Избранница мести - Барбара Элсборг

— Это один, — начал Джек.

Кейт вздрогнула. Она должна перестать злить Джека. Он не собирался их отпускать. Она должна ждать идеальной возможности сбежать, и до тех пор, пока не наступил этот момент, — сотрудничать. Родители Томми поймут, что она сделала все, что могла.

— Синяя машина, — крикнул Томми.

— Два, — считал Джек.

Со временем стало слишком темно, чтобы различать цвета. И Томми заснул.

Джек въехал в шторм. Неровные трещины осветили небо и на мельчайшую долю секунды показали проблески другого мира. Кейт подумала, не лучше ли было бы ей умереть.

***

Несмотря на соблазнительный аромат фарша и жареной индейки, доносившийся с кухни его сестры, Натан попытался выкрутиться, чтобы не остаться на ужин. Он потерпел неудачу. Элиза отвела его на кухню и послала мужа занять родителей.

— В чем дело, Натан? Неужели ты не можешь быть вежливым хотя бы один вечер?

— Вам всем было бы лучше, если бы я ушел.

— Нет. Я хочу, чтобы ты был здесь. Ты мой брат. Это семейный праздник.

Натан провел пальцами по волосам.

— Я бы предпочел уйти.

— Меня не волнует, что ты предпочитаешь. Я потратила весь день на то, чтобы приготовить эту еду. Ты даже не представляешь, сколько труда стоит присматривать за Бобом. Я смирилась с болью в спине и в ногах и приготовила картошку именно так, как ты ее любишь. Ты не уйдешь, пока не съешь две порции всего, иначе Боб будет есть остатки в течение нескольких дней.

— У меня на самом деле есть важные дела.

На этот раз Элиза ничего не сказала, просто смотрела. Натан не мог не заметить боль и разочарование в ее глазах и сдался.

— Ладно, ладно. Я останусь. Счастлива?

— Только если ты пойдешь туда и будешь мил с мамой и папой. Возьми бутылку вина и пошли моего дорогого мужа помочь мне.

— Я не могу помочь?

— Натан!

Он взял вино и пошел в гостиную.

— Ты нужен Элизе, Боб.

— Ее желание для меня закон, — сказал со смехом Боб. — В настоящее время она весит больше меня.

— Она не должна тебя услышать, — упрекнула Инес.

— Еще вина? — Натан подошел к своей мачехе.

— Спасибо, Натан.

Натан узнал, что Инес не его родная мать, когда ему было двенадцать.

Тогда он взял в школу свидетельство о рождении, сейчас не мог вспомнить почему.

Он без спроса взял его из кабинета отца, и там стояло имя — Элизабет Берансон, а не Инес Айала. Он думал, что это все объясняет.

Почему Инес предпочла ему Элизу. Почему он совсем не похож на нее. Натан потребовал встречи со своей настоящей матерью, как он ее называл, к большому недовольству своего отца, и ему сказали, что она мертва. Потому что его отец никогда не лгал ему, никогда, Натан верил ему.

Натан протянул бутылку.

— Папа?

— Нет, спасибо.

«Какой сюрприз», — подумал Натан. Отец ничего от него не хотел, даже бокала вина.

— Как жизнь, Натан? — спросила Инес. — Хорошо ли идут дела?

— Все в порядке.

— Ты уверен, что справишься без партнера? Это не слишком опасно в одиночку? — спросила она.

— Я в порядке.

— Знаешь, если когда-нибудь возникнет ситуация, когда тебе понадобится, чтобы кто-то прикрывал твою спину, ты можешь попросить отца.

— Уверен, что смог бы, — согласился Натан.

Элиза крикнула из кухни:

— Он бы попросил помощи, как бы не так.

— Ты говорил, что у тебя есть какое-то дело, чтобы помочь Натану, не так ли, Уилл? — спросила Инес.

— У меня больше дел, чем я могу справится, — произнес Натан.

— Мы собираемся пригласить всех на рождественский ужин в наш дом. К тому времени у Элизы и Боба родится ребенок, так что они не смогут справиться здесь с толпой. Мы хотим, чтобы ты пришел, не так ли? — Она повернулась и улыбнулась мужу.

— Натан знает, что ему рады.

Нет, не знает. И внезапно мысль о Рождестве без Элисон пронзила его сердце ледяным кинжалом.

— Я уезжаю на Рождество. — Натан удивился, откуда это взялось, хотя это хорошая идея.

— Я знаю, что это Рождество будет трудным, — произнесла Инес.

— Я не хочу говорить об Элисон. — Натан вздрогнул от резкого тона в своем голосе.

— Натан, твоя мать просто поддерживает разговор, ты… — начал Уилл.

— Натан, ты нужен Элизе, — крикнул Боб от двери.

Элиза свирепо посмотрела на него, когда он вошел.

— Ты такой эгоистичный. Постарайся быть милым. Отнеси эту тарелку с овощами в столовую и скажи всем, что они могут садится.

Натан знал, что она права. Он был эгоистом, но ничего не мог с собой поделать. Возможно, момент уже прошел, день закончился, но воспоминания просто таились под поверхностью, ожидая разоблачения. Прекрасно, если это хорошее, то, что он желал запомнить, драгоценные окаменелости, которые стоит выкопать, но это были воспоминания, которые хотелось предать забвению.

— Я ухожу, — пробормотал он.

— Нет, это не так. Ты не можешь убежать от этого, Натан. Возьми себя в руки, — отрезала Элиза.

Он пережил обед, потому что Боб и Элиза продолжали переводить разговор с зыбучих песков на твердую почву. Когда на его мобильном телефоне зазвонил звуковой сигнал, заранее запрограммированный на случай, если он еще не сбежал, Натан извинился. Элизу не обманешь, но он видел, что она слишком устала, чтобы спорить, и чувствовала себя плохо. Отец вышел с ним на улицу.

— Инес старается изо всех сил, Натан. Почему ты не можешь?

— Мне не нужно, чтобы она пыталась.

Глаза отца окаменели. Натан сжал кулаки за спиной.

— Дело не только в том, что тебе нужно, но очевидно, что ты слишком озлоблен и извращен, чтобы понять это, — утвердительно сказал Уилл.

Натан с трудом сглотнул.

— Ты хочешь, чтобы я забыл о том, как она обращалась со мной, когда я был ребенком.

Уилл коротко рассмеялся.

— Что она сделала? Избила тебя? Морила тебя голодом? Не одевала тебя? Запрещала тебе выходить на улицу? Она была замечательной мамой.

— Я просто хотел, чтобы она любила меня так, как любила Элизу, — выпалил Натан и пожалел об этом.

— Она пыталась, Натан. Сейчас она пытается, и дело не в Инес. Проблема в тебе, а не в нас.

— Я… я не могу….

— Не могу что? Позволить ей любить тебя? Любить ее в ответ? Ты должен позволить людям любить тебя, сынок.

— Правда?

— Может, именно это и было неправильным между тобой и Элисон. В глубине души ты не хочешь, чтобы кто-нибудь видел, что ты чувствуешь. Ты всегда что-то утаиваешь.

— Я всегда кончал, когда мы трахались.

Уилл отшатнулся.

— Это тот уровень, до которого ты