Ткачиха теней - Марси Кейт Коннолли

Я раньше никогда не думала, что владею каким-то исключительным навыком. Но пока я была заперта в особняке, где мне почти нечем было себя занять, думаю, у меня было намного больше времени для магической практики, чем у более одарённых людей.

– Нет, – говорит он, восхищённо прохаживаясь по теневой беседке. – Это потрясающе!

Лукас тычет пальцем в тень, и его рука отскакивает.

Теперь мой черёд удивляться:

– Ты тоже можешь их касаться?!

Всё это время, пока я плела всякие штуки из теней, я и не подозревала, что кто-то когда-то их касался. Я была уверена, что так могу делать только я.

Лукас смеётся:

– Похоже, да.

– Наверное, это получается только у особенных людей – таких, как мы, – восторженно говорю я.

– Ты покажешь мне, как это делать с моим светом? – просит Лукас. – Пожалуйста.

– Ему обязательно знать все твои секреты? – хнычет Дара. – А потом, представь себе, ты расскажешь ему обо мне, и он, как все в поместье, решит, что ты сумасшедшая.

Крошечный червячок сомнения вползает мне в мозг, но я давлю его. Помочь Лукасу с магией – это совсем не то же самое, что рассказать ему о Даре. Боюсь, она начинает ревновать, когда я провожу время с другими людьми, но с этим уж ничего не поделаешь. Я живу в их доме, и днём здесь трудно остаться одной. И к тому же мне нравится проводить время с Лукасом, и я не позволю Даре омрачить это счастье.

– Я точно могу попытаться, – говорю я, улыбаясь Лукасу в ответ.

Он встаёт передо мной, его глаза блестят от нетерпения:

– Хорошо, с чего начнём?

И в самом деле: как у меня получается делать тени такими плотными, что они выдерживают мой вес? Я взмахиваю рукой – и теневая беседка испаряется, но я держу тени рядом, чтобы снова призвать.

– Давай посмотрим…

Я сплетаю тени во что-то простое – в длинную верёвку – и отмечаю, что подсознательно представляю, как она становится плотной. Я так долго делала это не задумываясь, что этот навык стал моей второй натурой.

– Сначала призови к себе свет. Потом, когда начнёшь придавать ему форму, сосредоточься на том, чтобы увеличить его вес. Мне всегда кажется, что тени хрупкие, но я уже делала верёвку, которая выдержала меня: так я сбежала из дома родителей.

Лукас смотрит на меня чуть ли не с благоговением, отчего я мгновенно опускаю глаза в землю. Я не знаю, как себя вести, когда на меня так смотрят, особенно после того, как мы мило поболтали о моей магии тени.

– Давай, – говорю я, не поднимая глаз. – Попробуй сам.

Лукас начинает петь, и свет откликается. Сначала он пытается сплести ленты, но они остаются такими же бесплотными, как и обычно. Рука Лукаса проходит через них, и песня обрывается.

– Может, стоит попробовать с чем-нибудь более плотным в реальности? Например с верёвкой?

Лукас, который ещё мгновение назад стоял понурый, теперь сияет:

– Ну конечно, звучит разумно.

– И не забывай думать, какая она плотная, когда будешь плести.

Надеюсь, мой совет ему поможет и не расстроит гораздо сильнее.

Лукас пытается ещё раз, и ещё, но почему-то ему не удаётся сформировать из света осязаемый предмет. Пока что я только видела, как он обращает его в ленты, сферы и рассеянные облака.

После третьей попытки Лукас понуро оседает на землю и принимается вырывать из земли пучки зелёных стеблей. Свет, который обычно так заряжает его, теперь словно затухает. Я хочу помочь Лукасу вернуть его.

– Может, тебе во время практики попробовать закрыть глаза? И представить, как свет превращается в жгуты? Начни с малого. Сначала совсем чуть-чуть света, а потом добавляй к нему ещё.

– Возможно, он просто не так талантлив, как ты, Эммелина, – говорит Дара, зевая. Я уверена, что ей уже скучно. Скоро я попрактикуюсь в своём искусстве, и тогда у неё тоже будет возможность поиграть.

– Ты тоже так делаешь? – спрашивает Лукас. – Представляешь?

– Да, кажется, так. Я плохо помню, как начала придавать своим теням вес, но этот способ должен помочь.

– Ладно, попробую ещё раз, – говорит Лукас.

Он снова поднимается на ноги, отряхивает брюки и счищает землю с ладоней. На этот раз во время песни Лукас закрывает глаза, и всё его лицо пышет светом, который танцует по его щекам и ресницам словно золотистая пыль, сверкающая на солнце. Рядом с ним Дара крадётся по земле, чтобы сцепиться с его тенью. До встречи с Лукасом и его семьёй всё, что у меня было – это тьма; я даже не представляла, как сильно тоскую по свету. Он придаёт более отчётливую форму моим теням. Мне нужны они вместе.

Одних теней уже недостаточно.

На этот раз я вижу, как свет Лукаса превращается из обычной ленты в нечто новое: тонкий золотистый виток верёвки, которая вьётся в воздухе перед нами. Я хлопаю в ладоши, и Лукас широко распахивает глаза.

– Получилось! – кричит он и смеётся.

Когда Лукас протягивает руку, пальцы встречают сопротивление, и он радостно восклицает. Он хватает меня за руку и начинает кружить, верёвка вьётся в воздухе между нами. Я запрокидываю голову и смеюсь вместе с Лукасом, наполняясь светом, тенью и надеждой.

Теперь, когда Лукас отвлёкся, верёвка исчезает, рассыпается в лучах света. Но это только начало. И очень хорошее начало.

Остаток дня мы проводим вместе, работая над нашей магией, и у Лукаса всё лучше и лучше получается придавать свету плотность. Солнце уже почти проходит весь путь по небу, когда Миранда выходит из дома набрать огурцов на ужин. Она улыбается, увидев, как мы творим магию вместе. Я вновь создаю теневую беседку, а Лукас вешает на окна поблёскивающие нити света.

– Вижу, вы двое прекрасно ладите, – говорит она. – По крайней мере хоть у кого-то из нас сегодня хороший день. Твой отец весь день перестилал пол в кабинете.

Она опускается на колени и вздыхает, на миг опершись на один из колышков, окаймляющих грядку. Лукас подбегает к ней.

– Мама, что случилось? – спрашивает он, хмурясь.

Она натянуто улыбается и отводит ему чёлку с глаз:

– Со мной всё хорошо, милый. Просто с утра проснулась с головной болью, и весь день она становилась только сильнее. Но я уверена, что всё пройдёт, если я хорошо высплюсь.

– Мы можем помочь тебе собрать овощи, правда, Эммелина? – говорит Лукас, когда я подхожу к ним.

– Конечно, – киваю я.

Вблизи лицо Миранды выглядит таким осунувшимся, новая морщинка бороздит её лоб. Я почти удивлена, что Дара не отпустила никаких