Абордаж (СИ) - Чук Павел

Из-за особенностей расположения, своих внешних датчиков контроля поверхности «Ямантау-2» не имеет и использует контрольные датчики «Метро-4000», передающие сигнал по кабелю, и когда сначала прекратил поступать сигнал с орбитальной группировки, и практически сразу оборвалась связь с Генеральным штабом и Центром управления и координации «Метро-4000», майор понял, что началась война. Согласно инструкции, он задействовал пункт, предписывающий перевод бункера в спящий режим — полное радиомолчание, запрет на выход на поверхность, пассивный мониторинг и сканирование частот, но ни единого радиосигнала или иных телеметрических показаний по кабелю от вынесенных на сотни километров от места залегания на пульт контроля не поступило. Отправленная по ветке «Метро-4000» группа обнаружила завал и повреждение кабеля. Дублирующая ветка так же оказалась повреждена и тогда встал вопрос: задействовать все возможные силы и средства, отдать приказ на старт командной ракеты или всё-таки дождаться срабатывания системы «Периметр»… Споров не было. Инструкция однозначно говорит, что приказ о старте командной ракеты отдают только два человека, а в случае невозможности отдания приказа, управление системой ответного удара принимает «Периметр». На этом и сошлись, взявшись за работу по восстановлению связи. Оборудования, запасов продуктов и прочего в «Ямантау-2» предостаточно. Как-никак –резервный командный пункт, но вот с людьми проблема. Их для полноценного ведения восстановительных работ и продолжения функционирования, как резервного командного центра оказалось катастрофически мало. Солдаты и офицеры валились с ног, но за месяц им удалось восстановить связь с «Метро-4000» и полученная информация шокировала, но справились. По восстановленной ветке к ним стали поступать военные и гражданские специалисты для подготовки к приёму важных гостей. Бункер оживал на глазах…

Майор Бавыкин посмотрел на висевшие на стене часы. Прошло не менее получаса с момента фиксации движения на отрезке синий ветки, но подтверждения со следующего поста до сих пор не поступило.

— Значит животные шалят, — пробурчал себе под нос майор. Как не выводили грызунов, но они умудрялись выживать и после обработки сильнейшими химикатами.

На столе зазвонил телефон стационарной связи.

— Дежурный майор Бавыкин, — принял вызов офицер, — это точные сведения, а не провокация? Хорошо, уточню. Поднимай по тревоге первую группу быстрого реагирования. Пусть выдвигаются. В случае сопротивления, открывать огонь на поражение. Второй группе через полчаса выдвинуться по синий ветке и проверить герметизацию выхода «С-4».

Майор, не кладя трубку, нажал на кнопку селектора. Информацию, которую до него довели, требовала вмешательства вышестоящего лица.

— Майор Бавыкин, товарищ министр обороны.

— Слушаю.

— На десятом участке синий ветки зафиксировано проникновение группы лиц, — быстро заговорил майор, — сославшись на отсутствие связи и длительное выполнение вашего личного приказа, командир группы опознался недействующим паролем. К ним высланы две группы быстрого реагирования.

— Позывной, как он представился?

— Группа Кречета.

— Полностью, как он доложил?

— Красный карандаш нашли, скоро привезём. Кречет, — не смущаясь произнесённой абракадабре, произнёс майор. За годы службы ему и не такие замысловатые кодовые фразы приходилось слышать.

— Значит отыскали только одну, но вывезли без потерь, — едва слышно, что дежурный офицер не разобрал, выдохнул министр. — Майор, — уже бодрым голосом продолжил министр, — ускорь прибытие группы на перрон сектора «К». Я пошлю своих людей встречать…

Глава 15

Министр обороны положил трубку прямого телефона.

— Что-то случилось Станислав Юрьевич? — видя с каким задумчивым выражением лица положил трубку министр, осведомился находившийся в его кабинете Жариков.

— Нет, всё нормально, Виктор Семёнович. Группа Кречета нашла интересуемый нас объект и без потерь возвращается с задания.

— Это хорошая новость.

— Хорошая, но нашли только одного, точнее одну воспитанницу.

— Кого?

— Пока точно не знаю. Не стал уточнять через третьих лиц, — министр покосился на прямой телефон с дежурным по бункеру.

— Понимаю.

— Вот что, Виктор Семёнович, организуй встречу. Группа прибудет на перрон сектора «К», объект размести и прочее, учить не буду. Но без ненавязчивого присмотра не оставлять.

— Принял, — коротко ответил начальник Генерального штаба. Пусть организация данного мероприятия не входит в круг его обязанностей, но… — думаете кто-то с ней попробует выйти на связь?

— Отследить не помешает, по крайней мере, попытаться. По линии твоего ведомства ничего нового?

— Шифровальщики до сих пор работают. Я вам докладывал, как только обнаружили закрытую базу данных, заинтересовались, попробовали открыть, но получилось не сразу. На вчера удалось расшифровать только процентов сорок пять от объёма.

— М-да, Виктор Семёнович, если бы не экстренная эвакуация так бы и не нашли… это. Может всё-таки провокация? Или ложный след?

— Не исключаю такой возможности, но хранение обнаруженного массива данных на вычислительных ресурсах «Ямантау-1» приводит к однозначному ответу.

— Не торопись с выводами, подумай.

— Тогда два варианта: или превосходно выполненная иностранными спецслужбами операция по внедрению в один из самых засекреченных объектов страны провокатора, который разместил на носителях компрометирующую и, замечу, профессионально зашифрованную информацию; или это сделал тот, кто о целях и задачах создания специального учреждения и его воспитанниках знал не понаслышке, а скорее всего являлся идейным вдохновителем такого сложного и долгосрочного мероприятия, — на одном дыхании произнёс Жариков.

— Ты к какому выводу склоняешься? — после непродолжительной паузы, задал вопрос министр. В ходе переноса информации с временных носителей, снятых с вычислительных мощностей «Ямантау-1» на постоянные, расположенные в «Ямантау-2» группа военных программистов обнаружила скрытую базу данных, объём которой оказался сопоставим с базой данных всего личного состава вооружённых сил с указанием персональных данных, краткой характеристики, послужного списка и другой хранящейся информации. Впрочем, именно из-за объёма её и перепутали с искомой базой. Но потом начались сложности. Открыть базу не получалось несколько суток, шифровальщики ломали голову, переписывали программы дешифрования, и только практически случайно им удалось получить доступ к базе данных, а когда её открыли, то поняли, что натолкнулись на нечто сверхважное, о чём и доложили по инстанции. Полностью расшифровать отдельные фрагменты обнаруженной информации не получилось, пока не получилось, но и того, что удалось расшифровать оказалось достаточно, чтобы поставить на уши высшее руководство военного ведомства. В одном из расшифрованных документов оказался план захвата власти в стране, и немаловажная роль в этом отводилась именно бывшим воспитанникам спецучреждения. Имена, фамилии, позывные участников заговора зашифрованы, но по косвенным признакам удалось предположительно установить личность каждого из воспитанников.

— Ко второму, — помедлив, сделав вид, что задумался, ответил Жариков, — первый вариант настолько фантастический, что представить невозможно. Столько степеней защиты, наивысшая секретность, ограниченный допуск. У меня не все генералы знали о существовании «Ямантау-1», не говоря о наличии мощностей для хранения такого объёма информации.

— Я вот тоже склоняюсь скорее ко второму, чем к первому, — вставая со своего места, задумчиво произнёс министр, — в «Ямантау-1» в мирное время и проникнуть практически невозможно, это как началось… — министр замолк, прошёлся по кабинету. Он иногда любил думать ногами. И подчинённые об этом знали, и не вскакивали с места. — Твои программисты, что говорят?