Замуж за монстра - Анна Григорьевна Владимирова

чем твоя проблема, — поднялась я. — Ты, как мать, не моргнув глазом решаешь все за меня. Не спросил, выбрал мне Тахира, потом заставил его сдать меня Стерегову, теперь свадьбу распланировал…

— Катя, прости, — поднял он на меня взгляд. — Я не знаю, как мне с тобой себя вести…

— Как-то не так!

— Я не умею по-другому, — спокойно возразил он. — Я тебя люблю. Дорожу тобой. Хочу, чтобы жила, а не существовала. И тем более не позволю тебе умереть ради чьей-то игры.

Я вытащила мобильный из рюкзака и зашагала из кафе. Невыносимо тянуло вернуться к Артуру, сжаться у него на груди и хоть ненадолго почувствовать себя маленькой девочкой, которую он может закрыть собой… Но мне предстояло провести ещё один день…

… с Монстром.

***

Я не смог больше смотреть на все это. Понимал, что Ринка тянется к Артуру как к последнему члену семьи, а тот беззастенчиво этим пользуется. Сволочь…

Я шел быстрым шагом к выходу из торгового центра, не видя ничего перед глазами. Из груди рвался рев. Как я дошел до того, что сижу с Серым за одним столом? Быстрее, ему надо, чтобы мы поженились! Когда бы этот статус имел значение для меня? Да сама подготовка к этому цирку убьет наши с Ринкой попытки хоть что-то наладить между нами!

Только эта дурочка засветилась у кого-то со своими преступлениями — иначе и быть не может. Уверен, на Ринку уже где-то что-то лежит, раз инквизиция побежала по ее следам. Не удивлюсь, что сам дед и потворствовал — вся их семейка больных и невменяемых не способна на привязанности и жалость!

Но стоило подумать, что у меня отберут ведьму, вспомнить ее взгляд… и во рту становилось тесно от зубов. Если Серый утверждает, что Петр Евграфович — одна из ключевых фигур в партии, с ним не мешало бы тоже пересечься и послушать, на какую октаву он меня будет настраивать…

Я сбавил шаг и прислушался. Удивительно, как сам я был настроен на Ринку. Даже среди какофонии звуков и запахов я улавливал ее: сначала это было чувство на грани осознания, потом — ритм шагов. Он пульсировал все ярче в солнечном сплетении. И, наконец, дыхание. Она спешила за мной следом несмотря на то, что я этого не заслуживал. Ринка в кои-то веки следовала за мной.

— Я бы не нашла машину… — донеслось до меня, и вот она уже догнала и пошла рядом.

Дышала тяжело — спешила.

— Я бы тебя нашел, — заметил я холодно. — Совсем с дедом не о чем поговорить без меня?

— Тебя лучше держать в поле зрения, — смотрела она вперед. — Даже несколько минут без тебя заставляют дрожать в страхе от твоего внезапного появления, нового всплеска агрессии, унижения и угроз. Уж лучше я буду всегда в досягаемости…

— Ты сказала ему, что любишь меня, — отвел я взгляд от ее профиля, продолжая идти рядом. — И кому же ты врешь?

— Всем, — даже не задумалась она.

— Твой диплом надо сжечь, — тяжело выдавил я. — Как тебя с такими разговорами вообще на работу взяли? По рекомендации деда?

— Исключительно. Как ещё?

— Перестань! — рыкнул я, хватая ведьму под руку и рывком дергая к себе. Она влетела мне в грудь и едва не отскочила, но я смог удержать. — Хватит! Я устал с тобой дергаться!

— Ну так верни меня туда, где взял.

И снова этот вызов во взгляде. Мне иногда кажется, что решение сдохнуть для нее было на самом деле плевым делом.

— Я взял тебя много лет назад, — притянул к себе ближе. — И ничего уже не вернуть! Ни тебя, ни время!

— Жалеешь?

— Ты правда любишь?

Ее зрачки вдруг расширились и едва не затопили зелень глаз, взгляд дрогнул.

— А ты хочешь, чтобы любила? — понизила она голос.

Что мне её слова теперь, когда я вижу все по глазам?

— Хочу.

Я забылся. Утонул в её взгляде так стремительно, аж в груди сдавило.

— Зачем тебе? — прозвучало будто сквозь толщу воды. — Ты сегодня грянул на полную мощность своей ненависти — ко мне и моей семье.

— Это для деда, — хрипло перебил я, выныривая с трудом. — Терпеть не могу, когда мне указывают ведьмаки. Это что-то из прошлого, да, Ринка-врач? Наверное, имею право ненавидеть, когда мне указывают, куда лечь, как встать и что излучать для ненавистного мне общества?

— Наверное.

— Зубы мне не заговаривай, — притянул ее ближе.

Она снова посмотрела на меня, но на этот раз холодно, режуще.

— Ты используешь всё, что знаешь обо мне, против меня, — заговорила, наконец. И голос ее осип. — Я тоже устала. Очень.

И она невесомо коснулась своими губами моих. Так обреченно, будто я был какой-то неотвратимостью, которую она точно не переживет… Это был не поцелуй. Это — то самое касание, о котором она говорила. Просто попытка быть близко, чтобы меньше бояться. Когда она отпрянула, я уставился ей в спину… и пошел следом. Ей претило следовать за мной. И машину она нашла без каких-либо трудностей. И правда — врет всем, не моргнув и глазом.

Но это стало неважно.

Кот притих в переноске, ведьма скукожилась на переднем сиденье. А у меня все неожиданно улеглось.

Я взялся за руль:

— Коту надо еды. Лекарства?

— Да, прописали ему там.

— А тебе? Ты говорила, к врачу нужно.

— Уже не нужно.

— Ринка… — Я завел двигатель вместо того, чтобы завестись самому. Ну, не хочет к врачу — ее дело. Я тоже никуда не хочу больше. Только домой. — Голодная?

— Да.

Уголки губ дернулись, и я еле слышно усмехнулся.

— Что будешь?

— Кофе и шоколадный мафин.

— Ассортимент какой-то заправочной станции?

— Да.

Ведьма ещё поежилась какое-то время, потом вытащила из переноски кота и прижала к себе. Тот сразу задрых у нее в руках. Тоже устал. Все мы устали. Я потянулся к мобильнику и, пока стояли на светофоре, дал задание подготовить мой загородный дом к приезду. В отличие от городского, тот я очень любил. Нет, не за возможность свободно побегать по лесу, хотя и это тоже нравилось. Ночью — самое то для такого урода, как я.

Я поежился, вспоминая слова