Операция «Спасти кота» - Нелли Ускова

лице Зинаиды Павловны отразилась добрая улыбка. – Нашла на чердаке чернила мои. У меня их много было ещё с советских времён, когда в школе работала и писали чернилами. Были красные, синие, фиолетовые. Сначала они с Карой рисовали ими, а потом, смотрю, Софа петуха поймала и раскрасила. Всего! И клюв, и перья, и гребешок!

Сеня прыснул от смеха, представив себе фиолетового петуха, но старушка тоже посмеивалась.

– Я как увидела: «Софочка, да как же так?! Да зачем ты его так?!» – Зинаида Павловна поморгала, припоминая. – Имя ему ещё тогда дала странное «Брюссель… Бордель…» – прищурилась она, но махнула рукой, так и не вспомнив. – А Софа мне и говорит: «Зато он теперь красивый, его будут любить все курицы в округе!» Цыплят потом фиолетовых ждала, а ко мне все соседи ходили смотреть на это чудо.

Что в восемь лет, что в двадцать, по историям бабушки казалось, что Соня не сильно изменилась. Потом рассказ плавно перешёл на Карину, та, как выразилась Зинаида Павловна: «собрала тем летом всех кобелей у ворот», и старушка принялась ворчать, как гоняла парней на мотоциклах и не пускала девушку гулять по вечерам.

– Красивая, но свистушка, – вздохнула бабушка и покачала головой. – Сашка не держит их в узде, Лариска пытается воспитывать, да поздно, они уже друг друга воспитали.

В это время на кухню вышел отец семейства, и, умывшись, присоединился к завтраку, за ним подтянулись и остальные.

– Сень, а поехали на речку! – загорелась Соня.

– Я с вами! – встряла Карина.

Вода была холодная, и Соня заходила в реку, наверное, полчаса. Сеня уже переплыл реку дважды и порывался обнять девушку или обрызгать, но она заявила, если он так сделает, не будет с ним неделю разговаривать, но он всё равно приложил ледяные руки к спине девушки, и Соня взвыла так, что птицы на деревьях разлетелась в разные стороны, а уши заложило. Карина даже не стала пытаться залезть в воду, но валялась в купальнике на берегу, и услышав душераздирающий вопль, сразу же вскочила и начала возмущаться. Сеня смеялся, но девушка, похоже, и правда обиделась на него и тут же выбралась на берег.

Сеня театрально раскаивался в своём проступке, говорил, что нет ему прощения, обещал искупить вину поцелуями. Главное, что Соня рассмеялась, и хотя сначала стеснялась сестры, но потом без зазрений совести целовалась даже на глазах у Карины.

Соня ловила закат уже в городе у реки, и следом Сеня отвёз девушку домой:

– У меня последняя неделя учёбы, нужно курсяк дописать и сдать, потом сессия начнётся, – с тоской делилась планами Соня.

Она будто спрашивала разрешение у Сени подготовиться к сессии, хотя было понятно, к чему она клонит. Парень забрал всё свободное время у Сони, она стала меньше спать, а перед экзаменами сказала, что вряд ли получится увидеться, ведь будет ночевать у Крыши и готовиться с ней.

– Хорошо, сдавай свою сессию, – вздохнул он. – Пиши, когда будешь свободна.

– Ты вообще ко мне не приедешь за эти три недели? – заволновалась Соня.

– В следующую субботу приеду, но к вечеру, после смены отосплюсь, – прикинул Сеня свой график.

– В субботу вечером у меня свадьба, – поджала губы Соня.

– Пригласишь? – косился на неё с улыбкой Сеня.

Она опять вспыхнула смущением и принялась оправдываться:

– В смысле буду петь на свадьбе.

– Тогда до воскресенья!

29. Переписка за спиной

Трёхнедельная сессия Сони стала для Сени испытанием и не только из-за долгой разлуки, скорее из-за пожирающей изнутри ревности. Хоть они и созванивались ежедневно, постоянно переписывались, и Соня по-прежнему постила частички своей жизни в инстаграм, но ревность не утихала.

Перед очередной свадьбой Руслан решил провести стрим репетиции. Сеня смотрел, но их постоянные шутки и смех между песнями выводили из себя, он не хотел делить Соню ни с кем, особенно с этим болтливым и смазливым музыкантом.

После первого экзамена Соня выложила пост, где торчали четыре женских ноги в пёстрых носках на фоне экрана телевизора, между ними лежала большая пачка чипсов и подпись: «Отмечаем с Крышей сданный экзамен». И Сеня вновь ревновал. Хоть и знал, что девушка ночует у подруги, они вместе учат, но изнутри грызли мысли, что Соне хорошо без него.

Он скучал, Сони не хватало физически, пусть она незримо была всегда рядом в сообщениях и милых эмодзи, но виртуальная Соня – не живая, ни один смайлик не заменит её улыбок, смеха и шуток.

Как ни странно, но понимание он нашёл у Карины, той тоже было тоскливо, и стоило сестре перебраться к подруге, как Карина начала атаковать Сеню сообщениями. Сначала он деликатно отмалчивался, один раз недружелюбно ответил: «Оставь меня и Соню в покое!»

Но девушка не сдавалась, и, похоже, зацепила в Сене больную струну сообщениями о сестре, парню стало интересно видеть Соню глазами сестры, он всё больше и больше понимал Карину, их взаимоотношения, расспрашивал, и сам же находил ответы на свои переживания.

Карина писала:

"Тоже грустишь без Соньки? Я ревную её к подруге, она ей ближе, чем сестра.

И она мне не нравится, я её боюсь.

Знаешь, она мне однажды сказала,

что я исчадие ада,

и она хочет выдрать мои волосы и повозить меня рожей об асфальт.

Нормальная, как думаешь?!"

"Наверное, ты чем-то обидела Соню."

"У меня нет никого ближе Соньки!"

"И поэтому ты постоянно портишь ей жизнь?"

"Нет, просто ей достаётся всё самое лучшее.

Я тоже так хочу!"

"Так добивайся! Зачем отнимать у Сони то, что она любит?

Неужели тебе её не жалко?"

"Иногда жалко("

"Тогда не делай так!"

"Она тогда совсем про меня забывает."

"А такими поступками Соня рано

или поздно начнёт тебя ненавидеть,

вычеркнет из своей жизни.

Когда-нибудь она тебя не простит."

"Думаешь?"

"Знаю!