Этнографические исследования развития культуры - Эдуард Саркисович Маркарян

На островах Малаита и Шуазель этикет был более развит, возможно, под влиянием полинезийцев, контакты с которыми там зафиксированы. В этих местах считалось, что важный человек всегда должен находиться «наверху» и не только социально, но и пространственно. Поэтому простые общинники никогда не отваживались стоять или сидеть выше его и в присутствии лидера сгибались в поклоне. Лидер обращался к сидящей толпе стоя, а во время процессий всегда шел впереди. На этих островах было запрещено касаться «большого человека», в особенности его головы, зубов и волос. В его доме имелась особая дверь, в которую мог проходить только он один. Его личность и собственность в большей мере, чем личность и собственность других мужчин, были табу для женщин. На о. Малаита «большие люди» держали себя с исключительным достоинством. В частности, от них требовалось особое поведение при участии в танцах[228]. На о. Гуадалканал существовал обычай «пинополо» — ритуальный отказ «большого человека» от собственности. Там для повышения своего престижа богачу полагалось тайно уносить в корзинах свое богатство, состоявшее из связок раковин, и зарывать его в землю. Обычно богачи старались это делать так, чтобы молва об их поступке широко распространилась. Тем самым их авторитет усиливался[229].

Материальная бытовая культура, связанная с институтом лидерства, была на Соломоновых островах развита слабо. Лидеры носили ту же одежду, что и простые общинники, работали такими же орудиями, ели столь же неприхотливую пищу. Правда, им чаще удавалось отведать свинины. Дома лидеров отличались в основном лишь более крупными размерами, кроме того, в связи с широким распространением в их среде многоженства они, видимо, являлись владельцами нескольких домов[230]. На о. Шуазель каждый бату обладал «лопо» — святилищем духа прежнего бату, где хранились останки покойного, в особенности зубы, обломки челюсти, некоторые принадлежавшие ему мелкие вещи. Там же находились магические снадобья, которые бату брал каждый раз с собой, отправляясь в путешествие. У бату имелись особые личные вещи (мешок, коробочка для извести и ступка), прикасаться к которым всем остальным было запрещено[231].

В некоторых районах размер брачного выкупа также отражал социальные различия. На островах Гуадалканал и Малаита богач платил за невесту дороже, чем бедный[232], на о. Шуазель, напротив, за дочь богача полагалось давать больший выкуп, чем за других невест[233]. Кое-где, правда, величина брачного выкупа частично определялась поведением самой девушки. Так, на о. Малаита дороже всего стоила невеста, обладавшая грациозной походкой[234]. На о. Сан-Кристобаль, где знатность чаще всего наследовалась, брачный выкуп был одинаков для всех[235].

На некоторых островах, где девушкам до брака не полагалось вступать в половые отношения, лидеры способствовали развитию проституции, наживаясь на этом[236].

В ряде случаев богач являлся организатором представления, сопровождавшего пир. Для этого он нанимал танцоров и певцов, а также приглашал из другого поселка специалиста, который разрабатывал «сценарий» и готовил выступление. После пира богач вместе с «артистами» мог устраивать выступления в соседних поселках[237].

Становление наследственного принципа приобретения высокого статуса усиливало интерес к генеалогиям. На о. Шуазель, например, «большие люди» являлись лучшими знатоками генеалогий своей и соседних групп, истории отдельных родов и взаимоотношений между ними. Эти знания использовались ими в проведении той или иной политики[238]. На о. Малаита колдунам были известны генеалогии до 30–38 поколений[239].

Социально-культурные различия ярко проявлялись в погребальном ритуале и связанных с ним церемониях. Повсюду похороны богатых и знатных людей совершались с большой пышностью и нередко по иному обряду, чем у простых общинников. На о. Гуадалканал простых людей хоронили вне дома, а «больших людей» — под полом дома. Труп богача предварительно заворачивали в циновки вместе с некоторыми ценностями (связками раковин и зубами дельфинов). В изголовье захоронения втыкали бамбуковую жердь и время от времени лили в нее воду, чтобы ускорить разложение мягких тканей. Позже череп доставали и на некоторое время вывешивали перед домом, после чего его помещали в общинное святилище. В случае смерти «большого человека» многие сородичи ломали вещи, а его прямые наследники уничтожали часть своей собственности[240]. На о. Бугенвиль, где существовал обряд кремации, погребальный костер для лидера был мощнее и выше, чем для простого человека. Его обкладывали новой одеждой и бросали в него раковинные деньги. Раскопки на юге о. Бугенвиль показали, что в древности могилы «больших людей» окружали специальными каменными оградками, а пепел после кремации помещали в урны[241]. На о. Малаита «больших людей» хоронили на специальных кладбищах, их поминки превращались в многолетний цикл пышных церемоний в честь духов предков[242]. На о. Шуазель в разных этнолингвистических группах существовали два различных способа захоронения: кремация и ингумация. При кремации пепел и обгорелые кости бату помещали в глиняные оссуарии или в монолитные каменные урны «доло». В случае ингумации череп бату помещали в святилище, сделанное из тростника и украшенное ручными браслетами и т. д.[243] Наиболее развитый погребальный обряд для знати существовал на о. Сан-Кристобаль и был связан с родом Араха. Знатных людей хоронили, как правило, на холмах «хео», а их детей — в доме-каноэ «оха» у основания хео. Труп араха никогда не зарывали в землю, а оставляли на поверхности. Покойный лежал в вытянутом положении или ему придавали сидячую позу с вытянутыми ногами. Иногда знатных людей бальзамировали. После разложения мягких тканей кости собирали и сохраняли. Черепа умерших араха выставляли в дольменах, специально воздвигнутых для этого на хео. Простых людей заворачивали в циновки и зарывали вместе с частью личных вещей предварительно их сломав[244].

Институт «больших людей» и вождей существенным образом отразился и в религии жителей Соломоновых островов. Во многих местах дух богача считался наиболее сильным из всех духов предков, и с ним стремились наладить контакты, гарантировавшие удачи и благополучие. По поверьям островитян, духи умерших богачей помогали главным образом своим прямым потомкам. Это, по-видимому, стало одним из факторов формирования наследственного принципа передачи статуса[245]. На о. Сан-Кристобаль считали, что погребение араха, его вещи обладали особой магической силой[246]. Вера в духов предков и связь их с институтом лидерства рождала тенденцию поклоняться духам именно того рода, из которого происходил лидер. Поэтому на о. Гуадалканал, например, смена лидеров часто означала изменения