Жениться по приказу (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна

Наверное, я сказал что-то не то, потому что она осторожно высвободилась из моих объятий и мгновенно стала снова ледяной и неприступной.

— Спасибо вам, князь. Наверное, я вела себя недостойно. Простите, больше такого не повторится.

О чём она? Думает, что я буду ругать её? Не доверяет мне? А что я сделал, чтобы Натэлия могла мне доверять? Драги дери, как же это сложно!

— Я тебе верю, — ответил тихо. И больше не знал, что сказать. Между нами словно встала стена. Я не мог найти слов. Я никогда не умел разговаривать с женщинами. С Вивьен было проще. Она всегда знала, что я хочу сказать, ну или думала, что знает (как теперь понимаю я). Хотелось прижать Натэлию к себе и никогда не отпускать, сказать, что всё это выдумка и обман, что я люблю только её. Но я боялся, что она испугается и убежит.

Мы стояли молча, как два самых близких и в то же время самых далёких человека. Так глупо и непонятно. Пошёл снег. Маленькие снежинки, кружась садились мне на плечи, на волосы Натэлии и мигом таяли.

— Пойдём домой, а то ты замёрзнешь. — Я протянул ей руку. Натэлия, видимо, хотела что-то ответить, но промолчала и доверчиво протянула мне руку. Я посчитал это добрым знаком и осторожно повёл её к дому.

У самого крыльца я остановился, не решаясь открыть дверь и разрушить ту странную волшебную и снежную сказку, в которой мы сейчас находились.

— Так хорошо, — тихо сказала Натэлия, первой нарушив молчание.

— Погуляем ещё? — Спросил. Она кивнула. — Тогда я попрошу принести плащ.

— Не надо плаща. Здесь не холодно.

Я кивнул, смотря на неё, как завороженный. Мне она казалась сейчас просто прекрасной и волшебной, сказочным существом, одной из потомков Прародителей, спустившихся с небес на землю. Кажется, сейчас я понимал Маэлора путешественника из легенд, зачитанных мною в детстве до дыр. Хотелось безумствовать и плыть на край света, всё дальше и дальше, ради неё одной. Странно, но ведь и книги мы любили одни и те же. Я вздохнул и шагнул с крыльца обратно, в снежную сказку.

Прошло ещё несколько минут. Мы молча шли по тропинкам. Я позволил Натэлии идти куда она желает и просто следовал рядом. Странно, но меня никак не тяготило это молчание. С ней было приятно просто молчать. С Вивьен никогда такого не было. Она стрекотала всегда как сорока. Я вспомнил первую жену и почему то её образ перестал казаться таким привлекательным, как раньше. Наверное, я изменился, а, может быть, просто раньше не с чем было сравнивать.

Через четверть часа снег повалил уже хлопьями. Я снял с себя сюртук и, не слушая никаких возражений, накинул на Натэлию. Я понимал её, чувствовал, что она тоже боится утерять то хрупкое волшебство, что возникло между нами. Вдруг если мы вернёмся домой, всё исчезнет как странный чарующий сон.

Наконец мы подошли к беседке. Натэлия легко вбежала наверх по ступеням, прикасаясь пальцами к шершавому дереву. Эта деревянная беседка была такой старой, что по мнению всех аристократов, случайно забредавших в имение, её следовало давно уже сломать. Но мне она была дорога. Почему — не мог сказать. Чувствовал что-то живое и дорогое в ней. И мне было приятно, что Натэлия пришла именно сюда. Она стояла, словно ждала меня. Я подошёл и встал рядом.

— Если ты не против, мы могли бы всё начать сначала, — начал я тихо, дотронувшись пальцами до её руки.

— Сначала? — Кажется, она удивилась.

— Да, как будто мы не женаты, а встретились вот здесь и сейчас в первый раз. И может быть тогда ты не захотела бы дружбы принца.

— Мне не нужна его дружба, — она подняла на меня глаза. И в них было что-то такое, от чего мне сразу стало жарко. И добавила. — Мне хватило вашей, если бы вы могли дать мне её полностью и всецело.

— Я могу и не только дружбу, — я не удержался. Наклонился, и прижал её руку к губам.

Она покраснела, но руку не отдёрнула.

— Я боюсь вам доверять, — произнесла тихо, умоляюще, как будто просила доказать, что это неправда. — Я уже поверила один раз.

— И я не оправдал ваших ожиданий?

— Я не про вас, — она отвела глаза, хотя я понимал, что говорит она именно про меня.

— Так ты ведь не дала мне возможности оправдаться, не спросила, что и почему я делаю. Зато поверила принцу. Разве это справедливо? — Я не заметил, что перешёл на ты.

— Я слышала то, что вы сказали в день нашей церемонии в храме. Слышала и не могу забыть. — Она отвернулась. Сейчас снова станет холодной и неприступной.

— Я был неправ, — ответил тихо. — Прости меня. Но я искренне верил, что любил Вивьен и моё сердце навсегда останется с ней.

— А теперь? — Она пытливо посмотрела на меня. — Принц сказал мне, что вы двоеженец, князь. Поэтому обряд и не состоялся.

— Если это и так, то не по моей вине.

Я видел, что она мне не верит. Колеблется. Боится показать то, что думает и чувствует сама. Нет уж. В этот раз я не упущу её. Я кратко рассказал всё, что случилось до свадьбы и после. Скупо, в двух словах. Меня не надо было жалеть. Я хотел не жалости, но любви.

- Всё правда так было, вы не лжёте мне? — Это звучало почти как мольба. Я невольно улыбнулся. — Чему вы улыбаетесь?

Её лицо напротив моего и снег падает на её волосы, укрывает своим покровом платье и мой сюртук.

— Я подумал, что редкая женщина догадается спросить у того, кому она не верит, правда ли то, что он рассказал. Тут остаётся либо верить либо нет.

— И вы даже не станете меня убеждать? — Она вдруг лукаво улыбнулась.

— Ни за что, — я улыбнулся в ответ, принимая правила игры. — Просто предложу тебе проверить на деле. Отныне никаких секретов.

— Прям таки и никаких?

— Обещаю, — я не удержался и провёл рукой по её волосам, потом по плечам, стряхивая пушистый снег.

— И возьмёте меня, если я попрошу к королю.

— Возьму, только боюсь, там может быть опасно для тебя, — я нахмурился. — С некоторых пор Марку я не доверяю от слова «совсем». Он ведёт какую-то свою игру.

— Но пока ведь нет никакой опасности.

— Пока — нет. Но это, наверное, ненадолго. — Я вздохнул, возвращаясь из нашей чудесной сказки к обычной жизни.

— Это — самое главное, — И Натэлия доверчиво прижалась ко мне, положив голову на плечо. Я стоял, прижимая её к себе, боясь дышать. Жалко, что каждая сказка рано или поздно заканчивается. Но я ещё не оставил мыслей уехать из страны. Надо продумать все пути отхода. Сейчас, когда жизнь моей жены полностью зависит от меня, мне нельзя ошибиться.

Натэлия

Всё, что произошло за последние часы, казалось, мне какой-то прекрасной волшебной сказкой. Оставив Фердинанда внизу, я отправилась в свою комнату, чтобы переодеться к обеду. Не то чтобы я до конца поверила своему супругу, но сердце стучало, будто сошло с ума. Я посмотрела на себя в зеркало. Растрёпанная, с мокрыми от растаявшего снега волосами, в мужском сюртуке, но с горящими глазами. Я прижала руки к пылающим щекам и невольно улыбнулась своему отражению. Сегодня я счастлива. Вопреки всей осторожности о которой кричит мой разум, я хочу поверить сердцу, хочу быть счастливой.

И правда, чего это я? Готова была простить то, что князь до конца жизни останется верен умершей супруге (вспомнила своего отца), но даже не пыталась найти ему оправданий. А оказалось, что мы оба просто заложники королевской игры. Я не знаю, что Его Величеству нужно от нас, но надеюсь, что он угомонится и даст нам пожить счастливо здесь, далеко от столицы. Раз уж он сам связал нас брачными узами. Хвала Небесам за это. Всё что не делается — к лучшему. Я вспомнила эту любимую поговорку моей гувернантки и улыбнулась.

А через десять минут уже переодевшись и почти согревшись я спускалась в столовую, чтобы разделить с супругом трапезу. Адели обедала в своей комнате с няней. Стыдно сказать, но за последние дни, мои мысли были заняты чем угодно, только не сестрой. Хотя няня рассказывала мне, что Адели часто прибегала ко мне, по несколько раз в день, когда я лежала без сознания, и её только с огромным трудом можно было уговорить уйти от моей постели. Я обязательно поговорю с ней и поиграю, как раньше, в далёком, как мне казалось уже прошлом, несколько месяцев назад.