Позолоченная роза (ЛП) - Хамм Эмма

Только бы отвлечься. Только бы забыть об этих пугающих мгновениях.

Она прислонила костыли к шкафу и разделась. Штаны было сложно снять, нога пылала от боли, но Амичия справилась сама. Она оставила бинты на груди, чтобы ребра заживали и дальше.

Она медленно натянула ночную рубашку. Через голову, ткань скользнула по телу, как вода. Длинная юбка упала до пола с одной стороны, зацепилась за шину на ноге с другой. Амичия могла лишь представлять, как выглядела.

— Хозяйка поместья с задранной юбкой, — она фыркнула. — Такую хозяйку заслуживает это место.

Амичия прошла в трюмо, тоже накрытому белой тканью. Ей нужно было увидеть, как она выглядела, даже если это было смешно.

Она сорвала ткань с зеркала, простыня хлопнула в ее руке как хлыст, падая с зеркала и открывая ее отражение в треснувшей поверхности. Но Амичия не смотрела на себя. Она глядела на тень, которую отразили кусочки зеркала.

Демон стоял на ее пороге.

Он прижимал крылья к бокам, будто плащ, как благородный джентльмен, который ухаживал за аристократкой. Но он все еще был без рубахи на широкой груди, слишком сильной для королевича. Он был в той же рваной набедренной повязке, что и с их первой встречи. Хвост метался за ним, может, от дискомфорта, хотя она не понимала причины.

Амичия не обернулась. Она смотрела на него в зеркало, застыв на месте.

— Ты дал мне комнату.

— Да.

— Зачем?

Когти на сгибах его крыльев чуть дрогнули, словно он пытался не раскрывать крылья.

— Ты не должна быть в крыле слуг с Бернардом.

— Почему? — спросила она. Ответ казался важнее, чем другие вопросы, горящие в ее груди. Почему он делал все это для нее, когда логичного объяснения не было? Ей нужно было знать, или это сгрызет ее заживо.

Он покачал головой, рога задели верх дверного проема.

— Подозреваю, у тебя много вопросов.

— И не сосчитать.

Король Жути прошел в ее комнату. Ему пришлось пригнуться и опустить плечи, чтобы уместиться, и когда он прошел внутрь, он занял больше места, чем заслуживал. Весь воздух пропал из-за его агрессивного размера. Жар исходил от его тела, хотя оно должно было ощущаться холодным, ведь выглядело будто из камня.

Она глубоко вдохнула.

— Что ты делаешь?

— Идем со мной, и я отвечу, на что смогу.

Она не знала, что сказать. Амичия не хотела быть наедине с ним. Он много раз пытался погубить ее, и все переломы в ней кричали, что он был…

Монстром? Он спросила себя, верила ли в это, но поняла, что уже — нет. Он не был просто монстром, он думал, чувствовал, у него была неизвестная история, и ей хотелось ее узнать. Он ошибался, убивал, но заявлял, что спасал своих жертв.

Она смотрела на его отражение в зеркале, а он отражения избегал. Король Жути подошел ближе, подцепил когтем ткань, зацепившуюся за ее шину. Он осторожно опустил шелк, чтобы прикрыть ее ногу до колена.

— Идем, — пробормотал он, голос был хриплым. — Нужно о многом поговорить.

Ей в голову пришли одни слова, и они сорвались с ее губ рекой звука.

— Я не одета должным образом. Разве не этого ты хотел?

Его глаза вспыхнули на миг ярче, и он отвернулся.

— Твой наряд подойдет.

Амичия пошла за ним глубже в поместье, желая узнать ответы на все свои вопросы.

Глава 20

Амичия шла за ним дальше, чем обычно заходила в поместье. Мимо кухонь, библиотеки, даже гостевых комнат, которые она видела в дырках в стенах. Она уже не могла отследить, как далеко они зашли.

С ним поместье казалось больше. Шагая за темным силуэтом чудища, она словно попала в книгу сказок. Дьявол вел ее к аду или искуплению.

Амичия пыталась стучать костылями тише, но устала от этого сильнее. Она не могла так продолжать, а он не замедлялся. И она застучала костылями, звук отражался от стен вокруг них, будто биение сердца.

Он ответит на ее вопросы? Зачем тогда идти куда-то еще в поместье?

Сомнения терзали ее разум, оставляя страх и ужас. Может, теперь он обратит ее в такое чудище, как он. Может, теперь он сделает то, что должен был делать его народ. Обратит ее в Жуть, монстра из кошмаров, крадущего души людей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она не обвинила бы его. Это давно ожидало ее. Но она все равно не была готова.

Амичия пыталась думать, что сделал бы ее отец, хоть сердце болело от мыслей о нем. Он верил, что во всех было хорошее, но порой это хорошее нужно было раскопать, распутав душу, как он — ее длинные волосы.

— Амичия, — сказал бы он с разочарованием в теплом голосе. — Ты еще не дала им шанса. Пора дать чудищу раскрыться и увидеть, что в нем скрыто. Может, ты сможешь помочь.

Его голос был ясным в голове, словно он оставался рядом, а не сгорел в городе, который она разрушила.

Король Жути замер у лестницы, ведущей наверх, выше, чем, как ей казалось, было поместье. Они уже были на четвертом этаже. Снаружи она насчитала всего три этажа.

Он строгим взглядом окинул ее фигуру.

— С лестницей справишься?

— Справлялась, хоть ты и сломал мою ногу.

Он хмыкнул.

— Тогда иди сама.

Он пошел вверх по спиральной лестнице, и она гадала, спрашивал ли он так, нужна ли ей помощь. Он хотел помочь ей, раз она пошла за ним? Это было слишком добрым поведением для такого, как он. Монстры не думали об удобстве других… верно?

Шаг за шагом, она шла за ним по узкой лестнице. Когда она добралась до вершины, нога и рука пылали. Но Амичия хотела все сделать самостоятельно, даже если просто хотела бросить ему вызов. Он сломал ее, но она не была мертва.

Лестница вела к крыше, а не к еще одному этажу, который она не видела. Ровное и широкое пространство было покрыто толстым слоем снега. Чистого. Нетронутого. Амичия почти расстроилась, что ее не ждала тут еще одна тайна.

Может, так было лучше. Ее любопытство подвело ее. Переломы были доказательством.

Амичия осторожно вышла туда, откуда он ее сбросил. Казалось, с того момента прошла вечность, но она будто миг назад летела над снегом.

Он повернулся к ней, звезды обрамляли его рога.

— Эта ночь не для смерти.

— Когда мы были тут в прошлый раз, ты сбросил меня с крыши.

— И ты выжила, — свет луны сверкнул в его глазах, отражаясь, как у зверя. Глаза сияли во тьме. — Я был сам не свой в ту ночь. Со мной долгое время так было.

Луна вышла, но звезды сияли ярче нее. Огромные скопления звезд рассыпались по небу, река огоньков озаряла мир. У каждой была история. Ее отец рассказывал эти истории ей перед сном, указывая на созвездия.

Амичия так увлеклась звездами, что не заметила странную часовню посреди крыши, пока Король Жути не пошел к ней.

Здание было меньше, чем она ожидала, наверное, вдохновленное другой страной. Четыре закрученных мраморных шипа поднимались и соединялись, создавая крышу. Творец вырезал на мраморы руны. Странные символы будто сияли, но Амичия повернула голову, и сияние пропало.

Король Жути был темным силуэтом, закрывшим зловещий свет. Сияние не задевало его фигуру, пока он шел к часовне.

Она сглотнула, во рту вдруг стало сухо.

Амичия не скоро добралась до часовни, прижала ладонь к шпилю, чтобы не упасть.

— Что это за место?

— Когда-то это был дом веры, — ответил он. Король Жути прошел в центр странного здания, где стояла одна статуя, и опустился перед ней на колени.

Мрамор мог когда-то быть в облике женщины, но Амичия не знала точно. Лицо давно разбилось. Куски мрамора отлетели от груди, бедра и ступней. Когда-то давно это была не просто реликвия.

Странно, но Амичия ощущала печаль, глядя на статую. Она облизнула губы. Что говорили, когда кто-то горевал? Крылья Короля Жути опустились на плечи, прижались к его бокам. Он благоговейно опустил голову, ладонь застыла перед статуей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она уловила шепот молитвы. Она не понимала язык, но узнавала эмоции.

Он молил о прощении.

Она молчала, сторожила Короля, который сделал все, что мог, чтобы уничтожить ее. В этот миг они были не похитителем и женщиной, уничтожившей город. Они были двумя людьми, которые знали, что такое — просить прощения у высшей силы.