Девушка раздора - Владимир Григорьевич Колычев

— И выходил… Вы видели, как его убили?

— Я не знала, понятия не имела. Вышла вот, смотрю, он лежит… Ноги подкосились.

— Может, вам стоит присесть? На каком этаже вы живете?

— На шестом.

— Одна?

— С дочерью. Она сейчас в детском садике, я за ней как раз иду.

— Я думаю, ничего страшного не произойдет, если вы немного задержитесь.

— Страшное уже произошло! — кивнув на труп, сказала Татьяна.

Но Степан ей почему-то не поверил. Да, она очень переживала, и ноги у нее могли подкоситься. Но смерть Соломона при этом она воспринимала не как утрату, а как избавление. Во всяком случае, Степан так подумал, глядя на нее.

Глава 11

Квартирка двухкомнатная, улучшенной планировки, хороший ремонт, новая мебель. В доме чувствовался достаток, и вряд ли здесь обошлось без Соломона.

— Татьяна Николаевна, мне нужно знать все! — сказал Степан, едва переступив порог.

— Что все?

— Давно вы встречаетесь с Соломоновым?

— Ой! — Татьяна и с досадой, и жеманно махнула рукой.

— Давно?

— Он еще мальчишкой за мной бегал. Влюбился, в любви признавался. Мужа моего чуть не убил… И я его чуть не убила. Взяла палку да как дала!.. Думаете, обиделся?

— А где ваш муж?

— Так развелись… — Татьяна выразительно провела рукой по животу, Степан вопросительно приподнял бровь, и она пояснила: — Детей у нас не было, он другую нашел… А я Светку родила.

— Сколько ей?

— Пятый год уже… Если вы думаете, что от Кости… Не от него… Был у меня один, Костя его перед выбором поставил: или Сергей уходит, или ложится в гроб… А Сергей хорошо знал, кто такой Соломон.

— Сергей ушел, и с тех пор вы встречались с Костей?

— Да, уже три года.

— Вы жили с ним?

— Одно время жили, он приезжал, оставался на ночь. Потом стал приходить только днем… Нет, я не переживала, как раз наоборот, мне чем реже… — Татьяна осеклась и поспешила зажечь конфорку под чайником.

— Он вас не обижал? — спросил Степан.

Татьяна встрепенулась и резко посмотрела на него:

— А почему это вас интересует?

— Мне кажется, вы не очень его любили.

— Не любила, и что?

— И мужа он вашего хотел убить, и с отцом вашей дочери разлучил.

— К чему вы клоните? — подозрительно сощурилась женщина.

— Я же сразу сказал, что хочу знать все. Выводы я буду делать потом.

Степан уже взял на заметку некоего Сергея, но пока не торопился расспрашивать о нем.

— Выводы… А то вы не знаете, чем занимается Костя. Занимался.

— Знаю.

— А я даже не знаю, как его убили.

— Застрелили.

— Тогда почему я не слышала выстрелов?

— Пистолет был с глушителем.

— И у Кости был пистолет с глушителем, я видела. Потому что он бандит. И убили его такие же бандиты.

Степан внимательно смотрел на женщину. Оправдывалась она, что это — реакция на подозрения в ее адрес, или она действительно в чем-то виновна?

— Когда вы видели пистолет с глушителем?

— Давно, случайно обнаружила… Так пистолет всегда при нем был, а тогда он еще и глушитель с собой прихватил.

— Когда тогда? — настаивал Степан.

— Перед самым Новым годом.

— С кем он тогда воевал?

— Вы милиция, вам видней.

— Или убить кого-то собирался?

— Может, и собирался… Думаете, мне легко с ним было? Нет, он меня не обижал, подарки делал, с ремонтом помог. Я даже с работы уволилась, ему не нравилось, что я других мужчин стригу… Но мне страшно с ним было. По ночам вздрагивала, вдруг киллеры придут, чтобы нас убить!

— Может, он опасался кого-то? Может, говорил, что у него проблемы?

— Да у него всегда проблемы. Но мне он о них не говорил. И если бы ему угрожали, он бы мне не сказал. Он любил говорить, что работа у него опасна и крута, но чем конкретно он занимался, никогда не упоминал. У него все под контролем, говорил. И деньги текут рекой…

— С ремонтом, говорите, вам помог?

— Да, помог. Сам людей нашел, сам ремонт оплатил. А что?

— Да нет, все хорошо…

Степан выглянул в окно, из которого был виден и подъезд, и труп на площадке перед ним. Автомобили в ряд, крутых иномарок среди них не видно, но так того же Грамотея Соломон подрезал на обычной «девятке». Вряд ли он сильно разбогател с тех пор.

Автомобилей перед домом немало, но ни одному из них следствие внимания не уделило. А если Соломон подъезжал к Татьяне на машине, Ветошников уже нашел бы ключи от нее, техпаспорт с указанием номера. Грех не осмотреть автомобиль потерпевшего, но пока никакого движения.

— Костя на машине к вам приезжал?

— Во дворе матери машину оставлял. Он сначала к ней заходил, потом ко мне.

— А мать в соседнем доме живет? — в раздумье проговорил Степан.

За Соломоном определенно следили, устанавливали график и схему его передвижений. И про мать знали, и про любовницу. Если так, то у киллера было много вариантов: Соломона могли застрелить и у подъезда, и на тротуаре по пути к тридцать седьмому дому. Второй вариант даже предпочтительней, в этом случае даже наводчик не особо нужен. Можно просто стоять у проезда и ждать, когда мимо пройдет Соломон. Но, видимо, киллеры легких путей не искали.

— Да, мать в соседнем доме живет.

— А он всегда машину возле тридцать седьмого дома ставил?

— Да нет, когда как. Вчера здесь бросил, вчера он к матери не заходил.

— А вы поддерживаете отношения с отцом вашего ребенка?

— А что?

— Чем Сергей занимается, где работает?

— В пожарной части.

— Пожары тушит?

— Пожары.

— Смелый, наверное, мужчина!

Степан снова глянул в окно, откуда можно было увидеть стоявшую у третьего подъезда белую «семерку». Прямая видимость позволяла Татьяне подать знак, просто махнуть рукой киллерам, давая понять, что Соломон спускается вниз.

— Ну, не трус… Хотя и не герой. Медаль у него «За отвагу на пожаре», а перед Костей спасовал… Правда, мы тогда в ссоре были, когда Костя на меня насел.

— Но потом же помирились?

— В какой-то степени.

— И Сергей решил вас вернуть?

— Я так и думала, что вы Сергея обвините! — всплеснула руками Татьяна, с досадой и укором глядя на Степана.

— И тем не менее вы сказали о нем, — заметил он.

— Ну вы же сказали, что хотите знать все, а я, дура, проболталась.

— Вы так и не ответили на мой вопрос. Вы поддерживаете отношения с вашим Сергеем?

Татьяна протяжно вздохнула, мотнув опущенной головой.

— Как вы думаете, поддерживаем мы с ним отношения, если он отец