Спасите меня, Кацураги-сан! Том 12 - Алексей Аржанов

— А ещё один откуда взялся⁈ — удивился я.

— Да Хибари Котэцу, будь он не ладен, все мозги мне проел! — выругался заведующий. — Сказал, что Кучики Акеми задаёт ему слишком много вопросов. Он, якобы, устаёт и не успевает консультировать своих пациентов. Хотя мы оба прекрасно знаем, что он просто полностью сконцентрирован на гомеопатии и не хочет больше ни на что отвлекаться.

— То есть, вы хотите, чтобы я взял и Дайго Рэна и Кучики Акеми? — уточнил я.

— Верно.

— Не вопрос, — согласился я. — Подтяну обоих.

— Странно, что вы так быстро согласились, — прищурился Ватанабэ Кайто. — Вы хотели заполучить Дайго Рэна, потому что он набрал больше всего баллов. Но Кучики Акеми набрала, наоборот, меньше всех. Не совсем понимаю вашу мотивацию

— И не нужно, — улыбнулся я. — Я свою часть сделки выполнил. Теперь ваш черёд.

— Я всегда держу своё слово, — кивнул Ватанабэ. — Сегодня же сообщу стажёрам об их новых наставниках. Как только придёте завтра на работу, вас в кабинете будут ждать два новичка. Надеюсь, вы справитесь с такой нагрузкой.

Я покинул кабинет заведующего с чувством полного удовлетворения. Всё-таки добился своего! Отвоевал себе потенциального лекаря. Кучики, конечно, будет нам мешаться, но это уже меньшая из моих проблем. Я найду способ поговорить с Дайго один на один.

Я взглянул на часы и понял, что время уже поджимает. Меня ждёт Хиджиката Хару. Мы с ним договорились встретиться сегодня после приёма в его клинике.

На метро добраться уже точно не успею. Придётся вызывать такси.

Клиника генетических болезней Хиджикаты находилась не так уж далеко от моей будущей частной клиники — на окраине района Сибуя. Я добрался до места, отметился в регистратуре, и сотрудница сообщила, что Хиджиката Хару ждёт меня на третьем этаже.

Я скинул верхнюю одежду, надел халат и быстро поднялся к кабинету главного генетика. Однако столкнулся с ним уже в коридоре. Хиджиката активно спорил с кем-то из своих сотрудников.

— Вызывайте реаниматолога! — командовал он. — Мы не можем этого допустить. Срочно возьмите все анализы по «цито»!

— Хиджиката-сан, — спокойно сказал я и приветственно поклонился.

Сложно даже описать, какой спектр эмоций пронёсся через мимические мышцы Хиджикаты.

— Кацураги-сан! — обрадовался он. — Вы чуть не опоздали. Ваша помощь мне сейчас пригодится, как никогда.

— Что случилось? — тут же перешёл в рабочий режим я.

— Пациент, которого вы должны были осмотреть, находится в критическом состоянии. Боюсь, мы его теряем. И не знаем — почему!

Глава 11

Хиджиката Хару повёл меня за собой к палате, где находился пациент, которого я должен был осмотреть.

— В каком это смысле? — спросил генетика я. — Как так вышло, что вы сами не знаете, почему теряете пациента?

— Сегодня я его сам не осматривал, — спешно сказал Хиджиката. — Это мне передали мои подчинённые. Говорят, что мальчик перестал говорить и потерял сознание. Кашлял кровью, а затем отключился! А это не вписывается в клиническую картину.

Стоп. Слишком много нюансов, о которых я не знал заранее. Теперь у меня к Хиджикате Хару даже больше вопросов, чем к моему будущему пациенту.

— Вы сказали «мальчик»? — уточнил я. — Сколько ему лет?

— Гидзуното Нэкито, — ответил он. — Восемь лет.

— Восемь лет⁈ — воскликнул я. — Почему вы сразу не сказали, сколько лет нашему общему пациенту? Вы ведь прекрасно понимаете, что я не имею права лечить детей!

В теории я могу это делать. Вернее, знаю, как лечить детей. Но с точки зрения законов и образования, которое у меня имеется, я могу заниматься только взрослыми людьми, которым уже исполнилось восемнадцать лет. Между педиатрами и другими врачами имеется строгое разделение.

За такое меня и осудить могут, если вдруг что-то пойдёт не так. Да в теории и при хорошем исходе меня имеют право осудить! Ребёнка лечат только те врачи, которые специализируются на детских болезнях.

— Кацураги-сан, каюсь, умолчал об этом, — признался Хиджиката Хару. — Но ведь вы выступите в роли обычного консультанта! Просто скажете мне своё мнение, а я уже передам указания своим генетикам, у которых есть педиатрическое образование. Вы ничем не рискуете.

Не факт. Если те же генетики вдруг поймут, что допустили ошибку, они могут свалить это на меня. Да, в каком-то смысле это — обычная паранойя. Ведь я работаю через главного врача этой клиники. Но учитывать такой риск всё же стоит. Нельзя запороть свою профессиональную деятельность на такой глупости.

Но и оставлять ребёнка в беде я себе позволить не могу. Ситуация не такая уж и простая, какой может показаться не первый взгляд. Именно поэтому нужно сразу кое-что прояснить.

— Хиджиката-сан, я готов попробовать помочь мальчику, — сказал я. — Но вы должны гарантировать, что моё имя не будет числиться в протоколах. Я здесь — просто мимо проходящий человек. Любой мой совет будет на вашей совести. Каким бы он ни оказался — хорошим или плохим.

— Даю слово, что так оно и будет. Только прошу вас, Кацураги-сан, помогите, — попросил Хиджиката Хару. — Мы уже несколько недель не можем понять, что происходит с ребёнком.

— Хорошо, — кивнул я. — Тогда пойдёмте скорее в палату. Я должен его осмотреть.

Оказавшись в палате, я обнаружил, что изо рта мальчика, лежащего на кушетке, струится кровь. Сестринский персонал пытается её остановить, но никто даже не пытается обнаружить причину кровотечения.

Кашляет кровью? Вот уж вряд ли! Такого мощного кровотечения из дыхательных путей просто быть не может. Похоже, здесь что-то более серьёзное. Но при этом — куда более простое.

— А где врачи⁈ — воскликнул я, осознав, что в палате кроме меня и Хиджикаты Хару больше нет ни одного специалиста.

— Ушли к другим пациентам, — сказал Хиджиката. — У нас сегодня сущий кошмар. Многим больным резко стало хуже.

Вот оно что… Видимо, дали медсёстрам указание — остановить кровь. Но при этом сами не поняли, откуда она идёт. Только до меня уже дошла причина этого кровотечения.

Я активировал «анализ», чтобы подтвердить свои догадки и сразу же нашёл повреждение в ротовой полости мальчика. Причём довольно сильное.

Язык отсечён почти наполовину. Ребёнок практически его откусил. А язык — это довольно сложный орган. Он почти целиком состоит из мышечной ткани, которая требует обильного притока крови. Но и на этом его функции не заканчиваются.

Так как на языке находится огромное количество вкусовых рецепторов, он требует, чтобы мельчайшие сосуды питали слизистую и нервные окончания, которых на поверхности языка очень много.

Другими словами, травма языка обычно сопровождается массивным кровотечением.

Опять же… Кашель кровью⁈ Да они спятили, что ли? Это