Оракул Апокалипсиса - Лариса Капелле

– Извините, девочки, просто у вас такие кислые физиономии, захотелось вас расшевелить! – с ложным раскаянием произнесла Марго. – А если серьезно, мой милый мне явно всей правды не говорит.

– У тебя возникли подозрения? – успокоившись, осведомилась Ангелина.

– Относительно убийства Лоуренса – пока нет. В смысле надежда жива, но руку в огонь класть не буду.

– Приятно слышать, – не без сарказма заметила Ангелина.

– Не радуйся, – охладила свою подругу Марго, – я по-прежнему уверена, что Филипп к ней непричастен. Но в остальном… Он явно что-то знает, но скрывает. А потом, помните утром, когда мы узнали о пропаже голов и рукописи, его вид? – и она странно усмехнулась.

Ангелина с Екатериной Дмитриевной напрягли память.

– Он был растрепанным, но, в конце концов, он поднялся по тревоге из постели, как и мы, – медленно произнесла Екатерина Великая. – Ты хочешь, чтобы он, как голливудский герой-любовник, с сеточкой на голове спал и в парадном костюме?

– Из постели – не думаю, если, конечно, не предполагать, что спит он на чердаке, – загадочно заявила Марго и вновь замолчала.

– Почему? – потребовала Ангелина.

– Об этом потом. Сначала проверю.

– Тогда проверяй, нам всем есть что проверить, – махнула рукой Екатерина Дмитриевна.

– Может, поделитесь? – предложила Ангелина. – А то полное ощущение блуждания в потемках.

– Я бы так не сказала, – не согласилась Марго и с оптимизмом добавила: – Просто возникновение непредвиденных трудностей. А эта ситуация, как и всякая другая, преходяща.

Решившая подышать свежим воздухом и отвлечься Ангелина спускалась вниз. Ей было неприятно признаться, но пока ее усилия ни к каким результатам не привели. Ее подруги с поставленными задачами справлялись гораздо успешнее и, судя по их загадочным лицам, что-то явно недоговаривали. Только ей похвастаться было нечем. По словам Марго, расследование смерти Женевьевы Бренон в Париже зашло в тупик. Только один факт вызывал интерес. Женевьева до недавнего времени была хорошей знакомой Генриха и даже пару раз гостила в замке. То есть в ее распоряжении вполне могли оказаться определенные сведения. Только какие? Генрих молчал как рыба. Все попытки вызвать его на откровенный разговор окончились неудачей. Он явно переживал, и известие о смерти Женевьевы стало для него шоком. Он даже как-то осунулся, разноцветные глаза потускнели, и даже вся его разнокалиберная фигура стала казаться более нормальной. Но делиться подозрениями, если они у него, конечно, были, не спешил. Завтрак уже кончился, и все разошлись. В холле было пустынно. Только где-то на горизонте маячила фигура интенданта. Жалко, что ей так и не удалось разговорить Сурдеваля. Но, в конце концов, этим вполне могла заняться полиция. В малом салоне Ангелина наткнулась на Карла Шоне. При виде дамы он улыбнулся и поднялся с кресла. Она подошла. Общаться с Шоне было приятно. Выражался он мастерски и довольно изящно, что среди научной публики было достаточной редкостью. Милые манеры вкупе с вниманием к чужим проблемам делали из него человека симпатичного и приятного в общении. Поэтому неудивительно, что его общество Ангелине нравилось, и неприязнь, которую испытывала к Шоне Екатерина Великая, ставила ее в тупик. Особенно притягивала улыбка, мастерская и, что еще реже встречается, разнообразная. То есть он мог улыбаться широкой американской улыбкой, заливисто смеяться или сдержанно скромно растягивать губы под роскошными усами в понимающей усмешке.

Хорошо, что Марго с головой погрузилась в расследование и роман с Филиппом, а то бы точно заявила, что ее подруга с одной «постной рожи» переключилась на другую. Ее отношения с Флорианом действительно стали напряженными, зато с Шоне было интересно. Они болтали о погоде, о венских ресторанах, о знакомых местах в Ницце, об эльзасских винах, любителями которых оба оказались. Австриец был эрудирован и обладал отличным чувством юмора. Потом они подошли к последним событиям в замке. Лицо Шоне помрачнело.

– Я всегда удивлялся близорукости коллег из центра: поставить такого пройдоху, как Флориан, руководителем могли только наивные слепцы! – неожиданно вырвалось у него. – Впрочем, извините, насколько я помню, именно он пригласил вас сюда.

– Вы не ошиблись, именно он, – подтвердила Ангелина.

– Тогда будем считать, что я ничего вам не говорил.

– Почему же, наоборот, продолжайте, все-таки я, вернее, мои деньги тоже имеют отношение к центру.

– Лорис никогда не думал ни о чем другом, кроме личной выгоды. Но я не это ставлю ему в вину.

– Тогда что же?

– В конце концов, думать о собственной выгоде вполне здоровое и нормальное явление, – медленно произнес Карл, – но только в том случае, если это не вредит общему делу.

Он замолчал.

– И Лорис этому делу вредит? – подбодрила австрийца Ангелина.

– Вы – деловая женщина, Анжи, и можете понять, насколько важно принимать правильные решения. Так вот, Лорис в погоне за личными интересами поставил все на грань краха.

– Вы имеете в виду убийство Лоуренса?

– Не только, проблемы начались гораздо раньше…

С этими словами Карл развернулся и направился к выходу. Ангелина взяла на заметку нелестное мнение Шоне о Лорисе. И вдруг в памяти всплыло неожиданное: внезапно побледневшее лицо ее парикмахера Жака, когда она упомянуло о своем знакомстве с Лорисом. Надо было бы его расспросить поподробнее. Она посмотрела на часы. До обеденного перерыва Жака оставалось полтора часа. Ну что ж, она подождет. Тем временем в другом конце зала показался Лорис. Увидев Ангелину, он с широкой улыбкой направился к ней.

– А вот и я, пришел, увидел… – не без торжественности начал Лорис, обнажив в улыбке большую часть своих белоснежных имплантов.

– И ушел! – раздался откуда-то сбоку голос Кристиана Херманса.

– Не ожидал тебя увидеть, – раздраженно произнес Лорис. Сердечности в его голосе на этот раз не было никакой.

– Самые приятные встречи – неожиданные, не правда ли? – с явной иронией произнес немец. Враждебность Лориса его, похоже, нисколько не смутила.

– Не всегда, иногда они бывают совершенно не к месту. Мне кажется, мы уже все обсудили!

– Неужели? А мне кажется, наш разговор закончен не был! – покраснев от напряжения, заявил Херманс.

Ангелина перевела глаза с Лориса на Кристиана. Взгляд последнего не сулил ничего хорошего почетному председателю. Повисшее молчание становилось почти угрожающим, и ни один не желал прервать его. В этот момент из-за поворота показался вездесущий интендант. Заметив наступавших друг на друга, как боевые петухи, мужчин, он мигом оценил обстановку и с места в карьер обратился к Флориану:

– Я срочно нуждаюсь в вашей помощи, Флориан. Мне необходимо разрешить одну проблему.

– Она не может подождать? – прошипел сквозь зубы Лорис.

– Нет, – твердо ответил интендант, словно он, а не ученый был здесь главным.

Лорис нехотя кивнул головой и обратился к Ангелине:

– Вы меня простите, но у меня нет другого выхода, как оставить вас одну, дело срочное.

При этом Кристиана он игнорировал.

– Нет проблем, – заверила его Ангелина. Она, наоборот, предпочитала остаться с Хермансом. Ей не терпелось узнать причину такой откровенной ссоры. Все, похоже, зашло достаточно далеко, чтобы они начали выяснять отношения в ее присутствии. – Ваши отношения, похоже, перестали отличаться особой сердечностью? – как можно легче заметила она.

От такой прямоты немец слегка опешил, но быстро взял себя в руки и ответил:

– Почему они должны быть сердечными? Мы друг другу в вечной любви не клялись. Тем более Лорис несет прямую ответственность за все происходящее! А теперь, извините, вынужден вас оставить.

Лицо Херманса исказилось презрительной гримасой, и руки дрожали от с трудом сдерживаемого гнева. Он слегка кивнул и отправился вслед за Лорисом. «Если так дальше пойдет, то одним трупом дело явно не ограничится!» – промелькнула в голове Ангелины мысль. Ее передернуло. Ее первое пророчество подтвердилось, только никакого удовлетворения она не испытывала. «Если бы не Марго, бросила бы все и вернулась в Париж!» – в сердцах произнесла она про себя. Но не оставишь же их здесь! Анжи совершенно не хотела признаться себе в том, что и ее авантюра захватила целиком и полностью. Единственное, что раздражало, – отсутствие результатов. А совсем рядом тем временем совершенно безнаказанно разгуливал убийца двоих людей, и это, по ее твердому убеждению, было бесспорной несправедливостью. А Ангелина Слепцова любила торжество правосудия.

Оставшись абсолютно одна, она решила выйти в парк, прокручивая в голове только что увиденное. Вроде бы раньше она совершенно не замечала враждебности в отношениях Лориса и Херманса. Немец всегда был сдержанным и вежливым. Что случилось? Выводов могло быть два: или они до поры до времени скрывали свои истинные чувства. Только зачем? Или второй: какое-то событие полностью перевернуло устоявшееся положение вещей. Что же за кошка пробежала между Флорианом Лорисом и Кристианом Хермансом? Это следовало выяснить. Любая, даже самая незначительная деталь могла быть очень и очень важной.