Вороная - Анна Рыжак

Она взяла тряпку и все-таки вымыла ванную комнату. Потом вышла в гардеробную, надела ботиночки, пальто, шапку и выбежала на улицу.

***

Дверь открыла Таня. Судя по шуму в доме, у них были гости. Заплаканная Зоя молча сняла шапку и посмотрела ей в глаза. Рот подруги округлился от удивления.

— Проходи скорее ко мне в комнату, — шепнула она. — Что случилось? Где твоя коса?

— Кто там пришел? — крикнула ее мама из кухни.

— Это ко мне, — сказала она и потянула Зою за руку после того, как та сняла верхнюю одежду.

Зоя села на высокую железную кровать с пружинным матрасом и продолжила всхлипывать, закрыв лицо руками.

— Мать отрезала, — прошептала она дрожащими губами.

— Почему? За что? У тебя вши?

— Нет! Ты что! Просто так…

— Как это? Почему ты не сказала ей, что против?

— Она и не спрашивала.

— Хм-м… — Таня задумалась. — Может, она тебе завидует? Твоей молодости и красоте…

— Разве может мать завидовать родному ребенку? — усомнилась Зоя, она убрала руки от лица и посмотрела на подругу. Та лишь неуверенно пожала плечами в ответ.

— Сейчас принесу тебе сладкий чай с пирогом, чтобы ты немного успокоилась.

Таня заправила ей прядку волос за ухо и направилась к двери.

— Подожди! — окликнула ее тихо Зоя. — Ты можешь подровнять мне волосы?

Таня вернулась к ней и визуально оценила ущерб.

— Я, конечно, не парикмахер, но, думаю, что-нибудь сделать смогу.

Она достала из письменного стола набор расчесок и ножниц, который ей подарили родители на Новый год, и немного подровняла волосы Зои.

— По-моему, получилось очень мило. Взгляни, — Таня протянула ей зеркало. — У нас теперь одинаковые прически! Мы с тобой будто сестрички!

Зоя смотрела на себя, но это была будто уже не она, а совсем другой человек.

— Волосы отрастут, не плачь, — сказала подруга и чмокнула ее в красную, мокрую щеку.

Они выпили сладкого чая и поговорили по душам. Когда Зоя вернулась домой, в столовой была слышна музыка. Несколько подруг матери пели старинные романсы, а Исталина аккомпанировала на скрипке. Максимилиан уплетал пироги с яблочным повидлом и шаньги с творогом. Гости повернулись на вошедшую Зою, устремив заинтересованный взгляд на ее новую прическу.

Она посмотрела на мать и молча ушла в свою комнату, хлопнув дверью. Не сильно, но достаточно громко, чтобы все заметили ее недовольство.

***

— Зойка твоя какая-то дурочка, — Глафира качала головой в недоумении. — Зачем нужно было отрезать такие волосы! Когда они у нее теперь отрастут!

— Молодость! — посмеялась Исталина, — наверное, она хотела поэкспериментировать, а вышло своеобразно.

— И с каким гонором смотрит! — продолжила возмущаться подруга. — Ты ей еще платья шьешь за такое поведение! Меня в детстве просто били, и ничего, человеком выросла.

— Я же любящая мать, Глафирочка, как я могу не баловать свою дочку. Все для нее.

— Ты просто святая женщина!

Исталина улыбнулась и положила Максимилиану кусочек торта с масляной розочкой. Остальные гости уже разошлись, они втроем еще допивали чай и разговаривали. Когда Глафира засобиралась домой, в дверях столовой появился Ефим Петрович.

— Все работаешь, Ефимушка? — протянула Глафира.

— Нет, отлучался по делам.

— Сходи посмотри, что твоя младшая красавица учудила. А мы домой. Напились чая. Спасибо, Исталиночка! Еще раз с праздником!

Хозяева проводили гостей. Гомон на первом этаже утих.

— И на что я должен взглянуть? — Ефим посмотрел на жену.

Она только пожала плечами.

Ефим Петрович поднялся в комнату дочери, она читала книгу, укрывшись пледом, из-под которого торчала голова с коротким каре.

— Где твоя коса, Зоя? — спросил он, уставившись на нее.

— Наверное, подруга-парикмахерша обкорнала, — Исталина возникла за его спиной.

— Это ты обрезала мои волосы! — крикнула на нее дочь.

— Я?? — Исталина начала краснеть от возмущения. — Мне позвать сюда Глафиру? Когда мы пили чай, ты уже пришла с короткой стрижкой. Сама придумала изменить прическу, а когда получилось некрасиво, в этом виновата мать. А как же!

— Это неправда! Это ты! — верещала Зоя.

— Нет, это просто возмутительно! Ты хочешь оболгать мать?.. Ой! — Исталина схватилась за бок. — Кажется, у меня закололо сердце… Вот умру, будешь знать! Моя мама была хирургом в полевом госпитале, ее убило снарядом, когда мне было всего двадцать лет! Без мамочки ой как горько жить!

Зоя спрятала глаза за книгой. Ефим Петрович не захотел слушать словесную перепалку. Он только разочарованно посмотрел на дочь и пошел в столовую выпить чая. Исталина пошла за ним, напоследок злобно сверкнув глазами.

***

— Новая прическа тебе не идёт, — заключила утром мать за завтраком. — Правда, Ефим?

— Исталина, пусть ходит с каре, раз захотела. Отрастут потом, — он невозмутимо наливал кипяток в кружку из электрического самовара.

Зоя не хотела даже смотреть на нее. Она гоняла ложкой кусочек сахара в граненом стакане и молчала. Затолкав в себя насильно несколько кусочков хлеба с вареньем, Зоя поднялась в комнату, чтобы надеть школьное платье. Сегодня она собралась быстрее, время на плетение кос было свободным. Она достала несколько вязаных крючком белых воротничков и выбирала один, чтобы повязать на темное платье. На уроках труда им показали, как делать самостоятельно такие вещицы. Ей нравилось создавать что-то красивое. На воротничок сверху она накинула красный пионерский галстук. Взяла тяжелый коричневый портфель и направилась к выходу из комнаты. Спускаясь по лестнице на первый этаж, она заметила, что мать все еще пьет чай и читает газету. Зоя торопилась надеть пальто и завязать шарф, чтобы не разговаривать с ней. Однако Исталина успела бросить ей вслед несколько слов, не отрываясь от чтения:

— Я, кстати, вчера отдала твои красивые заколки и банты соседской девочке, у тебя же все равно теперь нет длинных волос.

***

Зоя плелась в школу по раскисшей от грязи и снега дороге. Ночью потеплело, и дороги развязло. Шлепая по лужам, ее догнала Таня.

— Зойка, подожди! — крикнула она. — Брр! От быстрого шага крупинки снега попали мне в сапоги! Ох! Как ты? Успокоилась?

— На душе пустота. Хочется поскорее стать взрослой и жить своей жизнью, стать свободным ястребом и улететь куда глаза глядят.

— Приходи к нам в гости почаще, мы всегда тебе рады. Ты такая добрая и отзывчивая! Только вот характер слишком мягкий, нужно учиться защищаться, когда это нужно. Иногда ты так терпелива, многое прощаешь. Например, одноклассники этим пользуются, когда списывают у тебя или просят за них что-то сделать. Так никаких сил не хватит, если распыляться.

— Не могу по-другому, жалко всех.

— Когда ты ушла домой, я все думала о случившемся. Извини, но я поделилась с мамой этой историей. Она сказала, что нехорошие люди воспринимают душевную