(не)желанный брак. Поцелуй Камня (СИ) - Мун Эми

Вильгельм нахмурился.

- Думаете, часть драгоценностей была дорога Ребекке?

- Не знаю, но проверить стоит. Возможно, что-то припомнит. Путь в Тихие Ризы неблизкий, лучше допросить старую ведьму на месте, чем слать за ней гонца.

Разумно. Что ж. Они осмотрят замок. Хотя что-то Вильгельму подсказывало – Ребекка вряд ли была частой гостьей в семейном Хранилище. Не та натура.

- Но не задерживайтесь долго, - прервал его мысли король. – Послы сели мне на шею с этой схемой.

Или просто ищут предлог, чтобы задержаться тут со своими невестами как можно дольше. Но уточнять Вильгельм не стал - не его дело. Просто кивнул и пошел обратно. И так разговор занял слишком много времени.

***

- А-альберт?!

Голос просел до тихого шепота, и очень хотелось протереть глаза, но нет – едва герцог вышел, как дверь снова открылась, и в комнате появился Альберт. Де Грейстор его убьет! Задушит голыми руками после случившегося! Как он вообще его на дуэль не вызвал еще?

- Тише-тише! – беззаботно улыбнулся юноша. – Стражник – мой хороший знакомый, учились вместе в академии. Я лишь на минутку… как ты?

- Ужасно, - призналась тихо. – Все это слишком… грязно. А ты правда пытался увидеть меня?

Лишь эта мысль согревала сердце и давала сил.

- Правда. Но меня на порог не пустили… Но теперь все кончено. Потерпи немного. Пара часов - и приговор будет оглашён, а замок вернётся тебе.

Причем тут замок? Она даже не думала о нем!

- То, что от него осталось, - пробормотала, не вполне понимая, к чему ведет Альберт.

Но юноша истолковал это по-своему.

- Что ж, Хранилище наверняка пусто. Но часть из ваших запасов вернули вместе Гиневьевой и ее дочурками.

Ее так пытаются ободрить? Семейных ценностей жаль, но ещё жальче, что все обернулось именно так.

- Полное Хранилище не вернёт замку былое… тепло.

Альберт чуть склонил голову, и светлые волосы блеснули в лучах магических ламп чистым золотом.

- Мне искренне жаль твоего отца. Но, я думаю, он хотел бы , чтобы ты и дальше радовалась жизни. Если это, конечно, возможно с таким мужем…

Тон последнего слова сочился такой неприязнью, что Бекки на мгновение растерялась. Но пока пыталась найти слов на ладный ответ, Альберт быстрым движением коснулся кончиков ее пальцев.

- …Я знаю, что ты не виновата в этом нелепом замужестве. И всегда готов быть рядом. Помочь, защитить...

Грудь стиснуло стальными обручами, мешая сделать вдох. Защитить? Так поздно уже… но она обязательно вырвется!

- А тепло замку вернуть не так уж сложно, - улыбнулся сдержанно, как будто ничего не было. – Ты же любишь баловаться с красками и бумагой. Пусть стены украсят новые картины и спрячут за собой прошлое.

Безобидная вроде бы фраза цапнула слух остренькой занозой. Баловаться с красками и бумагой? Действительно, такая безделица! Или Альберт ничего плохого не имел ввиду? Но разобраться ей не дали. В дверь тихонько стукнули.

- Мне пора, - Альберт бросился к выходу. – Еще увидимся!

Но как? Бекки не успела спросить – юноша уже выскользнул за дверь. А она вцепилась в стакан с водой и попыталась осадить всколыхнувшееся волнение. Де Грейстору нельзя давать повод…

Но вроде бы все обошлось. Мужчина стремительно вошел в комнату, а Бекки сделала вид, что испугалась.

- Заканчивайте с водой, леди. Дальше суд пойдет без нас…

Что?! О, как это хорошо!

- …А мы отправляемся в замок фон Арнет.

Глава 23

Кажется, родные стены должны были ее обрадовать. Тут больше нет змеи и ее дочурок и вроде можно вздохнуть спокойно, но... чувство, что она бродит среди руин, никак не желало исчезать.

Бекки медленно шла по пустынному коридору. Ни одной картины… Все что было ею создано, мачеха постаралась уничтожить и растоптать. Ноги сами повернули в сторону сада.

Ее любимое место… И яблоня наверняка зацвела. Они посадили ее вместе с отцом в память о маме. Ранний сорт. А яблочки такие удивительные – мякоть нежная, как первый снежок, бочок румяный, а вкусные! Герцогу бы понравилось.

Бекки чуть не споткнулась.

Странная мысль... С чего вдруг в голове мелькнул герцог, если всю дорогу она только и делала, что припоминала внезапную встречу с Альбертом?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И его «баловство» с красками…

Вот же! Въелось это слово! Ничего обидного ведь, и все равно никак не забудется! Да, для него это баловство, а ей заменяло жизнь.

Настырное недовольство сидело в груди колкой занозой и никак не желало пропадать. Совершенно растерянная, Бекки вышла во двор.

В лицо пахнул свежий ветерок, и щеки расцеловали солнечные лучи. Взгляд пробежался  знакомому месту. Да, яблоня уже цвела, осыпанная белоснежными лепестками. А под ней качели. Отец ставил их сам, для мамы. Мачеха об этом не знала, иначе бы сломала в первый же день замужества. Непонятно, почему отец не рассказал – со временем по ее указке он делал вообще все, но вот… Значит, любовь к матери была сильнее.

Бекки провела ладонью по сиденью, стряхивая белую нежность на землю. А под сердцем опять шевельнулась тоска. Теперь ее некому подтолкнуть. Ну что ж, она и сама справится. Иногда Альберт тоже уставал ее раскачивать и придумывал предлог, чтобы уйти. Бекки чуть нахмурились. Глупое воспоминание. Они были детьми.

Качели чуть слышно скрипели на каждое покачивание. Давно не смазывали… Да и кому этим заняться? Слуг осталось всего двое – остальных мачеха распустила.

Ветер тихо ронял на платье лепестки. Бекки упиралась носочком в землю, а пальцы медленно гладили отшлифованную мастером и временем древесину.

Как же все поменялось…

- Подвиньтесь, леди.

***

- Создатель!

Фею чуть не сдуло в противоположный конец сада. Подпрыгнув, Ребекка вскочила на ноги и сжала кулачки. А Вильгельму на секунду показалось, что на него бросится разъярённая фурия.

- Я польщен, - хмыкнул в ответ. - Могли бы не вставать, тут место для двоих, - нагло устроился на качелях.

Девушка мило приоткрыла ротик. Смотрела на него во все глаза, а на личике ни следа былой тоски. Вот и отлично! Вешать нос и предаваться тягостным воспоминаниям не к лицу юной леди. Ребекка выглядела так же печально, как хрупкая фея в его мастерской. Он не смог пройти мимо. Захотелось немного встряхнуть. Вдохнуть жизнь, пусть не Даром, но словами. И, кажется, получилось.

- Вы… вы что, и качели любите?!

Вильгельм только плечами пожал:

- Последний раз качался… не помню. Наверное, был ребенком. Садитесь, - похлопал рядом, – не трусьте.

Девушка фыркнула и тут же устроилась на противоположном конце сиденья.

- Ой! – схватилась за бортик, когда он оттолкнулся от земли.

- Понимаю, это слишком. Вы привыкли к сонным покачиваниям…

- А вот и нет! Я почти до веток доставала!

Вильгельм мысленно хмыкнул. Добиться своей цели оказалось на удивление просто. Ребекка совершенно не умела кокетничать и бросалась в словесную атаку, как храбрая мышка. И будь он проклят, но такая открытость лучше утомительной беседы, когда истинная суть прячется за ворохом словесных покрывал. Терпеть не мог их снимать!

- А перед этим пару раз улетели в кусты.

- Один только!

Все-таки он хохотнул. Забавная. Искренняя в своих порывах и свежая, как дыхание весны. Девушка тоже улыбнулась. Немного робко, но и этого хватило, чтобы в сине-золотых глазах исчезли последние крупинки грусти.

- Вы шутите, герцог.

- Отнюдь. Теперь я знаю страшную тайну – вы валялись в кустах.

Фея смешно запыхтела и надулась:

- А вы воровали яблоки!

- О, да! И не жалею ни об одном. Они были такие вкусные…

Девушка не выдержала и тоже фыркнула, улыбаясь уже по-настоящему – открыто и нежно. А у него пальцы кольнуло от желания прикоснуться к этой улыбке. Попробовать ее на вкус - наверняка она слаще самого изысканного вина…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Проклятье! Нет. Нельзя забывать о своих изначальных планах!

Ветер шевельнул ветки, и на их головы рухнул каскад белых лепестков. Нежный запах яблони дразнил обаяние, а девушка перед ним – ощущения, которые лучше бы засунуть поглубже, или избавиться совсем.