Как потерять друзей & заставить всех тебя ненавидеть - Тоби Янг

После отставки, которую мне дала Зоуи Колмайер, я понял, что пора кое-что изменить, иначе не будет ни единого шанса с дебютантками из Верхнего Ист-Сайда. При их повышенном интересе к охоте на крупного зверя какие надежды могли быть у журналистишки тридцати с лишним лет и без единого пенни в кармане? Меня трудно было принять за современный эквивалент Дарси. Скорее я походил на кривозубого рабочего с фермы.

Поэтому я решил воспользоваться своим титулом.

Сразу оговорюсь — я не принадлежу к аристократической элите, наоборот. Мой отец — социалист-интеллектуал, а его отец был австралийским импресарио, который одно время работал музыкальным редактором «Дейли экспресс». Отец рассказал историю о том, как однажды они с дедом шагали по Флит-стрит и старый журналист заметил сотни крыс, несущихся по направлению к Странд. Он тут же втиснулся в телефонную будку, позвонил в «Ивнинг стандарт» и продал историю в «Лондонер». Будь я на его месте, сделал бы то же самое. И все-таки формально я носил титул Достопочтенного, потому что моему отцу было пожаловано дворянство Джеймсом Каллиганом, когда тот еще был премьер-министром от партии лейбористов. В отличие от потомственного дворянского титула быть сыном пожизненного пэра в глазах британского общества приравнивалось к родству с сэром Каспером Вейнбергером,[74] но в Америке в этом разбираются разве что самые стойкие англофилы. (Например, Крис Лоуренс об этом знал.) Выдать себя за знатного человека, чтобы заманить в постель ничего не подозревающих наивных завсегдатаев модных вечеринок, — старая как мир уловка (Нью-Йорк был наводнен фальшивыми аристократами), но мне хотя бы не потребуется лгать для осуществления аферы.

Главное, найти способ известить людей о моем титуле. Я не мог просто взять и открыто о нем объявить, ибо для истинного джентльмена такой шаг слишком вульгарен и непростителен. Мне пришла идея получить кредитную карточку «Американ экспресс» на имя Достопочтенного Тоби Янга. В конце концов, я всего лишь хотел произвести впечатление на женщин, которых собирался пригласить на ужин.

Через несколько недель я получил письмо из «Американ экспресс» на имя Достопочтенного Тоби Янга. Я сразу принялся ощупывать конверт — карточка была там. Я быстро извлек письмо. «Дорогой Достопочтенный, — начиналось оно. — С удовольствием сообщаем вам…»

Минуточку. Мне показалось, или в «Американ экспресс» действительно приняли титул Достопочтенный за имя? Я тут же проверил кусочек пластика. Так и есть — на карточке стояло «Достопочтенный Янг». О нет! Приглашенные мною на обед спутницы решат, что я украл ее у какого-нибудь бедного корейского студента.

Я немедленно позвонил в главный офис «Американ экспресс» и объяснил их ошибку.

— Вы утверждаете, что Достопочтенный является вашим титулом? — скептически осведомился администратор. — Кто-то вроде судьи?[75]

— Нет, нет, — ответил я. — Это британский титул. Мой отец лорд.

— То есть это означает, что вы станете лордом?

— В общем, нет.

— Тогда каким образом вы получили титул?

Кажется, это потребует от меня больше усилий, чем я думал.

— Послушайте. — Я понизил голос до шепота. — Я не должен вам этого говорить, но мой отец член королевской семьи.

Пауза.

— Как вам угодно. — Он не поверил ни единому моему слову. — Боюсь, мы не сможем изменить имя на карточке после того, как она пущена в обращение. Вам следует подать новую заявку, но она должна содержать другой адрес.

Свою вторую заявку я отправил, указав в ней адрес издательства, и через неделю получил другую карточку. На этот раз там значились и мой титул, и мое имя. Пришло время использовать мое новое удостоверение личности.

И в этом свою помощь предложила Кэндес Бушнелл, с которой к тому времени мы успели подружиться. После знакомства на вечеринке у Ричарда и Надин Джонсон каждая наша встреча с ней почти всегда заканчивалась тем, что мы «нагружались до бровей», как она любила это называть, в какой-нибудь работающей допоздна забегаловке. Ей было 37, но на вечеринке в честь своего дня рождения она сказала, что ей исполнилось 32, и ей поверили. Длинноволосая блондинка с симпатичным носиком-пуговкой, она выглядела очень привлекательно. Менеджер называл ее «Шарон Стоун от журналистики», но мне больше нравилось видеть в ней повзрослевшую версию персонажа, сыгранного Алисией Сильверстоун в «Бестолковых». Она была несговорчивой и корыстной, но в то же время забавной и остроумной. Ее колонка «Секс в большом городе» в «Нью-Йорк обсервер», которую она вела с 1994 года, пользовалась огромной популярностью и стала настоящим хитом. В ней была та крупица свежести, которую не смогли искоренить 19 лет жизни на Манхэттене. Она не была Дороти Паркер, скорее напоминала одну из тех бойких и острых на язык девчонок, которых я надеялся встретить в Нью-Йорке.

Когда Кэндес узнала о моем титуле, она предложила распространить слух, будто я наследник семьи шотландских землевладельцев и приехал в Америку в поисках жены. С величайшей помпой Кэндес представила меня нескольким далеко уже не юным охотницам за мужьями как «достопочтенного Тоби Янга» и, отойдя в сторону, принялась с интересом наблюдать за танцующими в их глазах долларовыми значками. К сожалению, как только они, точнее, те, кого мне удалось-таки заманить в свои сети, оказывались в моей квартире, их мечты разлетались вдребезги. Какие бы иллюзии они ни питали о счастливой и сказочной жизни в замке Шотландии, им было достаточно одного взгляда на мою обстановку, чтобы навсегда с ними распрощаться. Обычно мои «потенциальные невесты» оказывались за дверью раньше, чем я успевал раскупорить бутылку вина.

Впрочем, не обошлось и без исключений. Я говорю о чилийской красотке, имя которой не называю по юридическим причинам. Ей было около 35-ти, и, несмотря на то, что уже 20 лет она безостановочно пропадала в круговороте вечеринок Лондон — Нью-Йорк — Лос-Анджелес, женщина оставалась по-прежнему сногсшибательно красивой. По словам Кэндес, ее грудь сделана лучшим пластическим хирургом Майами — она обошлась ей в 20 000 долларов, — впрочем, как и все остальные ее идеально подогнанные прелести. Список известных людей, которых она покорила, намного ослепительнее и длиннее, чем РМК 400, и, по слухам, она была первой, кому звонил Мик Джаггер, приезжая в город. Поэтому все называли ее «Ред хот чили пеппер» (Красный острый перец чили).

К концу первого нашего с ней свидания, когда я в очередной раз беззастенчиво помахал перед ее носом своей кредитной карточкой, она неожиданно попросила занять ей 250 долларов. Я немного опешил, но ___ объяснила, что если не заплатит недельную ренту, ее с пятилетней дочерью выбросят на улицу. Поэтому не мог бы я ей чем-нибудь помочь?

Естественно, я тут же поспешил к ближайшему банкомату.

Она рассыпалась в благодарностях и предложила пойти ко мне выпить чего-нибудь после ужина. А я подумал, что уж сегодня без секса не останусь! Когда мы свернули на мою улицу, к нам подошел подозрительного вида субъект и предложил купить у него наркотики. Я замотал головой, но глаза у моей спутницы моментально загорелись.

— Скажите, сеньор, — она отвела его в сторону, — сколько кокаина я могу купить на 250 долларов?

После недолгих переговоров ____ велела мне возвращаться, мол, она подойдет через минуту, только закончит сделку. На часах было полпервого ночи.

Меня немного возмутило, что деньги, в которых всего полчаса назад она так отчаянно нуждалась, теперь уйдут на марафет, но решил не придавать этому значения. В конце концов, ____ была чертовски сексуальна и вполне стоит занятых у меня денег. А учитывая, что от природы ____ и так отличалась довольно живым темпераментом, у меня дух захватывало, когда я думал, какой она будет под действием кокаина. Приглушив свет и поставив диск с Синатрой, я уселся ее ждать. О Боже! Скоро я увижу свою первую бразильскую «киску»! От охватившего меня возбуждения я почти не мог дышать.

Однако, прождав полтора часа, я неохотно признался себе, что она вряд ли появится. В эту минуту я действительно пожалел о своих деньгах. Эта стерва просто меня обокрала! Закипая от злости, я отправился в постель.

В 5.15 утра меня разбудил звонок в дверь. Это была ____, хотя в женщине, проковылявшей в мою квартиру, было трудно узнать «Острую перчинку». Ее платье было покрыто отвратительными коричневыми пятнами, а под носом виднелись следы от двух высохших струек крови. Ее волосы находились в таком состоянии, словно последние четыре с половиной часа она провела на палубе парома, пересекающего Ла-Манш.

— О, Тоби, — закричала она, — этот сукин сын ограбил меня. Он продал мне стиральный порошок. — Она указала на следы крови под носом. — Но я знаю парня, он живет за углом, у которого мы можем достать по-настоящему хороший марафет. — Она приняла кокетливую позу. — Ты не мог бы дать мне еще 250 долларов?