Дрозд - Кирилл Алексеевич Простяков

Владислав подумал, что это была кондукторша, недосчитавшая у него деньги за проезд. Однако, взглянув в окно, он понял, что это всё ещё не его остановка. Владислав отчаялся снова уснуть. Но вдруг ощутил рядом с собой какого-то человека. Посмотрев налево от себя, рядом с ним сидела девушка со светло-рыжими волосами. Она говорила с кем-то по телефону, и, возможно, думала, что сосед её не слышит.

– Я уже еду, – говорила она. – Скоро буду дома, мам. Угу. Да… да конечно я помню, что у папы день рождения. Да, немного устала. Завтра последний день и два выходных. Хорошо, я куплю…

На ней было тёмно-сиреневое пальто. Тонкий чёрный шарф обвязывал шею, красивые зелёные глаза направились в сторону. Она убрала телефон от уха и положила его в свою сумку. Владислав посмотрел на неё ещё раз. Он подумал о чём-то непонятном. О том, что ему хочется смотреть на неё, не переставая.

Девушка заметила Владислава разбуженным.

– Ой, извините, я разбудила вас? – забеспокоилась она.

– Ничего страшного, – ответил тот. – Даже спасибо. Я бы мог проехать мимо остановки.

Она улыбнулась ему в ответ. Эту улыбку он сравнил с той, которую видел два года назад, с той улыбкой, которую любил. Почти такая же запоминающаяся. Но всё равно иная.

– Простите, что я села к вам. Мест совсем не было.

– Я не против.

Она снова изобразила милую улыбку. Тогда Владислав стеснялся своего побитого лица. Но ему казалось, что эта девушка и сама на него смотрит, разглядывая синяки. Но почему-то это не вызывало в ней опаски или, как у него, отвращения. Владислав сел ровнее, вытащил наушники из ушей. Он взглянул на окно. Дождь прекратился, небо осталось свинцовым.

– Такая мрачная погода… Она уже целый месяц стоит.

– Больше, – уточнил Владислав.

– Возможно. Солнце здесь стало редкостью. Я даже не помню, когда в последний раз его видела.

Он подумал об этом же. Но почему-то взглянул на неё.

– Вам далеко ехать? – спросила его девушка.

– Нет. Скоро уже конечная. А тебе?

– Ещё десять минут.

Он вновь увидел её улыбку. Она улыбалась только ему. Её светло-рыжие волосы, розовая кожа на лице и прекрасные глаза вызывали в нём практически то же движение губами. Но этого не появлялось.

– А как вас…

– Тебя. Можно на «ты».

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Владислав.

– Меня Надежда. Очень приятно, – она попыталась протянуть ему руку, но постеснялась. Владислав увидел это и сам её пожал.

– Мне тоже.

За окном показался тёмно-зелёный лес. Владислав не хотел отпускать её руку. Он и сам не заметил, как держал её уже пару секунд. Тогда ему пришлось отвести от неё свой взгляд и выйти из автобуса. Но он встал прямо у выхода и не решался идти к Дарье. Владислав терзал себя вопросом, а что же будет с ним дальше. Он не может быть с ней, с этой девушкой. Это решение было принято им уже давно, что вообще ни с кем он больше не будет. И тогда Владислав вышел из автобуса. Ему хотелось развернуться и сесть обратно. Однако он не стал этого делать. Владислав побрёл к могиле своей девушки, мягко ступая по грязной земле.

Она вышла позже, чем он. Её остановка показалась на горизонте только спустя десять минут. Девушка сидела одна, на левом кресле. Справа же находилась пустота. Владислав ушёл. Но она помнила его взгляд. Девушка приготовила свой зонт. Открывшиеся двери и сами велели ей выходить. Оказавшись на холодном ветру, ей показалось, что скоро стемнеет. Надежда направилась домой, бродя по улочкам мокрого города и прячась всем телом под чёрным зонтом. Она несла с собой бежевую сумку, куда собиралась положить подарок для своего отца. Девушка перешла дорогу, когда светофор окончательно загорелся зелёным, а секунды стали идти вновь. Она проходила мимо торгового центра, в который решила зайти.

Надежда увидела здесь целый муравейник. В субботу такое было далеко не редкостью. Люд приобретал товары по скидкам, надеялся успеть первым взять какой-то очередной ненужный товар, который в будущем останется пылиться в шкафу, на полке, где-то рядом, однако он всё равно будет не нужен. Надежда не искала чего-то подобного, ненужного. Её отец заслуживал хорошего подарка.

Пройдя через вход, девушка разыскивала глазами что-нибудь мужское. На её ум тут же приходила новая бритва, возможно, какой-либо гель для бритья, или, может быть, чехол для очков, который она заметила перед собой. Надежда была слегка встревожена, что не сможет определиться с подарком. Тогда она подалась в алкогольный отдел. Рядом с ней предстал огромный выбор напитков, способных сделать с человеком всё что угодно. Надежда не увлекалась алкоголем столь много, чтобы сразу же определиться. Тогда она смотрела только на ценник. На самой верхней полке оказался коньяк, упакованный в картон, связанный верёвками, по-своему элегантно украшенный. Надежда взяла его в руки и присмотрелась к цифре: 4999 рублей. Скидка. Кивнув, она пошла на кассу.

Женщина с чёрными волосами, находящаяся за кассой, попросила у Надежды паспорт. Та вгляделась в её фотографию, сделанную ещё пять лет назад, на котором этой девушке всего лишь четырнадцать. Сейчас она заметно повзрослела. Да настолько, что спокойно может приобретать спиртное.

– С вас четыре тысячи девятьсот девяносто девять рублей.

– Пожалуйста, – сказала тихо Надежда, передав женщине деньги одной купюрой.

Она убрала дорогой подарок в свою сумку и вышла из торгового центра.

Девушке осталось пройти совсем немного. Она шагала по улице под чёрной тканью, сунув свободную руку в карман тёмно-сиреневого, намокшего пальто. Надежда почувствовала холод. Ветер пробирался ей под свитер, а зонт словно собирался улететь от неё в другой мир. Тогда Надежда ускорилась, пошла быстрее, обходя лужицы. Дождь возобновился в совсем ином виде. Он давил на неё, заставлял прятаться. Надежда почти бежала домой, но не могла делать это проворнее. Её предчувствие сбылось. Стемнело, загорелись фонари. Наступивший вечер укрыл от неё родной дом. Надежда устала, измоталась за весь день так, что ей хочется упасть прямо тут, на улице. Но она сумела дойти.

Она повесила пальто на крючок, положила сумку с подарком на комод в коридоре и сняла с себя сапоги. Девушка услышала, как её семья общается около телевизора. Она не стала здороваться, ведь ей сейчас хотелось не этого. Надежда зашла в ванную, посмотрев в зеркало. Макияжа на ней почти не было, однако и тот, что был, слегка подтёк. Она взяла ватку со стирающим средством и смыла с себя всю тушь. Её лицо с почти смыкающимися веками, даже так вызывало удивление. Такая молодая девушка, хоть и с вялым лицом, всё равно блистала перед зеркалом своей красотой. Надежде так никогда не казалось, она не называла себя даже симпатичной. Может, потому, что парни часто отрекались от неё, оставляли одну. И тогда она утратила всю веру в себя, всю веру в какое-либо счастливое будущее.

Надежда разделась. Она бросила на коврик в ванной свой зелёный свитер, спустила с ног джинсы, оставшись в одном нижнем белье. Её светло-рыжие волосы разлетелись по всей голове. Она собрала их в одну косу и положила на плечо, наклонив голову. Даже такая картина не могла её удовлетворить, она постоянно думала, что её внешность не заставит мужчину проявить к ней интерес. Она считала себя побитой судьбой. Надежда разделась полностью, скинув и нижнее бельё в ту же кучу из собственной одежды. Она включила тёплую воду, залезла под сильную струю воды и пыталась хорошенько отмыться от всего плохого.

Через пару минут она уже вышла из ванной совсем сухой. Надежда прошла в свою комнату, переоделась в домашнее и взяла свою сумку из коридора. Она вытащила коньяк, готовясь преподнести его отцу. Пройдя к нему, она заметила, что её мама уже находилась на кухне. Надежда незаметно подкралась к папе и обняла его за шею двумя руками, поцеловав в щетинистую щёку.

– С днём рождения, дедуля! – иронично улыбаясь, сказала она.

– Да? А у тебя есть для меня внуки? Дедуля… – её отец усмехнулся и поцеловал дочь в ответ. – Спасибо, Надя.

– Вот, держи. Это тебе. Только ты уж постарайся не выпить его за день.

Коньяк упал тому на штаны. Отец Надежды приблизил этот подарок к свету от телевизора в тёмной