, взмахнув белым платком, «сигнал подала, чтобы бомбу бросали под черные сани императора». А еще в Петербурге живет мрачное поверье: «Если кто увидит призрак повешенной Софьи Перовской, которая все машет и машет своим платком, непременно грозит большая беда».

Осторожно, как по бровке,

Вдоль по невской мостовой

Тень повешенной Перовской

Снова следует за мной.

Губернаторская дочка,

Превозмочь пытаясь страх,

С обусловленным платочком

И с отчаяньем в глазах.

Не хватает только взмаха,

Чтоб платок сигналом стал

И чтоб жертвенная плаха

Превратилась в пьедестал.

Тень то влево, то направо,

Словно маятник судьбы.

То в лучах посмертной славы,

То в объятьях нелюбви.

В честь ее слагали строфы

Все, кому слагать не лень.

Нет на свете бедной Софьи.

От нее осталась тень.

В прошлом ужас, мрак и темень.

Настоящее во лжи.

Да и будущее время

Обещает миражи.

Неужели мы так низко

Пали в дьявольскую сеть,

Если бабы – террористки,

Если: женщины и смерть.

Может, нам уже не близок

Мир, живущий на износ.

Потому и бродит призрак,

Целясь в каждого из нас. ***

Между тем, несмотря на свое «почетное имя», улица жила обычной жизнью пролетарского города. Пожилые петербуржцы должны помнить, что в 1960-е годы на улице Софьи Перовской, вблизи Невского проспекта, стояли пивные ларьки, вокруг которых громоздились столы на высоких металлических ножках, покрытые мраморными столешницами. Здесь в любое время года и в любую погоду стояли, облокотившись на холодный мрамор, любители янтарного пенного напитка с характерными гранеными полулитровыми кружками в руках. Ни моросящий ленинградский дождь, ни пронизывающий ледяной ветер не могли нарушить складывавшуюся годами традицию: выпить после трудового дня кружку прозрачного пива. Улицу Софьи Перовской в те времена прозвали «Сквозняк». Постоять полчаса «На сквозняке» в виду Невского проспекта и в окружении себе подобных считалось ни с чем не сравнимым удовольствием.

Это дивное диво

Пережило века.

Кружка пенного пива

У пивного ларька.

Как морозом по коже

На крутом вираже,

На виду у прохожих

Тот подарок душе.

И чтоб этот подарок

Не разъела тоска,

Стукнем дном о прилавок

В завершенье глотка.

Ни любовь, ни измена,

Ни признания страх,

Лишь кипящая пена

На соленых губах.

И себе не в убыток,

И доход для страны

Благородный напиток

Цвета старой сосны.

Пусть потерпит подружка.

Хорошо нам вдвоем.

Я и полная кружка

С разливным янтарем. ***

В 1991 году улице Софьи Перовской возвращено ее историческое название – Малая Конюшенная. Одновременно старое название вернулось и к улице Желябова. Она вновь стала Большой Конюшенной. А еще через несколько лет, в самом конце XX века, на Малой Конюшенной улице установили два монумента. Один из них – памятник Гоголю – воздвигнут в 1997 году.

В Петербурге насчитывается восемь прижизненных адресов, по которым в разное время жил Николай Васильевич Гоголь, и два посмертных памятника писателю. Один из них (бюст) находится в Александровском саду, и другой – на Малой Конюшенной улице.

Идея установки в нашем городе полноценного памятника Гоголю появилась давно. Здесь, в Петербурге, вырос и расцвел талант писателя, здесь были написаны его лучшие произведения. Однако если не считать маловыразительного и почти незаметного бюста в Александровском саду, в Петербурге не было ни одного памятника писателю. Впервые о нем заговорили в канун 150-летия со дня рождения Гоголя, выбрали даже место на Манежной площади. Тогда же установили закладной камень будущего монумента. По мнению ленинградцев, место было более или менее удачным. Площадь возникла в начале XIX века по окончании строительства Михайловского манежа. В 1870-х годах в центре площади был разбит сквер, который постоянно привлекал внимание градостроителей. Профессиональным чутьем они понимали, что в нем недоставало какого-то скульптурного акцента. Однако и от этого места отказались, предпочтя Малую Конюшенную улицу, откуда бронзовому Гоголю будет виден Невский проспект, прославленный писателем в одноименной повести: «Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере, в Петербурге; для него он составляет все. Чем не блестит эта улица – красавица нашей столицы! я знаю, что ни один из бледных и чиновных ее жителей не променяет на все блага Невского проспекта. Не только кто имеет двадцать пять лет от роду, прекрасные усы и удивительно сшитый сюртук, но даже тот, у кого на подбородке выскакивают белые волоса и голова гладка, как серебряное блюдо, и тот в восторге от Невского проспекта. А дамы! О, дамам еще больше приятен Невский проспект. Да и кому же он не приятен?»… И так далее.

Памятник Гоголю на Малой Конюшенной улице, выполненный по проекту скульптора М.В. Белова и архитектора В.С. Васильковского, представляет собой чуть согбенную, грустную фигуру писателя, заключенного в тесную