Абордаж (СИ) - Чук Павел

Через сутки, когда отбыл курьер с едой, Соня заметила, что дверь забыли запереть. Она осторожно её приоткрыла и тут же закрыла назад.

«Нет. Что-то не так, — думала Соня, вернувшись к себе в комнату, — не может такого быть, чтобы, находясь в карантине человеку вот так напрямую передавали еду и в первые сутки встречались с ним — это, во-первых. Во-вторых, оставить незапертой дверь для солдата, что приносит еду — это нарушение приказа. И самостоятельно забыть это сделать он не мог. Значит, ему приказали. И что из этого выходит? Меня проверяют, — пришла к выводу Соня».

Вторые сутки прошли в скуке. Планшет ей не дали, хотя она просила, а за прошлый день она отоспалась, привела себя и свои вещи в порядок, и делать ей было просто нечего. Она лежала, размышляла, анализировала и после того, как разум отдохнул, в поведении полковника и сопровождающих его лиц, а также Светланы Сергеевны она нашла несколько нестыковок, которые выглядели нелогично.

— Что же тут творится⁈ Зачем меня выдернули⁈ — тихо произнесла Соня, понимая, что за ней следят…

— Разрешите?

— Входи Виктор Семёнович, — оторвался от изучения документов министр обороны, — что у тебя?

— Прошло трое суток с даты прибытия объекта. Вы просили доложить о поведении.

— Ах, да, — спохватился Шевцов, — есть что интересное? С ней пытались вступить в контакт?

— Нет. Никто не пытался. Сведения о её местонахождении по своим каналам распространили по убежищу, но попыток встретиться не было. Добавлю. Последние дни дверь на этаж к ней не запирали. Объект знал об этом, но попыток покинуть отведённое ей местопребывания не предпринимал.

— Так, так. И что выходит?

— Пока трудно сказать — времени прошло слишком мало.

— Это понятно. Такие проверки за несколько дней не делаются, но у нас времени действительно нет.

— Будем форсировать события?

— Нет, — после непродолжительной паузы, произнёс Шевцов, — на провокацию у нас тоже нет времени. Она нам нужна. Сам знаешь, группа, что занимается расшифровкой языка шнахассов зашла в тупик. Требуется, так скажем, свежая кровь, ну или свежий взгляд на проведённую работу. А то как слепые кутята бродим, не зная, что предпринять. Сколько радиосигналов перехвачено?

— Больше восьми тысяч, в том числе открытым текстом.

— И я о том же. Ладно, — министр глянул в планшет, — у меня как раз есть пару часов свободных, пусть её доставят ко мне. Поговорим. Ты тоже останься…

Соня лежала, прикрыв глаза, когда раздался стук в дверь.

«Странно. Раньше никто ко мне не заходил, даже Светлана Сергеевна», — промелькнула мысль.

— Войдите, — ответила Соня, вставая с кровати.

— Добрый вечер. Я майор Свиблов. Собирайтесь, вас приглашает товарищ генерал.

Через полчаса Соня стояла в приёмной и ожидала вызова. Находившиеся в приёмной офицеры на неё осторожно косились. И было от чего. Полевая форма без знаков различия хорошо сидела на точёной фигуре. Не зря она от безделья потратила целый день ушивая, подшивая обмундирование. И вдобавок несложный макияж, подчёркивающий естественную красоту приковывал взгляд.

— Входите.

Войдя, вытягиваться по стойке «Смирно» Соня не стала, чай не военная.

— Добрый вечер, товарищи, — проходя внутрь помещения, поздоровалась она.

— Проходи, присаживайся Софья Викторовна Нефёдова. Я — Шевцов Станислав Юрьевич, а это мой коллега — Жариков Виктор Семёнович. Времени у нас мало, так что давай сразу к делу. Я пригласил тебя вот по какому вопросу. Ты, насколько я знаю, обучалась в спецучреждении, что курировало моё ведомство. И сделала успехи в сфере лингвистики.

— По роду службы в МИДе я овладела несколькими языками, — спокойно ответила Соня, внимательно следя за реакцией сидевших напротив неё офицеров.

— Это хорошо. У меня к тебе просьба, приказать не могу, но искренне надеюсь, что присоединишься к группе лингвистов, что изучают язык шнахассов. Нам очень нужно понять о чём они так бурно разговаривают в эфире и ещё…

«Как же не может приказать, — думала Соня, — все сотрудники МИДа военнообязанные и я в том числе, вот только присягу не принимала, не до этого было. А так, только отдай приказ и присвой воинское звание с учётом чина государственной гражданской службы, делов-то».

— Что скажешь?

— Я согласна, — без колебаний ответила Соня. Ей надоело бездельничать, а сейчас она окунётся в знакомую ей сферу — изучение языков, и тогда время полетит незаметно, — носитель языка имеется?

— Да, — после секундной заминки вместо Шевцова ответил Жариков.

— Это хорошо. С погружением в языковую среду проще освоить язык.

— Вам виднее, но у меня будет просьба, Софья Викторовна. Постарайтесь выглядеть скромнее.

— Почему? — не наигранно удивилась Соня.

— Ну…

— Знаете, это мужчине надо выглядеть незаметным, чтобы не навлечь на себя угрозу от более сильного. А женщину должны видеть, желать её, а если она в добавок не глупая, то для неё будут открыты все двери. И для этого необязательно прыгать в постель. Такова психология. Миром у нас правят мужчины, и они хотят, чтобы их окружали красивые женщины, а если она может не только кивать в нужном месте, то это бесценный клад, который стоит очень дорого, — ожидая ответной реакции, на одном дыхании выпалила Соня.

Пауза затянулась, но первым пришёл в себя Жариков.

— Софья Викторовна, мы вас поняли. Приступаете к работе завтра с утра, вас сопроводят…

Глава 16

— Я, я не смогу, — неуверенно произнёс Шаносик.

— Слушай, ты… — не выдержал, сорвался. Терять время на уговоры у меня желания не было. Зря видимо его оставил в живых. Понадеялся, что он хоть как-то, но будет полезен, а оказывается… — у тебя минута, чтобы настроить медицинский комплекс для работы. И мне всё равно, знаешь, как он работает или нет. Это и в твоих интересах. Или ты вылечишь себя сам, или должен понимать, калека нам не нужен. Время пошло.

— Но я… — попытался возразить техник, но я его уже не слушал. Развернулся и пошёл прочь к анторсу, что с солдатами разбирал снятую с противника форму.

— Принц крови, есть в нормальном состоянии?

— Командир-хоск. Вся форма в крови. Есть прорехи, пытаемся подобрать более-менее в нормальном состоянии.

— Что в крови — это хорошо. Главное, чтобы сильно не бросались в глаза повреждения. А то с рваной раной груди на форме ходить будет подозрительно.

— Планируете…

— У нас нет другого выхода, как переодеться в форму противника и как можно быстрее покинуть эту западню. Я удивляюсь, что за те часы, что мы тут находимся нас никто так и не проверил.

— Мы несколько раз осматривали помещения и не обнаружили камеры визуального контроля.

— Это хорошо, но не думаю, что кто-то из солдат не подал сигнал о нападении. Офицера ликвидировали почти в самом начале боя, но вот остальные… — размышлял, осматривая форму. Я, как знающий язык, так и останусь в офицерской. Она вроде в нормальном состоянии, без бросающихся в глаза прорех, правда сильно запятнана кровью, но это не проблема. Так даже лучше. Я мельком взглянул на Шаносика уже намереваясь отдать приказ на его ликвидацию, но тот кое-как ковыляя поплёлся к медицинскому комплексу.

— Помогите ему и посматривайте, чтоб ничего не натворил, — отдал команду ближайшему солдату, а сам продолжил осматривать трофеи…

Ожидание тянулось непозволительно долго. Шаносик ругался на своём языке, что я не всё понимал, но продолжал копаться в настройках медицинского комплекса. Время неумолимо бежало. По моим скромным подсчётам прошло больше шести часов с начала боя, а складывалось такое впечатление, что мы никому не нужны. Закралось смутное сомнение, что у обитателей корабля-носителя имеются другие проблемы, что намного важнее невыхода на связь небольшой группы солдат охраняющих пленных и на ум приходило только продолжение сопротивления прорвавшихся солдат из числа абордажной группы.